Не скрыть (СИ) - "BornToRuin"

— … ненавижу тебя! — отстранившись от вкусной крови, сказала она, задыхаясь и шипя от удовольствия, которым объята каждая мышца и клетка тела. — Ах! Ублюдок…

— Знаю… — хватая ртом воздух, с трудом переводя дыхание от хрипов и стонов, чреслами интенсивнее подаваясь её навстречу, ответил Стефан. — А я…

— Молчи! — выкрикнула колдунья, запрокинув голову, затем до боли прикусив губы.

Она усилила темп; стала насаживаться всё глубже, периодически раздвигая пальчиками плотные створки, слипшиеся от обильной влаги, к которым так и желалось прикоснуться губами; ощутить на складках губ её природную смазку, затем оттянуть зубами нежную шероховатую плоть, посасывая и вкушая её всю. Но руки, что крепко держали его запястья, не дозволяли брать на себя контроль, из-за чего хотелось взвыть.

Стеф попытался припасть к ней, чувствуя плотью, как приятно растягиваются мышцы влагалища, но ведьма удерживала его на расстоянии, не позволяла их телам сблизиться, прижаться друг другу плотнее; и он стиснул зубы, борясь с непреодолимым желанием обхватить стройную талию, затем повалить колдунью на каменный пол и навалиться всем туловищем, лишив возможности выбраться из-под него. А Бэла двигалась всё быстрее, жёстче, скользила вперёд, назад, шлёпалась по набухшим шарам ягодицами, стремясь получить как можно больше от этого безумного соития, достигнуть кульминации и, наконец, распрощаться с ним навсегда.

И вот — она была на грани. Тело выгнулось, дыхание сбилось и молодой человек почувствовал, как сжимаются стенки её промежности; это приятное ощущение, смешанное с холодом лона, добило и его: Стеф спустил горячую струю своей жизни прямиком внутрь. Слабые и натужные крики тут же вырвались из её горла, пока сокращающееся стенки обхватывали нежную плоть, а тело содрогалось от сильнейшего оргазма. Брюнет запрокинул голову и взревел голосом зверя, полного страсти, наслаждения, когда последние капли семени выстреливали внутрь ведьмы, но она мгновенно выскользнула; рассеялась в полумраке, освещённого только тусклым огоньком подсвечника, большими насекомыми и, казалось, оставила его одного с тяжёлым дыханием и полным бессильем. Однако, стоило ему лишь чиносы натянуть вверх, как тучка мух, будто ни в чём не бывало, воссоединилась в красивую фигуру, золотыми глазами, что блестели в свете слабого пламени, пристально уставившись на него. Стефан с трудом встал на ноги, отряхнулся и, сам не зная отчего, виновато улыбнулся уголками губ, легонько пожал плечами и едва заметно вздохнул.

— Что у тебя с рукой? — внезапно выпалила она, бросая взгляд на перебинтованную ладонь, лишённую мизинца и половинки пальцем. — Не припомню, чтоб Даниэла настолько сильно кусалась.

Парень неловко потёр затылок и издал нервный смешок, покрутив изувеченную кисть из стороны в сторону.

— Несчастный случай на производстве, — отшутился он. — Сунул пальцы в станок… помощник из меня такой себе.

Блондинка хмуро и осуждающе покачала головой.

— Тебе пора. — серьёзно произнесла Бэла, после минутного молчания. — Советую найти другой выход. Через кухню ты вряд ли пробежишь незаметно.

Стеф согласно кивнул и невольно придвинулся к ней ещё ближе.

— Пойдём со мной, — неожиданно для самого себя, предложил молодой человек. Он понимал, что эта маленькая просьба слишком глупа, безрассудна и неисполнима, однако, где-то в глубине души брюнет чувствовал, что Бэла своей возникшей неприязнью лишь прикрывалась; изображала отстранённость, равнодушие и ненависть только потому, что так было правильно, так было нужно, мама хотела бы именно этого. Но чего хотела бы сама Бэла? — Сбежим отсюда вместе.

Но ведьма посмотрела на, не пойми кем возомнившего себя, молодого человека, как на безумца, полнейшего идиота.

— Ты в своём уме? — прошипела та.

— Нет, — Стефан отрицательно помотал головой. — Уже давно нет.

— Сбежать с тобой! — рассерженно фыркнула девушка. — После всего, что ты сделал?!

