Злые сумерки невозможного мира - Александр Колосов

Колосов Александр

Злые сумерки невозможного мира

Александр КОЛОСОВ

Злые сумерки невозможного мира

1

Никто не знает истины. И это обидно вдвойне. Во-первых, потому что вообще обидно чего-то не знать. А во-вторых, потому что получается, будто любое самое, так сказать, нутряное слово твое приобретает оттенок лживой увертливости. Даже тот, кто с великолепным нахальством заявлял, что ничего не знает, безбожно кокетничал, рассчитывая подобным меморандумом добиться кратчайшего и наилегчайшего пути к обретению истины. Дескать, обратите внимание, дорогие гетайрос, на глубинную бездну мудрости, таящуюся в моем аналитическом раскладе: чем не истинно мое незнание истины, раз уж она изначально непостижима? Соответственно, я-то и есть тот самый единственный и неповторимый, кто непостижимое постиг, пусть с "черного хода", но добился! Ах, шалун! Он и не подозревал, что древнеафинский ОВД окажется гораздо мудрей вертлявого интеллигента, привычного к прихотливым, изменчивым очертаниям мысли.

Истина ОВД сомнению не подлежит, ибо звучит она предельно безоговорочно: нет человека, который бы ничего не знал или не знал хотя бы чего-нибудь. А тот, кто утверждает абсолютность собственного незнания, по тому горючими слезьми заливается укромный мешок наисырейшего карцера...

Андрей Васильевич Евдокимов в этот дедуктивный подход укладывался по всем параметрам. Была пятница, обычная летняя пятница, не предвещавшая ничего худого, а как раз совсем наоборот. Год назад Андрей Васильевич - в ту пору совладелец нескольких кооперативных отхожих мест, промышлявший по совместительству скупкой ваучерной макулатуры - обменялся в присутствии свидетелей обручальными кольцами с выпускницей института народного хозяйства Колычевой Мариной.

Молодые супруги, по уверению знакомых и многочисленной обоюдосторонней родни, жили дружно и серьезных раздоров не затевали.

В пятницу накануне годового юбилея Андрей и его благоверная пригласили свидетелей и парочку-другую нынешних приятелей на небольшое праздничное мероприятие, местопребыванием которого был назначен стол в "Харбине". Родственников намечалось угощать в субботний вечер, чтобы избежать шероховатостей смычки молодых и преуспевших со старой гвардией, так что компания подобралась исключительно соответствующая нынешнему положению молодоженов. Были там, в частности, Матвей и Светлана Литовцевы, торгующие валютой на электронной бирже, глава процветающего торгового дома Николай Симонов со своей длинноногой секретаршей Людочкой, представитель лизинговой компании "Олдермэн" Виктор Шинкарев с подружкой, занимающей какую-то туманную должность в штате одного очень среднего банка, и, наконец, владелица массажного салона Маргарита Ветлицкая, прибывшая в сопровождении своего нового воздыхателя Семена, работающего в ассоциации охранных агентств.

Вечер не просто удался, а удался на славу. Поэтому расходиться не торопились, а решили продлить его очарование. Затарившись на Малышева ассортиментом качественных, хоть и несколько дороговатых напитков, компания направилась к берлоге Евдокимовых на кавалькаде частных такси. Сабантуй продолжался до половины третьего; когда никто из присутствующих не мог уже ни есть, ни пить, ни танцевать, ни разговаривать, Андрей вызвал такси для транспортировки гостей. Хозяйка ушла наверх, в спальню, пораньше, так что нелегкая доля швейцара выпала Андрею. Поэтому в отделении он твердо и уверенно заявил, что проводил в с е х без исключения и собственноручно задвинул массивный патентованный засов на не менее патентованной двери.

Еще он показал следующее: будучи от природы аккуратен, он решил навести в гостиной порядок, хотя бы относительный, минимальный. Сбор грязной посуды и переноска ее в направлении кухни заняли примерно пятнадцать-двадцать минут, так что в спальню он поднялся около трех, но супруги не обнаружил. Решив, что она, ввиду изрядно расслабленного состояния, ошиблась "номером" и обосновалась в спальне для гостей, Андрей заглянул и туда. Марины не было.

Это его слегка обеспокоило, и он обошел все помещения их просторной квартиры с великолепной последовательностью, сделавшей бы честь самому добросовестному агенту Комитета госбезопасности. Жены не было! Не было, и все тут!

Зато в спальне к своему великому удивлению Андрей Васильевич обнаружил большое пятно крови овальной формы. Он клялся и плакал, размазывая по потному лицу мутные похмельные слезы, и кричал, что в первый заход пятна не наблюдалось. По крайней мере, он его не заметил, хотя при повторной проверке увидел тотчас.

