Джеймс Хэрриот. Биография - Джим Уайт

Эти встречи с читателями продолжались много лет, и мы все привыкли к толпам туристов, осаждавших нашу приемную. Я часто с изумлением наблюдал, с какими взволнованными лицами они пожимают руку моему отцу. Он был для них не просто писателем, творчеством которого они восхищались; он стал им другом, благодаря своим добрым, проникнутым любовью рассказам.

Альф, всегда считавший себя самым обыкновенным человеком, не мог понять этого поклонения. Он не раз говорил мне: «Вот он я, „заурядный“ ветеринар, а все эти люди съезжаются сюда, чтобы посмотреть на меня, будто я какой-нибудь новый мессия!» Среди приезжавших поклониться «святыне» на Киркгейт, 23 были его коллеги-ветеринары со множеством званий, стоявших после их имен. Альф говорил, что чувствует себя мошенником, когда они взирают на него с таким почтением. Несмотря на его недоумение, он действительно был особенным человеком, и многие, кому посчастливилось познакомиться с ним, считали эту встречу одним из лучших моментов в своей жизни.

Я испытывал огромное уважение к приезжавшим читателям. В большинстве своем они, понимая, что мы заняты делом, не врывались в клинику. Они просто подходили к зданию и фотографировали его. Те, кто входили внутрь, проявляли удивительную щедрость. Подписав для них книги, отец обычно предлагал внести пожертвования в «Благотворительный фонд Джерри Грина», приют для бездомных собак с отделением неподалеку от Тирска, которое он опекал. Иногда мы обнаруживали даже пятидесятифунтовую банкноту в маленькой красной коробочке. Ошеломляющий успех приносил выгоду не только Джеймсу Хэрриоту.

В обращении к Харрогитскому медицинскому обществу в 1974 году Альф попытался объяснить, почему американцы так восхищаются его работами: «Я думаю, американцам нравятся мои рассказы, потому что они тянутся к простым вещам, которых они в своем материалистическом и урбанизированном мире лишены: к старым неиспорченным йоркширцам и образу жизни, столь не похожему на их собственный».

Теплота, понимание и сочувствие Джеймса Хэрриота в отношениях как с пациентами, так и с людьми облагораживают его профессию, и многие поклонники его творчества, проехавшие тысячи миль, видели, что реальный человек именно такой — добрый, мягкий, благородный, — каким они его себе представляли.

Волны восхищения, хлынувшей с другой стороны Атлантики, могло и не быть. Как и с издательствами в Великобритании, вдело вмешался счастливый случай, и Джеймс Хэрриот занял прочное положение в Соединенных Штатах. Один человек приложил много сил для того, чтобы Джеймс Хэрриот завладел воображением американских читателей. Звали его Том Маккормак.

Маккормак был директором нью-йоркского издательства «Сент-Мартинз Пресс». Летом 1970 года он полетел в Лондон за книгами, которые могли бы хорошо продаваться в Соединенных Штатах. Он был готов на все, лишь бы раздобыть что-нибудь особенное, так как «Сент-Мартинз» еле держался на плаву. Если он не найдет первоклассного автора, способного изменить к лучшему положение издательства, фирму придется закрыть, и многие люди останутся без работы.

В Лондоне Маккормак договорился о встрече с Дэвидом Болтом из «Дэвид Хайгем Ассошиэйтс». Агент всегда старался заинтересовать американских издателей книгами, на которые они получали американские права, — в этом случае издатели несли ответственность перед автором за публикацию книги в Соединенных Штатах. Дэвид Болт обсудил с Томом Маккормаком нескольких клиентов агентства и вручил ему «Если бы они умели говорить», правда, не питая особых надежд, так как книга была очень британская и вряд ли могла понравиться американским читателям.

На тот момент «Если бы они умели говорить» вышла совсем недавно, и ее продажи еще не пустили волну по издательскому миру Лондона. Том Маккормак с неприязнью посмотрел на книгу: она была тонкая (американцы любят читать толстые книги, причем желательно об американцах, и в то время английские рассказы их не интересовали), к тому же ему не понравилась обложка, больше подходившая для детской литературы. Название понравилось Маккормаку еще меньше, а когда он узнал, что ее написал какой-то неизвестный ветеринар из Йоркшира, его интерес полностью испарился. Однако вежливость не позволила ему швырнуть книгу Дэвиду Болту, поэтому он положил скучный маленький томик в портфель и увез домой. За три года до этого работа Джеймса Хэрриота, всеми забытая, лежала в Лондоне, и такая же судьба постигла ее в Нью-Йорке. Целых три месяца она пролежала дома у директора, который ее даже не открыл.

Вероятно, Маккормак так бы и забыл о книге, но его жена Сандра однажды вечером решила ее почитать. Через некоторое время она высказала свое мнение:

— Ты должен это прочесть. И если ты, олух, не издашь эту книгу, я тебя убью!

После столь убедительного аргумента Маккормаку ничего не оставалось, кроме как прочитать книгу самому. С каждой главой его возбуждение возрастало, и он начал понимать, что у него в руках работа первоклассного рассказчика. Когда он дочитал книгу до конца, в его голове шевельнулась мысль: что, если это тот самый автор, которого он искал?

Шли недели, и мысль переросла в твердое убеждение: эту книгу должна прочитать вся Америка. Потом Маккормак не раз с благодарностью вспомнит угрозу жены в тот памятный вечер в Нью-Йорке.

Наша семья всегда восхищалась упорством, с которым Том Маккормак добивался издания этой первой книги. Он был убежден, что у него в руках потенциальный бестселлер, и был готов поставить всю свою карьеру на его успех. Он видел в Джеймсе Хэрриоте спасителя своей чахнущей фирмы, — но на его пути стояла огромная преграда.

Во-первых, книга была слишком тонкой: если он хочет завоевать Америку, то книга должна быть вдвое толще. В начале 1971 года его молитвы были услышаны. Маккормак связался с Клэр Смит из агентства «Гарольд Обер» в Нью-Йорке — американского отделения лондонского агентства «Дэвид Хайгем». Она тоже пыталась заинтересовать американских издателей книгой «Если бы они умели говорить», но без особого успеха. Клэр Смит рассказала Тому Маккормаку, что, по сведениям из Лондона, ветеринар написал еще одну книгу. Это были именно те новости, которых он ждал. Он немедленно заказал экземпляр книги в агентстве «Дэвид Хайгем». Она ему понравилась так же, как и первая, и Маккормак увидел, что обе книги можно объединить в одно издание.

Оставалась еще одна проблема. Том хотел, чтобы у книги был более определенный конец — ни во второй, ни в первой этого не было. Через «Дэвид Хайгем» он связался с Альфом и очень осторожно спросил, не напишет ли он окончание к книге — где Джеймс Хэрриот женится на Хелен, — чтобы придать истории законченный вид. Маккормак с тревогой ждал, что ответит на такую просьбу незнакомый ветеринар из далекого Йоркшира, но тот его не разочаровал. Альф, чрезвычайно воодушевленный перспективой издания его книг в Америке, с радостью согласился и, по словам Тома Маккормака, «написал три главы, мы получили и свадьбу, и медовый месяц, и счастливый конец».