Per aspera ad astra II B - Николай Чугунов

Преподобный Таннер был крайне озадачен. Только за последние пару недель братья изловили добрый десяток шпионов. Последние трое из них явно получили «билет в один конец», попросту взорвавшись при попытке задержания. Анализ остатков магической ауры показал явное вмешательство Злукаса, но отчего он так обозлился на последователей Ниликато, так и осталось неясным.

Внезапно глухая стена в торце помещения, где предполагалось установить один из алтарей, превратилась в сизый туман, из которого появились двое. Первым шел мускулистый брюнет с выражением недовольства на лице, а за ним следом фигура, закутанная в грязный шерстяной плащ, из-под которого при каждом шаге посверкивало что-то металлическое.

— Что вам нужно? — буркнул Таннер, изо всех сил стараясь сохранить величавое и неприступное выражение лица, но мысленно уже прощаясь с жизнью. Инкрустированная рубинами чернильница ярко засветилась, зафиксировав сильные чары, характерные для последователей Злукаса. — Знайте, я умру с честью.

— Никогда не сомневался в этом, — незваный гость скинул плащ, и настоятель потерял дар речи. Только одно существо в этом мире могло выглядеть, как голем, являясь при этом в полной мере живым.

— Ты жив? Я думал, тебя…

— Меня оказалось куда сложнее убить, чем думали некоторые. Позволь представить тебе моего… спутника: Йоас Северус Снейр, зельевар и алхимик.

— Очень приятно. Могу я поинтересоваться, что именно привело вас сюда?

— Можешь. Но сперва, — штурман хихикнул, — как у вас там в детских сказках говорится? Напои, накорми, да в баньку своди. Можно — только его. Мне, как ты, должно быть, помнишь, такие вещи без надобности.

— Ты хорошо знаешь эти места? — Дарин нервно оглядывался, ежесекундно ожидая очередного обвала. Ослепительный свет фонарика мешал глазам привыкнуть к темноте, и он не мог определить, чем являются темные провалы по сторонам тоннеля — просто эффектом освещения или выходами в соседние штреки.

— Я здесь вырос. Пусть это и было довольно давно. Не отставай.

За спиной прошуршал еще один обвал, толкнувший путников в спины волной ледяного воздуха.

— А они даром времени не теряют, — совершенно спокойно отозвался Гарин. — Видать, ты кому-то здорово насолил.

— Почему это я? — возмутился собеседник. — Это ж ты город на уши поставил!

— Потому, что я с местными врагами уже разобрался. По крайней мере, с теми, кто мог мне что-то возразить. Остальным моя смерть невыгодна — тот же Ордан может хоть сегодня садиться в кресло бургомистра, и я первый поддержу это решение. Мне вполне хватает клана, я не претендую на большее, и все это знают. А вот про тебя такого как раз не скажешь. Насколько я понял, ты в местной политике — «темная лошадка», за которой не видно реальной силы. Понятно, что некоторым это не нравится.

— Это никому не нравится, — со злостью отозвался Дарин. — Я — третий, самый младший. Меня никто к этому не готовил. Я простой кузнец!

— А я слышал — ты сын…

— Да, сын! Но третий, а значит — самый незаметный. И меня это отлично устраивало. Кто же знал, что пришельцы для переговоров изберут именно меня, а наш разлюбезный совет назначит меня своими глазами и ушами?

— Я бы на твоем месте предпочел бы воспользоваться моментом. Судьба повторно таких подарков не делает.

— Как? — саркастически поинтересовался незадачливый эмиссар.

— Это нужно обдумать. И лучше — вместе с Орданом. Он — еще та хитрая лиса. До сих пор удивляюсь, как он при таких-то задатках в… — Гарин хотел сказать «люди», но осекся, — в этот ваш Совет не выбился.

— Возможно, он куда больше хочет жить, чем властвовать.

— Возможно… — купец вдруг застыл неподвижно. — Замри. Чуешь?

Дарин торопливо облизал палец и вытянул его вперед. Из черного провала в стене — ничем не отличающегося от сотен таких же позади и впереди — отчетливо тянул сквозняк.

— Дует.

— Именно. И, если мне не изменяет память, так мы придем в вентиляционные галереи грибной фермы. Эх, было времечко, — мечтательно протянул Гарин.

— А если там нас ждут?

— Будем драться, — равнодушно протянул купец. Фонарик, щелкнув, погас, погрузив штрек в непролазную тьму, а минутой позже в руки Дарину ткнулось что-то холодное. — На. Только перед отъездом зарядил.

Зрение наконец привыкло к темноте, и Дарин снова начал видеть. В ладонях у него лежала вещица, напоминавшая кастет. Ручка его была необычно толстой, а на передней грани посверкивали металлические зубцы контактов.

— Это что?

— Шокер. Еще один привет из чужого мира.

Похоже, штурмана тут знали и уважали — когда Снейр выбрался из небольшого бассейна, до краев заполненного горячей водой, его уже ждал небольшой столик, до краев заставленный маленькими, аппетитно пахнущими баночками.

— Можно? — из-за неплотно прикрытой двери послышался голос настоятеля.

— Прошу, — Йоас с наслаждением вдохнул дразнящий запах.

— Мне хотелось бы поговорить, если вы не против.

— Ничуть, — серебряная ложка зависла над баночками, выбирая цель. — Спрашивайте, и я отвечу, если смогу.

— Меня предупредили, что вы не склонны излишне откровенничать, — Таннер кивнул головой в сторону своего кабинета, где остался дроид.

— И только? — Снейр вздрогнул, словно в протопленной бане пронесся ледяной ветерок. Если дроид разболтал про Благодетелей, пусть даже из самых лучших побуждений…

— Наш общий друг умеет хранить секреты. Какими бы они ни были. Потому мне приходится спрашивать вас. Вы знаете, зачем ему надо в горы?

— Нет.

— Тогда зачем же, в таком случае, вы с ним идете?

— Он рассказывает занятные истории про другие миры. Мне интересно.

— Хотел бы я знать, почему он для этого выбрал именно вас… — Таннер, вздохнув, покачал головой. — Тайны, секреты, загадки… Как это неприятно, когда именно от тебя что-то скрывают!

— Могу вас понять, — Снейр выдавил вымученную улыбку. Улыбчивый настоятель нравился ему все меньше и меньше — для простого клирика он был чересчур въедлив и проницателен. Кроме того, Йоас наконец-то вспомнил, где слышал имя Ниликато — кое-кто из старых друзей как-то высказывал крайнюю озабоченность возросшим влиянием адептов Темной богини. Еще пять лет назад ее культ был просто одним из многих, но сейчас количество последователей Леди-Ночи возросло на порядок, а часовен и обителей покрупнее — в разы. Кое-где жрецы Ниликато даже вошли в состав правительства — наравне с инквизиторами Белега, и это изрядно беспокоило тех, кто традиционно считал себя атеистами. — А кое-кого беспокоят именно ваши тайны.