Джеймс Хэрриот. Биография - Джим Уайт

Книги в мягкой обложке, само собой, продавались в больших количествах, чем дорогие издания в твердых переплетах. В 1970-х у «Майкл Джозеф», как и у других издательств того времени, не было постоянного партнера среди издательств, выпускающих книги в мягкой обложке. Они продавали права любым издателям литературы в бумажной обложке, — «Пенгуин Букс», «Пан Букс» и «Корги» были лидерами в этой области.

Поскольку книга в твердом переплете проводит на полках максимум шесть месяцев, сейчас издание в мягкой обложке, как правило, выходит через год, — часто совпадая по времени, если это плодовитый автор, с выпуском следующей книги в твердом переплете. Однако в 1970-х книги в твердых переплетах намного дольше находились в продаже, и так как доход от них был выше, чем от дешевых изданий, промежуток между их выпусками часто составлял два года.

Поэтому «Майкл Джозеф» не торопился заключать договор на «Если бы они умели говорить» с издателем литературы в мягкой обложке, и в итоге первые две книги они продали издательству «Пан Букс» в одно время. «Майкл Джозеф» и «Пан» подписали договор в июне 1972-го, через шесть месяцев после выхода «Это не должно было случиться с ветеринаром». Публикация отрывков и благоприятные отзывы не могли пройти незамеченными для «Пан Букс». Главную роль в заключении этого договора сыграл не кто иной, как Кларенс Паджет, тот самый издатель, который в 1969 году убедил Антею Джозеф рискнуть и издать «неизвестного ветеринара из Йоркшира».

В ноябре 1972 года «Пан Букс» выпустил две первые книги одновременно, тираж каждой составил 60 000 экземпляров. Как оказалось, «Пан» сделал правильный ход. На протяжении следующих лет продажи неуклонно росли, и к началу 1979-го Альф получил ни много ни мало шесть «Золотых Панов». Было продано больше миллиона экземпляров каждой из его первых шести книг в мягкой обложке, — в то время с этим рекордом мог сравниться только Ян Флеминг, автор невероятно успешной серии о Джеймсе Бонде.

Альфред Уайт всего добился сам, но никогда не забывал тех, кто помог ему достичь этого ошеломляющего успеха. Свою благодарность он выразил в посвящениях в своих ранних книгах.

Первую книгу он посвятил Эдди Стрейтону. Альф всегда помнил, что именно он познакомил его с бывшим директором «Коллинз» Джоном Моррисоном, который передал рукопись в издательство. Совет рецензента «Коллинз» Джулианы Уэдхем — переделать первоначальный роман в полубиографические истории из своей жизни — стал поворотным пунктом на его пути к успеху. Благодаря Джулиане Уэдхем в творчестве Джеймса Хэрриота появился волшебный компонент, придающий ему особую прелесть: тот факт, что его незабываемые рассказы основаны на реальных событиях.

Вторая книга посвящена братьям Синклерам. Альф был благодарен судьбе за то, что ему посчастливилось провести большую часть жизни в обществе этих колоритных личностей, поставлявших превосходный материал для его историй.

В третьей книге он выражает признательность своей жене. По-своему, Джоан помогала ему больше, чем кто-либо другой: она подтолкнула его к написанию первой книги, она убеждала его не сдаваться, когда он получал отказы от издательств, а самое главное — она обеспечивала ему счастливый и твердый тыл. Альф любил повторять, что писал книги не один, а «в кругу семьи». Джоан во всем поддерживала мужа, благодаря ей в семье царила атмосфера тепла и счастья.

Посвящение матери в четвертой книге в очередной раз говорит о бесконечной благодарности Альфа женщине, которая даже в те трудные годы в Йокере ни минуты не сомневалась в своем сыне и была твердо уверена, что он добьется успеха в этом мире. Естественно, она необычайно гордилась достижениями сына. Ее гордость была так велика, что она останавливала прохожих на улице со словами: «Знаете, кто я? Я — мать Джеймса Хэрриота!» Письма она больше не подписывала своим именем — Ханна Уайт, ставила просто «мать Джеймса Хэрриота».

Пятую книгу Альф посвятил своим любимым псам, Гектору и Дэну, и шестую — Рози, Джил и мне. Он выразил признательность тем, с кем, по его мнению, провел лучшие времена своей жизни.

К середине 1970-х книги Джеймса Хэрриота стали признанными бестселлерами в Великобритании, но не только поразительный успех в собственной стране приводил Альфа в изумление. Джеймс Хэрриот приобрел известность далеко за пределами Великобритании. Его книги широко продавались за границей, их перевели на многие языки мира, и вскоре он стал «самым известным ветеринаром в мире». Но именно одна страна, в которой Джеймс Хэрриот пользовался небывалой популярностью, вознесла его на вершину мировой славы. Нигде его так высоко не ценили, как в Соединенных Штатах Америки.

Глава 23

Как-то раз, в один из дней в конце 1970-х, я услышал шум, доносившийся из приемной на Киркгейт, 23. Работы с мелкими животными становилось все больше, и теперь основная часть наших доходов поступала именно от этого направления, поэтому полная приемная означала, что дела идут хорошо.

— Похоже, сегодня будет много работы, пап, — заметил я. — В приемной шагу ступить негде!

Отец выглянул за дверь и вернулся в кабинет с извиняющейся улыбкой.

— Не обольщайтесь, ребята, — сказал он. — Я насчитал двух хомяков, одного йоркширского терьера и сорок пять американцев!

Набеги туристов на нашу скромную клинику становились обычным делом. Джеймс Хэрриот пользовался огромной популярностью, и тысячи людей со всего мира стекались в Тирск, чтобы посмотреть на его ветеринарную практику. Они приезжали не только из Великобритании, но и из Европы, Канады, Австралии и даже из Японии, — но больше всего туристов было из Соединенных Штатов. Судя по всему, Джеймс Хэрриот стал знаковой фигурой на той стороне Атлантики.

Альфу Уайту всегда нравился американский народ. Его привлекали их открытая дружелюбность и любовь к жизни.

— Американцы такие же, как мы, — часто говорил он. — Другие народы отличаются от нас, а они — нет. Мне нравятся люди, похожие на меня!

Объемы продаж в Америке постоянно увеличивались, и Альф испытывал все больше симпатии к американцам.

Он всегда помнил, чем обязан этой стране, поэтому старался встретиться с каждым, кто проделал столь долгий путь, чтобы выразить ему свое восхищение. Эти нашествия могли помешать работе ветеринаров, поэтому он выделил два дня в неделю для встреч с посетителями и раздачи автографов. По средам и пятницам на Киркгейт выстраивались огромные очереди, особенно летом.

Эти встречи с читателями продолжались много лет, и мы все привыкли к толпам туристов, осаждавших нашу приемную. Я часто с изумлением наблюдал, с какими взволнованными лицами они пожимают руку моему отцу. Он был для них не просто писателем, творчеством которого они восхищались; он стал им другом, благодаря своим добрым, проникнутым любовью рассказам.