Зеленые и Серые - Тимоти Зан

Он показал на север.

— И я решил, так или иначе, форсировать события. Переехал с семьей в переулок Макдугал, половину которого, вероятно, в то время занимали зеленые. Я надеялся, что либо это вызовет полномасштабную войну, решив вопрос раз и навсегда, либо заставит научиться жить в мире, как раньше, в Большой долине, В любом случае противостояние закончилось бы.

— Возможно, ценой уничтожения одной из сторон?

— Я надеялся, что нам хватит мудрости, чтобы не дойти до этого, — поморщился Торвальд. — Но вместо этого зеленые нашли Меланту.

С минуту они шагали в молчании.

— Хорошо, — наконец сказал Роджер. — Значит, вы на стороне Меланты.

— Я — на стороне серых, — язвительно поправил Торвальд. — Но я не хочу отдавать ее на заклание. — Он покачал головой. — Хотя теперь уже ничего не зависит ни от вас, ни от меня. Похоже, те ваши зеленые с севера штата выступают.

У Роджера перехватило дыхание.

— Что вы хотите сказать?

— В полиции объявлена тревога по поводу пяти белых грузовых фургонов, которые следуют из Кэтскиллза предположительно в нашем направлении. Какие бы планы Николос ни строил и что бы ни готовил, теперь он переводит действие в город. А история учит, что командующие никогда не начинают действия без подготовки.

Он показал рукой в сторону парка.

— Маневры закончились. Теперь нам осталось только встретиться лицом к лицу с тем, что он приготовил.

Роджер взглянул на тихо покачивающиеся верхушки деревьев.

— Вы говорили, что желаете, чтобы ваши народы жили в мире, — сказал он. — Хотите это доказать?

Глаза Торвальда сузились.

— Как?

— Еще не знаю, — признался Роджер. — Но в течение ближайших нескольких часов что-то, возможно, прояснится.

— У вас есть мой номер телефона. — Торвальд остановился и протянул руку. — Звоните в любое время.

— Обязательно. — Роджер протянул руку навстречу.

После короткого рукопожатия Торвальд повернулся и пошел прочь.

— Еще один вопрос, — сказал Роджер вдогонку. — Что может означать в представлениях серых ряд крестиков?

Тот обернулся, наморщив лоб.

— Крестиков?

— Конкретно — ряд из пяти крестиков, четыре под ними и многоточие.

— Ни о чем таком не слышал. — Торвальд склонил голову набок. — Значит ли это, что вы получили новое послание от Кэролайн?

Роджер поколебался.

— Да, но мы его еще не полностью расшифровали. На самом деле, поэтому я иду в муниципалитет.

— Ясно. — Торвальд внимательно посмотрел на него. — Имейте в виду, что оба наших народа сейчас под прицелом у Николоса. Не будем держаться вместе — и многие не доживут до утра.

— Понимаю. Я сделаю, что смогу, чтобы держать вас в курсе.

— Очень хорошо. В том же духе сотрудничества вам, может быть, полезно знать, что вчера ближе к вечеру Николос покинул свой дом в Морнингсайд-парке и поехал на такси в южном направлении.

Роджер сдвинул брови. Не на север?

— Куда он поехал?

Торвальд покачал головой.

— К сожалению, сеть наблюдателей Хафдана была в последнее время ослаблена, они потеряли его в районе Таймс-сквер. — Он поджал губы. — Несколько его людей были сняты с постов для поисков вашего друга Ионы.

— Жаль. Могло бы помочь.

— Представляю. Мои люди ищут его с тех пор, как я узнал, что он исчез. Пока не нашли.

Роджер поморщился.

— Ищите.

— Не сомневайтесь. Звоните.

— Обязательно, — пообещал Роджер.

Кивнув, Торвальд пошел прочь.

Роджер наблюдал, как он скрылся среди пешеходов. Потом глубоко вздохнул и, повернувшись, с новой решимостью направился к зданию муниципалитета, где его ждал факс.

— Не знаю, — сказал командир спецназа Мессерлинг, постукивая по зубам кончиком карандаша и глядя на карту Манхэттена на стене комнаты совещаний. — Если предположить, что ваш информатор прав насчет вторжения с севера, мосты Бродвейский и Генри Гудзона — это наиболее очевидные точки входа, а мосты Вашингтонский, Джорджа Вашингтона и Кросс-бронкс — второстепенные.

— Слишком большая зона охвата, — заметил лейтенант Серрета. — Даже при том, что мы знаем номера, на дорогах полно белых фургонов «додж».

— Меня так больше беспокоят члены банды, которые уже в городе, — сказал Мессерлинг. — Насколько я понимаю, у вас нет ни малейшего понятия об их расположении.

