Смутные времена Лепрозория (СИ) - Вайя Ариса

— Я обещаю тебе, что он не тронет вас.

— Да что ты можешь в таком состоянии? Что ты вообще можешь?

— Обещать. Только обещать…

— И поэтому ты просишь жизни? Ну давай я сотру твою печать с осколков, и переродись в очередной раз. Тебе-то это раз плюнуть — обычное дело, — хмыкнул Райга.

— Глупый котенок… Мне нужно МОЕ тело. И мне нужно, чтобы ТЫ перестал умирать понапрасну.

— Какая забота… Где же ты раньше была?

Звезды печально прошептали:

— Прости… Это был долгий путь…

— А мне наплевать, веришь? — огрызнулся Райга.

Звезды замолчали.

Райга опустил голову в колени, и из ворота выскользнула цепочка со старым лучным кольцом. И он тут же спрятал ее обратно.

— Я скажу тебе, где найти то, что ты потерял, — тихо прошептали звезды.

— Не утруждайся, — прошипел сквозь зубы Райга. — Правильный ответ — нигде. И так должно быть.

— Но ведь ты хотел бы знать.

Райга, помедлив, кивнул:

— Но это временно. И ты даже не представляешь, насколько мерзко твое предложение. Насколько оно отвратительно по своей сути, — прошипел он.

— Прости…

— Вы оба с Самсавеилом все никак не может понять, ПОЧЕМУ я вам отказываю. Вы думаете, что нужно просто заплатить подороже, чтобы купить меня, — зло усмехнулся Райга. — И вы наперебой предлагаете свою цену, и все ждете, наступая на больные мозоли, что я соглашусь.

Звезды молча вздохнули, и вздох этот ветром распахнул полы лилового хаори.

— Забрать сто восемь жизней моих шисаи ради его… нет, ради ТВОЕЙ прихоти — а не живи-ка ты и раньше, знаешь? — Райга презрительно изогнул брови. — Вот эту цену я не готов платить. Для вас это ничего не значит, а для меня это значит очень многое. Я могу сделать так, что никто из моих шисаи не умрет навсегда. Я могу заставить их принести свои жизни в жертву. Но я никогда не поступлю с ними так. Их жизни принадлежат им, а не мне. И так должно быть, так правильно.

Помедлив, звезды тихо спросили:

— А что, если я скажу тебе, что есть еще один вариант этого ритуала? — и, помолчав еще, продолжили. — И для него не нужны жизни шисаи. Ни одной.

— Дай угадаю, умирать должны не-шисаи? — фыркнул Райга.

— Самсавеил может пожертвовать свои крылья и свое право управлять священной энергией. Он станет… обычным.

В повисшей тишине Райга задумчиво покачал головой:

— И зачем тогда вообще этот фарс? Воскресил бы тебя сразу, без всего этого спектакля, — развел он руками.

— Я прокляла его, он не может сделать весь ритуал один. В этом вся суть. Сам он может только привязать меня к телу, перемешать память или убрать лишние воспоминания. Он даже найти сам не может, ему всегда нужна помощь.

— Но почему? — непонимающе нахмурился Райга.

— Не «почему», а «зачем». Чтобы он не мог вас игнорировать, чтобы ему пришлось с вами взаимодействовать, чтобы он научился этому.

— По-моему, план немного провалился… Да и он не говорил ничего про твой вариант ритуала.

— Потому что он не хочет терять свои крылья и большую часть сил, — усмехнулись звезды. — Но ты можешь напомнить ему о нем и предложить выбор без выбора.

— Хорошо, будь по-твоему. Но если он откажется, я не стану пытаться снова. И если из-за него погибнет хоть один шисаи, его кровь будет на твоих руках, и больше не смей просить никого об услуге.

— О… Ты проклинаешь меня? — звезды вспыхнули лиловым светом и медленно процедили слова. — Всего три фразы, и твои слова станут законом — тебе определенно хватит сил отпечатать их на самой плоти мирозданья.

Райга улыбнулся:

— Я знаю. Но такие проклятия не оставляют выбора, а я хочу, чтобы этот выбор у тебя был. И когда в следующий раз ты захочешь чего-то ценой хоть в одну человеческую жизнь — ты вспомнишь о том, что можешь выбрать, что ты должна выбрать, просто обязана принять решение. А не поддаться, как травинка ветру.

