Смутные времена Лепрозория (СИ) - Вайя Ариса

Продолжив дышать, Тайгон дождался, когда цикл звуков начнет повтор, и тогда по памяти зачитал слова довольно простенького ритуала. Его явно использовали нечасто, больно специфичным он был. И все же он существовал.

Мысленно вспомнив свой привычный облик, Тайгон позволил воде принять его и воплотить.

Длинные волосы расплылись под водой, возвращая себе длину.

Тайгон остался лежать, покачиваемый слабыми волнами. Зацикленная песнь Райского сада повторялась и повторялась, погружая все глубже и глубже внутрь сознания.

Говорят, некоторые шисаи, долго медитируя в Райском саду, смогли вспомнить свои прошлые жизни и вернуть себе силу прошлых воплощений.

Но иногда лучше не знать и не помнить.

Тайгон опустил ноги и, коснувшись дна, встал. Выжал хвост волос и поднялся по песчаному берегу. На обломках лестницы уже лежала привычная одежда и полотенце. Высушившись, Тай оделся, собрал волосы в хвост и вернулся к воде.

Отражение легко показало ему его самого. Впрочем, даже с внешностью Райги в этом озере отражался он сам. Можно было обмануть всю империю, но не сердце Евы.

***

Нэм повторила свои сборы снова. Аптечку — на поясницу, нож Алисы — к шлевке ремня.

Райга искоса смотрел на нее снизу вверх.

— Ты стареешь, — тихо сказал он. — За два года очень сильно изменилась. И в косе пара седых прядей.

Нэм потеряла дар речи и только ошарашенно погладила длинную косу.

— Я… прости, но… я же… я…

— Морщины и взгляд такой уставший, — продолжал он, разглядывая ее.

— Я отца похоронила и сестру, — наконец, нашлась она и принялась перебирать вещи в мешке. — Я похоронила все, что у меня было. Даже тебя. И мне пришлось начинать заново. А я не выпускница Имагинем Деи уже очень давно, и я не вечно молодая кошка, я…

Райга запустил руку в мешок и стиснул ее ладонь в своей:

— Это не упреки.

Нэм вздохнула и отвела взгляд.

— Тебе нужен отдых, а ты опять куда-то мчишься. Твое тело однажды не выдержит. И, поверь мне, в самый неподходящий момент!

— Не волнуйся, я подстраховалась, — Нэм слабо улыбнулась. — Госпожа Ирма согласилась обучать мою генету на медика. Через пару месяцев я получу ее в отряд уже подготовленную.

— А сейчас ты без медика улетаешь?

— Ничего, раньше как-то справлялись, — она похлопала себя по аптечке. — Может, пойдешь со мной вместо генеты, пока она учится?

— Вот уж, — фыркнул Райга. — Верховный шисаи будет бегать больные животы охотниц лечить, дожили! — прыснул он смехом.

— А жаль, я скучала…

— Когда ты вернешься? — Райга сел на кровати и потянулся.

— Через месяц.

Райга, прикинув в уме, кивнул:

— За это время я успею сменить Тору у Самсавеила, а как раз к твоему возвращению меня сменит Тайгон. Обещай, что ты отдохнешь со мной, когда вернешься.

— Конечно, — Нэм улыбнулась и поцеловала его в щеку.

— Береги себя.

Нэм затянула завязки походного мешка и перекинула его через плечо.

Бок снова заныл. Уже который раз за неделю.

Заметив, как она скривилась, Райга одернул ее.

— Что болит?

— Ерунда, что-то не то съела, — отмахнулась она и поспешно выбежала в коридор, прихватив с собой меч палача.

***

В нижнем храме Ясинэ Тора коротала время тем, что перебирала, сушила, толкла и смешивала все, что вырастили сады смерти. Ученицы Ирмы иногда приносили новые, свежие, растения, и всегда очень неловко себя чувствовали, спускаясь вниз.

То ли потому, что там был Самсавеил, все так же запертый в лиловом куполе.

То ли потому, что императрица была занята совсем не той работой, которой ей следовало.

Но это было именно то, что успокаивало Тору. Бумаги и вечно спорящие вассалы только утомляли.

И она в тонких перчатках из рыбьей кожи резала манцинелловые яблоки на дольки и наблюдала за Самсавеилом.

Спустя годы он, наконец, озаботился своими ранеными крыльями, и теперь аккуратно перебирал перья одного из них, соединяя лоскуты кожи.

