Великий Линкольн. «Вылечить раны нации» - Борис Тененбаум

Так вот, Линкольн лично разослал письма командующим, в которых рекомендовал широко предоставлять отпуска солдатам родом из «проблемных» штатов – например, из той же Индианы. Вообще, были пущены в ход все возможные политические механизмы, какие только можно было измыслить. Например, никакой республиканской партии на национальных выборах не было – а была так называемая «Национальная Партия Союза» – «National Union Party», которая представляла собой как бы коалицию республиканской партии с той частью демократов, которая стояла за Союз и за войну до победы.

Эндрю Джонсон, напарник Линкольна и кандидат в вице-президенты, как раз таких «про-военных демократов» и представлял. Демократы рассматривали это как «циничную попытку расколоть их партию… » – в чем, несомненно, были правы. Но все-таки, надо сказать, партия раскалывалась надвое и без всякой помощи со стороны.

Демократы попытались ответить таким же трюком. Дело тут в том, что и республиканцы раскололись на две фракции – так называемые «радикалы» собирались во что бы то ни стало добиваться не просто полной победы над Югом, а его полного сокрушения, и в качестве механизма такого сокрушения настаивали на предоставлении неграм уже не свободы, а прав гражданства. Демократы в своей предвыборной пропаганде всячески поносили Линкольна, утверждая, что он в число 10 заповедей включил и 11-ю – « Ты не должен поклоняться никому, кроме негра », так что радикалы-республиканцы вроде бы должны были быть им глубоко противны – но тактические соображения оказались важнее принципов. Поскольку республиканцы-радикалы были сильны главным образом на востоке США, а на западе преобладали республиканцы-консерваторы, которые стояли только за одно, за единство Союза, то у демократов была надежда расколоть своих оппонентов по территориальному признаку.

Эта стратегия работала довольно успешно – вплоть до Атланты.

Подсчет голосов, поданных 8 ноября 1864 года, дал Линкольну солидный перевес в народном голосовании – за него было подано 2 218 388 голосов против 1 812 807 за Макклеллана. Tо есть в процентном отношении он получил 55 % электората против 45 %.

Но поскольку голоса подсчитывались по каждому штату отдельно и по формуле « Победитель получает все» , то получилось, что у Линкольна 212 голосов против всего 21 голоса у его противника. Республиканцы победили в 22 штатах, а демократы – только в трех: Кентукки, Делавер и Нью-Джерси. Армейские голоса пошли за Линкольна в пропорции 75 %, то есть 3 из 4 – политики были правы, армия огромным большинством встала за республиканцев.

Штаты Юга, понятное дело, не голосовали, и конгресс не захотел учесть голоса выборщиков из завоеванных штатов Теннесси и Луизианы. Они, кстати, проголосовали за Линкольна, но конгресс счел, что влияние военной администрации было тут слишком серьезным.

Три новых штата – Невада, Канзас и оторванная от Виргинии Западная Виргиния – участвовали в президентских выборах впервые. Их голоса пошли республиканцам.

Опять-таки – это было неудивительно.

Скажем, Канзас был населен людьми, получившими свои земли в результате того, что республиканцы встали на их защиту, а в Западной Виргинии население отчетливо понимало, что их штат никогда не получил бы прав штата, если бы не военная помощь федеральной армии.

Подсчет голосов, конечно, шел вручную, но уже через неделю, к 15 ноября 1864 года, его результаты определились вполне. А 16 ноября в Вашингтон пришли новые вести из Джорджии. Генерал Уильям Шерман выступил из Атланты.

Он пошел на восток, к океану.

Примечания

1. Стихотворение написано Л. Эпштейном, поэтом, живущим в Бостоне, и посвящено Н. Коржавину:

« Унесенные ветром» по тридцать второму каналу.

Удручающий холод вестей из далекой страны.

Тут – повозки, семейства и судьбы огнем разметало.

Там – стяжательский зуд и угроза гражданской войны .

Жизнь не сломана, нет, но ее разделило пунктиром,

Лошадь мечется в страхе, Атланта горит и горит.

И сжимает башку от объятого гибелью мира,

От горящих Атлант, от идущих ко дну Атлантид.

«Разделить» или «перечеркнуть» – не имеет большого значенья.

Не синонимы, но так похоже: рисуем черту.

Только ветер свистит, только мусор плывет по теченью.

Только гибнет эпоха и гарью несет за версту .

Марш Шермана к морю

I

Уильяма Шермана сравнивали с Наполеоном не только на Севере. Южане в пожаре Атланты видели аналогию с пожаром Москвы и надеялись, что « успех погубит завоевателя …». Генерал Худ оставил город, но спас армию – и теперь она отрежет Шерману отступление, и его войска окажутся посередине враждебной территории и без пропитания. Сам президент КША, Джефферсон Дэвис, довел до сведения своих сограждан, что неустрашимый командир южной кавалерии, Натаниэль Бедфорд Форрест[1], уже действует в тылу врага и разрушает там полотно железных дорог.

Южане действительно действовали в Теннесси, на линиях железных дорог, и действительно разрушали рельсы, и как раз с помощью «галстуков Шермана». Положим, федеральные войска рельс имели сколько угодно, и даже разрушенный на протяжении десятка километров путь восстанавливался за неделю – но проблема действительно существовала. Мы знаем это из письма, написанного Шерманом генералу Гранту: «… сейчас у меня на хвосте и Худ, и Форрест, и все их дьяволы. Если просто пытаться удерживать дороги, мы будем терять по тысяче человек в месяц и не достигнем никаких результатов… »

Вместо этого Шерман предлагал радикальное решение – поход к побережью. Предполагалось, что 62 тысячи солдат найдут себе пропитание по дороге, разоряя местность, а идти обратно им не придется, потому что на берегу Атлантики их встретит военно-морской флот северян, который и обеспечит подвоз всего необходимого: «… мы разрежем Джорджию пополам и заставим ее выть и молить о пощаде …»

Грант сомневался. В сущности, предлагаемый Шерманом «… отрыв от железных дорог …» и «… снабжение путем захвата …» повторяло его собственную кампанию в штате Миссисипи, только в более крупном масштабе – но вот как раз масштаб и вызывал беспокойство.

Поход Гранта от Виксбурга до Джексона покрывал дистанцию в 60 с небольшим километров, в то время как Шерману даже по относительно короткому маршруту – от Атланты до Саванны – надо было идти 400 километров. Большая разница. К тому же предсказать, куда именно удастся пробиться, заранее было невозможно. Рассматривались самые разные варианты – например, поход к порту Мобил, на соединение с федеральными войсками, стоящими сейчас в Новом Орлеане. Или к Чарльстону, в Южной Каролине.