Злые сумерки невозможного мира - Александр Колосов

Дел у него сегодня было вполне достаточно: следовало купить билет Гуселетову и отправить его в дорогу, заказать столик в "Петровском зале" и созвониться с Ольгой. А главное - пообедать, у него с половины восьмого утра маковой росинки во рту не бывало.

7

Гуселетов прибыл вовремя, да и странно было бы, если б он пропустил сладостный момент получения мзды. Побритый, подстриженный, надушенный относительно дорогим одеколоном, он вполне мог бы сойти за благопристойного грузчика или дворника, если бы не изжеванная, издрызганная обувка - такую даже на помойку выносят, стыдливо обертывая газетой. Пришлось наскоро пробежаться по привокзальным киоскам, в результате чего Пал Палыч обзавелся парой недорогих, но приличных кроссовок, спортивным костюмом китайского производства, турецким мылом, болгарской зубной пастой, американской щеткой и французским "Жилеттом". Все это было аккуратно уложено во вместительный дерматиновый чемоданчик, вместе с пищевыми продуктами.

- Ну, Гусеныш, - напутствовал его Артем с перрона, - действуй! И не забывай: если ты мне просто мозги пудрил - лучше на глаза не попадайся. Убью! Ты меня знаешь!

- Благодарствую за заботу, - почтенно ответствовал взыскующий обновления Гуселетов. - Не скучайте без нас и слезы расставания вытирайте исключительно белоснежными носовыми платками. Бывай здоров, лейтенант!

Поезд уже ушел, а наш герой все смотрел ему вслед, испытывая смутное побуждение последовать примеру старого знакомца. Какое-то неясное, но абсолютно непохожее на интуицию чувство настойчиво убеждало его держаться подальше от Штокмана, Андрея Евдокимова с его исчезнувшей половиной, а главное - от Большого. Но уж это как водится: взялся за гуж, не говори, что дистрофик...

С Ольгой они мило поужинали, немного потанцевали и поехали к Артему полуночничать при свечах и открытых окнах. Он во многом устраивал свою холодную и романтичную подругу, ей нравились его напор, громкая репутация и мужская сила. Тем не менее, на роль жениха он никак не тянул, при ее внешности и манерах она могла позволить себе быть очень разборчивой. В свою очередь, и Артем никогда не рассматривал ее кандидатуру на должность жены. При всех чувствах, которые он к ней испытывал, эта барышня абсолютно не вписывалась в интерьер его хижины.

"Не по карману ты мне, родная", - сказал он в один из самых пикантных моментов обоюдоосторожной связи. И услышал в ответ: "Какая жалость, родной, что ты прав, как всегда!" Для нее это признание было равносильно признанию в безумной любви. Приходилось удовлетворяться тем, что есть.

Они едва не проспали. Артем был просто вынужден дважды гнать на "красный", чтобы вовремя доставить свою соночлежницу к месту работы. Обменявшись мимолетным поцелуем, они расстались, и Артем рванул к Евдокимову.

Андрей был бледен, только под глазами обозначились темные полукружья вестники бессонницы. Руки мелко вибрировали. Артем передал ему расписку Гуселетова, расписку Сицкого и заставил Андрея выпить рюмку коньяка. Всю дорогу до апартаментов лесного отшельника он травил соленые анекдоты, чтобы хоть немного взбодрить упавшего духом клиента.

У ворот их поджидали два костолома, устроившие молниеносный, очень профессиональный обыск. Не обнаружив ничего предосудительного, разрешили войти. Коротышка-кореец отогнал машину, старательно глядя мимо Артема. Доберманы плотоядно облизывались, скрываясь в кустах.

Ступив под своды лесной обители, Артем наконец вынужден был признать обоснованность гуселетовских восторгов. Достаточно сказать, что главным украшением зала, куда их ввели, служил двадцатиметровый бассейн с фонтаном в центре и настоящим лесом карликовых деревьев по "берегам". По правую сторону от вошедших за стеклянной стеной виднелся еще один холл, отделанный карельской березой и красным деревом, с роскошным баром и мраморным камином в стиле барокко.

- Нам прямо, - подсказал Артему знакомый "качок", отворяя тяжелую дубовую дверь.

Комната, открывшаяся за отпертой дверью, оказалась кабинетом Большого. По всем четырем ее сторонам до самого потолка тянулись многочисленные полки книжных стеллажей, отсвечивающих золотом и серебром обрезов. Слева, почти вплотную к стене, вокруг большого стола, загроможденного коммуникационной и компьютерной аппаратурой, были расставлены несколько кресел. Здесь же стоял и широкий приземистый диван.

На диване, с толстым томом в руках и неизменной сигарой во рту, восседал Большой. При виде вошедших он отложил книгу, вынул сигару и указал на сиденья.