— Есть пять возможных концов, но без доказательств. — Пауэлл раскрыл блокнот со списком ресторанов, которыми владели Грины. — Два месяца назад эти заведения продали той группе на севере те самые фургоны.

— На ордер не тянет, — заметил Серрета.

— Можно, конечно, использовать закон о внутренней безопасности, — с сомнением произнес Мессерлинг. — Но тогда придется привлекать федералов.

— Следователь Ференцо надеялся, что удастся обойтись без этого, — сказал Пауэлл.

— Только до того, как исчез, — мрачно добавил Мессерлинг. — Сейчас он, весьма возможно, думает иначе.

— Его исчезновение и эти разборки связаны лишь предположительно, — сказал Серрета. — По его машине так и нет ничего?

— К ней сутки никто не подходил, потом мы решили увезти ее в гараж.

В животе у Пауэлла возник неприятный холодок. Когда Серрета узнает, что Ференцо жив и здоров, им все круги ада придется пройти.

— Пока криминалисты ничего не нашли.

Серрета хмыкнул.

— Ну, не знаю. Проиграем ту запись еще раз?

Пауэлл нажал кнопку магнитофона, где стояла лента с посланием Сирила на автоответчик Уиттиеров.

— Возможное похищение, если не считать того, что никто по имени Меланта не числится пропавшим, — задумчиво произнес Серрета. — Завуалированные угрозы, но никаких намеков на связи за границей. Не уверен, что удастся привлечь федералов, даже если захотим.

— Значит, будем работать сами, — сказал Мессерлинг. — Так. Когда надо приготовиться?

— В том-то и дело, — ответил Пауэлл. — Судя по записи, столкновение произойдет завтра вечером. Позднее мы получили информацию, что сегодня вечером. Но фургоны уже в пути, значит, может начаться уже днем.

— Или они решили, что безопаснее пересечь мост днем, в гуще движения, — предположил Серрета. — После чего просто залечь на дно и дождаться ночи. — Он показал на блокнот Пауэлла. — Возможно, в одном из тех ресторанов.

Из кармана у Пауэлла раздался негромкий звонок мобильного телефона.

— Извините. — Он вытащил телефон. — Пауэлл.

— Джон, это я, — раздался голос Ференцо. — Расшифровали.

Роджер сидел в маленькой комнате ожидания в том же коридоре, где находился кабинет Мерри Лэнг, разглядывая факс, когда кто-то сел рядом на стул. Он вздрогнул, но это был всего лишь Ференцо!

— Лэнг сказала, где вы. — Полицейский протянул руку. — Ну, что думаете?

— Будто писали два разных человека. — Роджер отдал факс. — Первая часть стенографична, но предельно ясна. С другой стороны, постскриптум многословен, но понятно не больше, чем какая-нибудь бюрократическая анкета.

— А обе части действительно написаны Кэролайн? — спросил Ференцо, изучая бумагу.

— Да, почерк вроде ее, — подтвердил Роджер. — Я только не понимаю, с чего вдруг она так изменила стиль?

— Предположим, что Кэролайн уже подготовила первую часть записки и вдруг узнала что-то новое.

Ференцо вернул факс и откинулся на стуле. Сцепив пальцы на затылке, он уставился в потолок.

— Она хочет дополнить послание, но по определенным причинам необходимо, чтоб содержание осталось непонятным, если вдруг текст попадет не к тем людям.

— Подразумевается Сильвия?

— Самое очевидное предположение, — согласился Ференцо. — Теперь она должна вписать новую информацию так, чтобы понял только нужный человек, то есть вы или кто-то из серых.

Роджер покачал головой.

— Я уже спрашивал о крестиках у Торвальда. Никаких ассоциаций.

Ференцо нахмурился.

— Вы с Торвальдом говорили?

— Он поймал меня по дороге сюда. Очень интересно побеседовали.

— Вы ведь не рассказывали ему о записке?

— Я сказал, что есть записка, но нам еще надо ее расшифровать. Какие у вас идеи?

— Пока весьма туманные, — пробормотал Ференцо. — Не забывайте только, что она не обязательно мыслит так же, как вы. Там, где вы видите буквальный смысл, она, возможно, подразумевает символический.

Роджер фыркнул.

— Честно говоря, я думал, что здесь все в символическом смысле.

— Не обязательно. Есть места почти наверняка буквальные. Вот, например, строчка о «воинах в среду». Указание на среду вполне конкретное.

— Ну, в прошлую среду мы точно никаких воинов не видели. Во всяком случае, тех, которых я знаю. Мне казалось, что имеется в виду завтрашняя среда, а не прошлая, и она хочет предупредить нас, что после сегодняшних событий где-то в городе еще останутся воины.