***

— Я так понимаю, выбора у меня нет? — усмехнулся Самсавеил, бережно гладя свои сияющие крылья. — И либо я лишаюсь крыльев и теряю возможности шисаи, либо остаюсь здесь до твоего последнего вздоха?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Верховный шисаи кивнул, кладя руку на навершие бо. По всему лиловому куполу от него расходились разряды молний.

— Не думал ли ты, что мне проще дождаться твоей смерти? — хмыкнул всемогущий. — Меня ограничивает вечность.

Райга кивнул:

— Твое право. Возможно, еще при моей жизни родится шисаи, который сможет провести твой ритуал так, как ты хочешь.

Самсавеил хмыкнул и подтянул черный мешок, полный кристаллов, ближе.

— Но раз мое предложение тебе не по вкусу, то так тому и быть, — Райга убрал руки и, отступив, развернулся на лапах, царапнув когтями плиты.

— Я согласен.

— И никто из моих шисаи не пожертвует и жизнью. Твои крылья будут принесены в жертву, а я проведу ритуал, помогая тебе вернуть к жизни Еву, — Райга обернулся.

— Быть посему, — кивнул Самсавеил.

И Райга выхватил бо и вытащил его из каменных плит.

Купол стал опадать, рассыпаясь на тысячи маленьких огоньков, будто звезд.

Самсавеил подошел ко все еще мерцающей паутине.

— Но я буду все так же бессмертен и всемогущ, — усмехнулся он, протягивая руку и касаясь купола.

— Я знаю. Но мне нет до этого никакого дела, если ты не тронешь шисаи, — кивнул Райга.

— Быть посему, — кивнул Самсавеил, и они пожали руки сквозь осыпающийся купол.

***

Тора встревоженно вертела в руках обнаженный клинок бо и не спускала глаз с Самсавеила. Тайгон сидел напротив — через две кристальные ванные, полные священной воды, и тоже следил за происходящим.

Райга же вел ритуал, и его татуировки горели ярче кристаллов.

Самсавеил стоял над одной из ванн и бережно гладил свои отрубленные крылья, покоящиеся под водой. Словно прощаясь с ними. Словно извиняясь перед ними.

Верховный шисаи же говорил слова ритуала, выставляя по периметру второй ванны, с кристаллами Евы, самые древние из всех артефактов.

Кристальное яблоко из Райского сада. Маленький детский череп из покоев императрицы Изабель. И сердце со дна священного озера.

Все три легли на свои символы по краю ванны. Все три связались между собой нитями, будто паутиной. Вторя им, засияли и символы другой ванны.

Райга связал лиловыми путами крылья Самсавеила и бросил нити в ванну с кристаллами, соединяя их, создавая путь. Крылья вспыхнули, будто объятые огнем, и тысячи мелких песчинок стали собираться воедино.

Верховный шисаи сел между ними и, закрыв глаза, погрузился в ритуальную медитацию.

На долгие минуты, часы и дни.

Направляя священную энергию и собирая с ее помощью саму личность Евы. По песчинкам, по крохотным кристаллам соединяя мертвое тело.

Одиннадцать суток глубоко под землей были похожи каждым своим часом и каждым мгновением, слившись в одно непрерывное время.

И когда Ева открыла глаза, мир замер, пораженный ее пробуждением.

***

— Радость моя! — Самсавеил бросился к Еве, но она остановила его взглядом.

— Я тысячи раз просила тебя оставить меня, — тихо проговорила она, поднимаясь в ванной. — Я тысячи жизней бежала от тебя, — прошептала она, перешагивая за борт, и воздух удержал ее с прочностью камня. — Я умоляла тебя беречь вверенный тебе мир.

Она взмахнула рукой, и вода вокруг нее обняла ее белоснежными одеждами в размашистых брызгах крови. Как в тот самый день. И руки ее окрасились алым. И лицо ее, в мельчайших багряных брызгах, исказила печаль.

— Но ты гонишься за мной, будто привязанный. Ты даешь мне бессмертие, думая, что одариваешь, — она покачала головой. — Но мне ничего этого не нужно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Пойми меня, — тяжело вздохнул он. — Я…

— Ты не можешь понять даже их. Но требуешь, чтобы я понимала тебя? — хмыкнула она. — Нет, мой милый Элоах. Твоя доброта для меня обернулась лишь злом.

Самсавеил в ответ зло посмотрел ей в глаза:

— Но ты бросила меня! Что мне оставалось делать? У меня нет никого, кроме тебя! А они, — махнул он рукой на кошек, — просто пешки, они слишком слабы, слишком глупы и наивны. А их жизнь даже умноженная девятикратно, слишком коротка.