Прячься - Джейсон Пинтер

Серый рюкзак, набитый до отказа, оттягивал плечи. Завтра будут синяки. Плащ укутал ее от шеи до лодыжек, и не без причины.

Скоро они покинут и Торрингтон, и Восточное побережье раз и навсегда. Начнут с нуля. Заживут новой жизнью. Джим Франклин уже все устроил с агентом, не задающим вопросов, в каком-то медвежьем углу на Среднем Западе под названием Эшби. Но перед тем у нее еще осталось незаконченное дело с неким Стэнфордом Ройсом.

Последние три месяца она посвятила изучению Ройса и знала его как облупленного. С той поры как с него сняли обвинения, он стал образцовым гражданином, понимая, что копы только и поджидают повода упечь его за решетку или в лечебницу. Так что впервые за всю свою убогую жизнь Стэнфорд Ройс соблюдал закон — насколько могла судить Рейчел.

Сбрил свою эспаньолку и перекрасил свои черные волосы в рыжевато-каштановые, цвета кедровых опилок. Но сколько бы Стэнфорд Ройс ни пытался изменить внешность, со своими глазами он ничего поделать не мог, как не мог изменить выражение, таящееся в их глубине.

Ройс устроился диспетчером проката автомобилей и лимузинов в компании под названием «ДорТуДор», приходил на работу каждое утро ровно к 8:00 и выходил из двери минута в минуту в 4:00 вечера, сразу по окончании смены. Большинство дней после работы он направлялся на счастливый час в паб под названием «Херлихиз» в двух кварталах к югу от «ДорТуДор». Всегда заказывал от трех до пяти пинт пива «Юнглинг», а к нему то тарелку начос, то бургер с чеддером и сладким картофелем фри.

Никогда не напивался допьяна, не лез в драки и никому не говорил ни слова — разве что когда заказывал еще кружечку. Похоже, Ройс отчаянно нуждался в компании. Когда к стойке подходила женщина без кавалера, он бросал на нее взгляды, умоляющие затеять с ним разговор. Если же женщина садилась на табурет рядом с ним, пялился в кружку. Рейчел просто изумляло, насколько уверенно он напал на нее с Иви и насколько потерянным выглядел, когда доходило до реального человеческого общения.

Наблюдать за ним было легко. В баре были окна от пола до потолка, и никогда не собиралось народу столько, чтобы Ройс затерялся в толкотне.

Выпив свою норму, Ройс шел домой в маленькое грязно-белое бунгало с темно-красной крышей неподалеку от Литчфилд-Тернпайк, грозящее того и гляди рухнуть, с одной спальней, крытым крылечком и заросшими грязью окнами. На грязной подъездной дорожке ржавел старый «Бьюик». Шторы Ройс никогда не распахивал. Рейчел ни разу не видела, чтобы в гости к нему наведался кто-либо еще, кроме почтальона и газовщика, проверяющего показания счетчика.

Сегодня все пройдет по-другому.

За Шоном и Хлоей присматривает соседка, добрая старая вдова по имени Клодетт. Рейчел сказала Клодетт, что может задержаться. Пусть закажет пиццу, позволит им посмотреть телевизор дольше обычного — что угодно, только бы были довольны и не скучали. Клодетт вроде бы только радуется случаю побыть с детьми. Сказала, что можно не торопиться. Может, подумала, что Рейчел намылилась на свидание.

Рейчел пронаблюдала, как Стэнфорд Ройс допивает остатки четвертого бокала пива. Поднял руку, словно собираясь заказать пятый, и Рейчел чертыхнулась под нос. На осушение каждого бокала Ройсу требуется приблизительно двадцать четыре минуты. Лишний бокал означает, что придется болтаться на улице еще полчаса, старясь не выглядеть подозрительно.

Но вместо того чтобы заказать еще бокал пива, Ройс сказал: «Счет», как можно было прочесть по его губам.

Теперь начинается самое трудное.

Оплатив счет наличными, Ройс покинул бар. Выйдя на улицу, зажег сигарету отрывной спичкой и пошел на угол ждать автобус M-94. Отсюда следить за Ройсом необязательно. После бара он никуда, кроме дома, направиться не может.

Когда он сел в автобус, Рейчел направилась на тот же угол и принялась ждать. Через двадцать минут подошел следующий автобус M-94, и Рейчел села в него.

Вскоре центральный район, изобилующий барами, ресторанами и офисными зданиями, уступил место одно-двухэтажным, скверно выстроенным домишкам, окруженным газонами, заросшими сорняками, с автомобилями со ржавыми колпаками. Рейчел, по-прежнему в плаще, сошла с автобуса и зашагала к дому 2926 по Уиллоу-Три-Лэйн.

Будто нарочно, чтобы подчеркнуть ненатуральность ее прикида, начал сеяться мелкий дождик. В груди Рейчел всколыхнулся страх. На ней синтетический белокурый парик, скрывающий ее собственные каштановые волосы, но неизвестно, будут ли капли дождя выглядеть естественно на синтетике. Не возбудит ли его подозрения тот факт, что волосы не закурчавились из-за неблагоприятной погоды? Рейчел выбросила эту мысль из головы. Слишком поздно что-либо менять, хотя и жаль, что она не дала себе труда купить парик из человеческих волос.

Прибыв к дому на Уиллоу-Три-Лэйн, Рейчел быстро осмотрела окрестности. Дома выстроили бок о бок, на расстоянии не больше тридцати футов друг от друга. Это означает, что поднимать шум ни в коем случае нельзя. К счастью, Ройс шторы не открывает. И сквозь эти шторы виднеется свет. Он дома, как и предполагалось.

Сняв рюкзак, Рейчел поставила его на тротуар, открыла и достала пару полиэтиленовых бахил. Она специально надела туфли без каблука на три размера больше, набив их колготками, чтобы сидели достаточно плотно для хождения. Бахилы позволят не оставлять следов, но даже если она просчиталась, то больший размер введет криминалистов в заблуждение.

Прежде чем надеть бахилы, подложила под каждую подошву по аккуратно вырезанной по форме картонке, чтобы не отпечатался даже рельеф. А затем закрепила бахилы малярным скотчем.

Дождь усилился, и удар каждой капли казался Рейчел выстрелом из дробовика. Надо действовать осторожно. Проверила парик, потом, достав из рюкзака большой пластиковый пакет, сунула плащ внутрь. Под плащом на ней была обтягивающая кожаная куртка, молнию которой она расстегнула до самой грудины. Под курткой виднелся верх лифчика леопардовой расцветки. Пуш-ап творит чудеса. Прямо даже жаль, что придется сжечь его дотла.

Достав зеркальце для макияжа, Рейчел нанесла массу румян