Следователь - пожилой капитан с заспанными глазами цвета местного мрамора и худым прямоугольником лица, изрезанным глубокими продольными морщинами - с мрачной усталостью смотрел на холеного обладателя двухэтажной квартиры. "Засадить бы тебя на полгодика в следственный изолятор... - думал капитан. - Конечно, к исчезновению потерпевшей ты вряд ли причастен, если, конечно, не полный дурак, но как превентивная мера, за бывшие и будущие грехи - было бы весьма кстати".

Несмотря на то, что высоких чинов капитан не снискал, он совершенно справедливо считался надежным, матерым зубром практической криминалистики. Кровь, разлитая в спальне, совпадала по группе с кровью пропавшей девицы. Эксперт Семенов, которому можно было доверять на все "сто", утверждал, что происшествие имело место быть в рамках от двух-пятнадцати до трех. На подоконниках не осталось никаких следов, значит тело могло быть вынесено только в дверь. Но муж потерпевшей упрямо доказывал, будто в квартире никого не было и проникнуть в нее никто не мог. Одно из двух: либо гражданин Евдокимов круглый осел, либо имеет особые причины для подобного утверждения. Тут явно было что-то не так.

- Поймите меня правильно, гражданин Евдокимов, - сказал капитан, со вздохом потирая ладонью морщинистый лоб. - Если в квартире кроме вас и потерпевшей никого не было, логично будет предположить, что именно вы вынесли тело и скрыли его.

- Я понимаю, - поспешно закивал Андрей и вдруг осекся. До него, видимо, только-только дошло, в какую ситуацию ставит его собственное заявление. Он просто остолбенел, растерянно помаргивая мокрыми веками. - Но вы же не думаете, что это я? Перед годовщиной... Зачем?

"Это не он, - подумал следователь. - Чертовщина какая-то". На своем веку он повидал немало преступников и мог оценить, на что способен парень, сидящий напротив. Максимум, чего от него можно было ждать, так это убийства по неосторожности. А вот на то, чтобы хладнокровно припрятать труп, да еще милицию вызвать, он явно не тянул. Впрочем, вовсе не это беспокоило сейчас Эдуарда Трофимыча...

- Хотя бы затем, чтобы очевидной нелепостью и просчитанным риском отвести подозрение от себя, - ответил он безутешному Андрею. - Лично я в это не верю, но хочу предупредить сразу: вашу невиновность доказать нет никакой возможности. Приготовьтесь к худшему. Если у вас имеется адвокат, позвоните ему, пусть возьмет под залог, а я вынужден вас арестовать, уж не взыщите - служба обязывает.

2

Артем проснулся от того, что солнечный луч, проскользнув сквозь неплотно прикрытые шторы, уперся ему прямо в лицо. Во рту было сухо и гадостно, просыпаться не хотелось, но куда денешься? Рядом с кроватью на банкетке, обитой роскошной парчовой тканью, стояли пепельница, до отрыжки заполненная окурками, и полупустая бутылка выдохшейся минеральной воды.

Вкус у напитка был мерзкий, но язык, жесткий, как кровельное железо, слегка размягчился. Сигареты валялись на полу. Артем вынул из пачки одну, оказавшуюся, впрочем, последней, и закурил, морщась от сизых клубов, с нехорошей настырностью лезших прямо в глаза.

Не везет. А когда не везет, пиши - пропало!

Служба в детективном агентстве Симагина начиналась просто великолепно. Четыре дела подряд ему удалось довести до логического завершения, хозяин нахваливал, клиенты платили, не скупясь. Именно тогда, потеряв голову от бесперебойных успехов, он накупил массу ненужных и очень дорогих вещей. В частности, вот эту банкетку! Гадство! Деньги, брошенные на ветер, сегодня могли пригодиться ой как! Наступившая полоса невезухи выдоила его досуха. Пожертвования на текущие расходы положения не меняли, хотя Симагин старался раскрутить клиента по максимуму.

В последний раз от него требовались сущие пустяки: установить круг лиц, с которыми общался некий господин М. Особенное внимание следовало уделить тем, с кем этот господин встречается украдкой. Артем так старался, что перешагнул рамки задания и выяснил даже, кто именно интересовал клиента в первую очередь. С ликованием в сердце и небрежным видом он хлопнул папку со снимками и записью разговоров на стол шефу и сообщил, что пора и расчет произвесть. По предварительным прикидкам, ему причиталось что-то около тысячи "зелеными".