- Располагайтесь. Димыч, принеси чего-нибудь горло прополоскать. Мне как обычно.

- Мне "Фанту", - сказал Артем, доставая сигарету.

- А мне, если можно, - подал голос Андрей, - большую рюмку коньяка и кофе.

- Чашку или тигель? - деловито уточнил "качок".

- Лучше тигель.

- А коньяк каковский?

- Если есть, то армянский.

Верзила, как оказалось, откликавшийся на имя Дмитрий, вышел. Второй незнакомый - остался стоять.

- Не маячь за спиной. Не люблю, - предупредил Артем.

- Побудь за дверьми, - распорядился Большой.

Сегодня он был кристально трезв и собран. Его фигура, потерявшая малейшие признаки расплывчатости, излучала физически ощутимую хмурую мощь. Глазки смотрели с прицельной зоркостью и пристальным вниманием. Одет он был в тертые джинсы и белую трикотажную рубашку с коротким разрезом ворота. Ни дать, ни взять - хлопковый или сахарный король перед заключением выгодного контракта.

Сломок-Димыч возник бесшумно, с ленивой грацией снежного барса установил на столе два подноса с ведерком, наполненным колотым льдом, из которого торчали горлышки бутылок, и маленькой спиртовкой, на которой томился объемистый серебряный тигелек, источавший аромат крепчайшего кофе. Были там и сахарница с фигурной ложечкой, и хрустальные конические фужеры, и стограммовая рюмка с солнечно-лучистым напитком, заботливо придвинутая Андрею, и добротная - без выкрутасов - фарфоровая чашка.

- Никого не впускать, - сказал Большой, дождавшись, пока бывший спецназовец закончил сервировку стола. Димыч кивнул и, бросив на Артема предостерегающий взгляд, выплыл наружу.

- Угощайтесь, - предложил хозяин и, обращаясь персонально к Андрею, заметил усмешливо: - За женой надо было лучше присматривать, если нервы шалят. Ты не пыжься, браток, передо мной можно не форсить. Я для тебя вроде венеролога или священника: чем меньше в раковину закрываешься, тем больше помощь.

Андрей отхлебнул добрую половину рюмки и посмотрел Большому прямо в глаза.

- Тогда и ты не ходи кругами. Есл можешь Маринку найти, назови цену.

- И назову, - пообещал тот. - Только сперва точно выясню, там ли она, куда доступ имею. Люди реальности в Аду - не новость...

- Где-е? - Андрей поперхнулся горячим кофе.

- Ты, детектив хренов! - поросячьи глазки вперились в Артема с явным намерением прожечь в нем парочку кругленьких дырок. - Ты что? Ничего ему не рассказывал?

- Конечно, нет. - Артем поудобнее устроился в кресле, закинул ногу на ногу. - Я не настолько болен, чтобы нормальному человеку такие известия сообщать. Мне ведь что нужно? Способствовать возвращению потерпевшей. Я свой гонорар заслужил, тебя отыскал, свел вас морда к морде, а объяснять это уже по твоей части.

Большой посопел, поиграл желваками на проклюнувшихся скулах.

- Ладно, - сказал он наконец. - Придется, как видно, двигаться по порядку. Слушайте сюда. В наше время уже ни для кого не секрет, что существует великое множество разнообразных миров. В иных действуют законы нашей реальности, в других - свои собственные. Есть миры, в которые практически невозможно проникнуть, есть такие, что соприкасаются с нашими собственными. Трудно сказать с абсолютной уверенностью, случайно ли или по Вышней Предопределенности, но две реальности, состоящие в относительно тесном контакте с нами, населены тем, что на языке "научной мистики" получило название "слабосистемная сущность".

- А с чем их едят - эти сущности? - спросил Артем.

Андрей слушал молча, с вытаращенными глазами, и сыщик подумал, что в разговоре с господином Сицким он и сам, наверное, выглядел так же глупо.

- Слабосистемная сущность - это иллюзия, порожденная человеческим воображением. - сказал Большой. - И чем сильнее у конкретного человека фантазия, тем реальнее для него материализованная галлюцинация. Но не только для него, для окружающих тоже. И это весьма прискорбно, поскольку слабосистемные сущности являются порождением разных человеческих чувств страха и благолепия. Хорошо, если вы натолкнетесь, скажем, на ангела... Бывали случаи, когда в результате коллективной фантазии материализовывался образ Дьявола. А как ведет себя Дьявол, объяснять излишне.

- Погоди, - не выдержал Андрей. - Ты что, хочешь сказать, что Маринку Дьявол уволок? Так, что ли?

- Совсем не обязательно, - ответил Большой. - Иллюзорные образы весьма разнообразны. Это может быть гигантский паук, или осьминог, или какой-нибудь недоброжелательный "инопланетянин". Да мало ли кто! Вот ты, к примеру, опасаешься рэкетиров. Так?