— Я всё объяснил…

— Ха! Чего значат твои объяснения?

— Видимо, чего-то и значат, раз ты меня отпустила.

Бэла замолчала. Она словно испепеляла парня взглядом горячего расплавленного золота и тот заметил, как под правым глазом задёргалась мышца. А затем уловил дрожание уголка губ, который мигом опустился.

— Здесь мой дом, — промолвила ведьма. — Моя семья. И я никогда её не покину.

Стеф плотно сжал кулаки, изо всех сил стараясь удерживать за зубами тайну, что хранила её “семья”, тайну, которая вряд ли ей понравится. Но сил никаких больше не было. Какой смысл скрывать от неё что-то ещё, если он уже рассказал её всю правду? В любом случае, для него это не играет никакой роли. Нужно действовать здесь и сейчас. Кто знает, к чему это приведёт? Так или иначе, мгновенная смерть уже не казалось такой страшной.

— Это не твой дом, Бэла, — медленно процедил парень, взглянув на неё как-то исподлобья, словно стыдясь самого себя. — А они не твоя семья. И никогда не были.

Эгоистичный поступок парня заставил её вздрогнуть.

— Как ты смеешь такое говорить?! — оскалив белые ровные зубы, воскликнула она.

— Ты говорила, что не помнишь детства, — начал пояснять Стефан, выставив руки вперёд, стараясь её успокоить. — Всё потому что у тебя его не было… вернее, было, но не с ними, не в замке. Ты не падала с крыши и не находилась на грани смерти. Димитреску убила тебя самолично. Она не твоя мать, она твой убийца. А Кассандра и Даниэла такие же несчётные девушки, абсолютно чужие друг другу…

— Ты лжёшь! — глаза колдуньи тут же намокли, словно она только что услышала то, чего боялась услышать больше всего. — Откуда тебе знать?!

— Знаю, прозвучит неправдоподобно, но я случайно прочёл исследовательский дневник Димитреску. Совершенно случайно. Ты не монстр, Бэла. Это ОНА сделала тебя ТАКОЙ. Голос, что беспокоит тебя — вероятно, твой собственный. Последний звук, вырвавшийся из твоего горла, когда она убила тебя…

Неожиданно резкий и сильный удар ладони по лицу обжёг всю щёку.

— Пошёл прочь! — грозно рявкнула она. — Убирайся отсюда, пока я не передумала!

Стеф схватился за покрасневший след от мощной пощечина и глянул на девушку извиняющимся взглядом, будто удар привёл его в чувства, давав возможность мигом осознать глупость поступка.

— У тебя тридцать секунд. Если ты не скроешься с моих глаз за это время — я перережу твою глотку и наполню ею бокал для… матери.

Но он не двинулся с места. Только сделал шаг на встречу, вынудив её крикнуть:

— Один! — начала отсчёт ведьма. — Два…

Ещё какое-то время парень просто смотрел на неё, не обращая внимания на цифры, что эхом раздавались по подземелью, а потом жалобно промолвил:

— Прости…

И на числе «одиннадцать» он рванул из клетки что есть мочи, абсолютно не разбирая пути кромешного мрака, объявшего всю темницу. Он бежал в противоположную, от выхода на кухню, сторону, попутно выхватив свой темно-синий двубортный плащ с ржавого крючка на каменной стене, а также разбросанные по углам сапоги. Накинув верхнюю одежду на оголённый торс и облачив босые ноги в тёплую обувь, он остановился у перекрытого, разной мебелью, прохода в другую часть подземелья. «Тупик» — отчаянно пронеслось в мыслях. «Куда дальше?». Стефан нервно оглянулся, когда за спиной послышалось назойливое жужжание, а громогласное эхо вторило последующие цифры, приближающиеся к концу. И тут — в одной из клетки, молодой человек обнаружил блеклый свет, исходящий из небольшой щели внизу стены. «Спасение» — подумал тот, молниеносно ворвавшись за открытую решётку и, повалившись на холодный грязный пол, прополз в полукруглое тесное отверстие, что казалось не пропустит дальше его бёдра и ягодицы. Но, на его везение, протиснуться получилось. Он уверенно встал на ноги, отдышался, а затем осмотрелся: видно было практически ничего, лишь тёмные силуэты, напоминающее убранство, но место, почему-то, показалось очень знакомым. Когда он прошёл дальше, то увидел рабочий столик, этажерки, раковину и деревянную кушетку.