— Что ты делаешь? — хмыкнула она, внимательно следя за его руками.

— Тебе же прекрасно видно, кошка, — он вытащил сломанное перо и повертел его в пальцах. — Лечу себя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Только сейчас?

— Я накопил немного сил. Можно было бы потратить их на то, чтобы разбить купол, но… — он сжал перо между ладонями и принялся ждать.

— Но? — требовательно спросила Тора.

— Но тогда мне может не хватить сил, чтобы удерживать Еву в кристаллах, — кивнул он на черный мешок чуть поодаль. — Так рисковать я не могу. К тому же она сопротивляется, и мне приходится прикладывать дополнительные усилия.

Тора хмыкнула.

— Но это ничего. Теперь я могу восстановить крылья, — он раскрыл ладони и повертел перо за очин. Стержень восстановился полностью, опахало соединилось. — И на Еве это никак не скажется.

— Какое же ты чудовище, — Тора презрительно изогнула губы.

— Я просто хотел быть любимым, — пожал плечами серафим.

— Это так не делается!

— А как — делается? — усмехнулся он. — Может быть кошка, которая ни разу не была счастлива в любви, даст мне совет, а? Кошка, которую никто никогда не любил по-настоящему, даже собственное дитя…

Тора в ответ только заклокотала.

— Не нужны мне твои советы, — отмахнулся Самсавеил и склонился над крылом. — Ты сама-то за Еву цепляешься не слабее меня.

— Это другое! — взрыкнула она.

— Да вовсе нет. Она отнеслась к тебе со всей своей искренней любовью. Ее детская любовь продлилась несколько лет, а ты трясешься над ней уже которую жизнь. Смешно.

Тора сжала в кулаке нож, весь покрытый ядовитым соком. Вот только на божество яды не действовали, а их разделял барьер.

— Ты за каждым пойдешь, кто за ушком почешет, а? — с издевкой продолжал Самсавеил. — Да? Да?! ДА?!

Тора по-львиному зарычала.

Самсавеил поднял на нее глаза и болезненно улыбнулся:

— Вот и я так же. Точно так же, как и ты…

***

Когда Райга пришел на смену Торе, Самсавеил уже залечил два своих крыла.

Императрица ушла, собрав остатки ядовитых трав в подол.

Райга дождался, пока ворота за ней закроются, и сел напротив Самсавеила — через барьер. Сложил лапы поудобнее, обернул хвост вокруг себя.

— Отрадно видеть вас в добром здравии, а не обугленным утопленником, господин Верховный шисаи, — усмехнулся Самсавеил.

Райга молча кивнул.

— Я уж думал, мы больше не свидимся на этом самом месте. И мне придется искать нового подходящего шисаи. Впрочем, Тайгон тоже мог бы справиться.

Райга пожал плечами.

— И я совсем успел забыть, что вы теряете дар речи в моем присутствии.

Райга усмехнулся и кивнул шутке.

— Но мы еще поговорим, когда вы придете, чтобы помочь мне воскресить мою Еву.

Райга мотнул головой.

— О нет, вы придете, — улыбнулся Самсавеил. — Вы поймете меня. Вы поживете в моей шкуре. Вы прочувствуете мою боль до самого дна.

***

Договорив слова общей литании, Райга перевернул песочные часы одного из прошлых Верховных шисаи и замолчал.

Минуты молчания тянулись долго — под шепот перемолотого сердца и неловкую возню у тел.

Когда лиловый песок закончился, Райга повернулся к алтарю и рукой пригласил Рики и его помощника начать. Сам он достал приготовленный ритуальный нож и по привычке объял его огнем. Мертвым это было уже ни к чему.

Дожидаясь первого тела, он оглядел собравшихся.

Ангелы, охотницы, куно и конэко.

Отряд Нэм.

И Тора, старательно избегающая взгляда. Бледная, как снег. Наверняка что-то случилось — очередная Великая Беда, не меньше.

Помощники бережно переложили первое тело на алтарь. Босые ноги — ребром к ребру, руки — вдоль тела. Убрали разметавшиеся волосы, обнажая мертвенно бледное лицо со впалыми щеками, синим очерченными глазницами и белесыми губами с маленьким шрамом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Нэм.

Рики зачитывал звания и заслуги, а Райга молча смотрел на куницу, не в силах даже моргнуть.