Злые сумерки невозможного мира - Александр Колосов

- Вот твоя доля, - буркнул в ответ зеленый от злости шеф и бросил поверх папки хрустящий сторублевый билет. - А твои сведения этому проходимцу теперь ни к чему! Через восемь лет все равно устареют!

Артем с трудом выбрался из-под простыни, путаясь в спущенных до щиколоток джинсах. Не дотянул, видать. Хорошо, хоть кроссовки снял... Холодной воды не было, так что пришлось умываться едва ли не крутым кипятком.

После фиаско с последним заказчиком клиент пошел редкий и преимущественно очень мелкой руки. Здесь уже и расчет ненамного превышал текущие расходы. За два месяца ни единого крупного дела! Он еще кое-как поддерживал свою репутацию крутого и удачливого детектива, но для этого пришлось сдать в прокат новенькие "Жигули" и продать золотую печатку с бриллиантовым глазком. Вчерашний вечер, начатый с "Метаксы" и "Генерала" и закончившийся портвейном "Анапа", служил прекрасной иллюстрацией к его нынешнему положению.

На часах значилась половина второго, соседи по квартире давным-давно просиживали на службе свои мозолистые кормовые места. Они хорошо ладили с Артемом - в наши беспокойные времена очень удобно иметь в собственной берлоге злющего боевого медведя. Злющего, но получившего достойное воспитание.

Нет, что ни говорите, а везение, безусловно, принадлежит к явлениям синусоидальной природы. Артем едва успел разменять в киоске последнюю пятидесятирублевую купюру, как позади раздался приятно-визгливый присвист тормозящих колес. В следующую секунду хлопнула дверца, и озабоченный голос Николая Штокмана возвестил Артему, что его мытарствам приходит конец.

- Артем Геннадьевич, вы свободны?

Самое главное заключалось в том, чтобы не спугнуть госпожу Удачу. Артем с великолепным равнодушием во взгляде окинул адвоката с головы до ног. Штокман являл собой воплощенное преуспевание.

- Не то, чтобы абсолютно, - сказал Артем, - но для вас у меня время найдется. Предупреждаю сразу - по мелочам размениваться не намерен.

- Садитесь, - предложил Штокман. И Артем, не торопясь, влез на заднее сиденье адвокатского "Вольво". Еще в далекие перестроечные годы за Штокманом утвердилась репутация очень дорогого, но разворотливого и везучего защитника по запутанным, закрученным делам. Он на иномарках ездил уже тогда, когда Артем другого транспорта, кроме общественного, не знал. Разве что служебный "бобик"...

- Знакомьтесь, - сказал Штокман, - это мой клиент - Андрей Евдокимов, торговый представитель Новотрубного завода и его совладелец.

Артем внимательно посмотрел в лицо потенциального клиента, и оно ему крепко понравилось. Несмотря на угнетенный вид, лицо Андрея не выражало и намека на уголовные наклонности. Широкий лоб, короткий прямой нос, большие серые глаза с тяжелыми нижними веками. Такие люди упрямы и вспыльчивы, могут при случае и словчить, но крайне редко сознательно вступают в противоборство с законом по-крупному.

- А это, пожалуй, единственный человек, который в состоянии вам помочь, Андрей. Следователь от Бога, раскованное мышление, безукоризненная честность в делах. Достаточно сказать, что в восемьдесят восьмом мне до зарезу требовалось заглянуть в один документик... Заметьте, не получить его, не внести в него изменения, а просто заглянуть... Артем Геннадьевич отказал мне в этой пустяковой просьбе, а ведь мог бы, кажется, провести отпуск на теплых и ласковых Канарах. Его дважды увольняли со службы. Первый раз при Горбачеве за то, что не посадил того, кого было нужно. Второй - при Ельцине, за то, что посадил кого не следовало. Если он возьмется, можете спать спокойно.

- Вы забыли упомянуть одну важную деталь, - сказал Артем. - Я стою недешево.

- Назовите сумму. - Недоверие в глазах Андрея густо мешалось с выражением безумной надежды. На секунду Артем почувствовал себя наследником рыцаря из Ламанчи, но парень, сидевший напротив, все-таки слабовато смахивал на нищего трактирского служку, и бескорыстие обратилось в позорное бегство.

- Аванс на время расследования обойдется вам в тысячу. Еще две - по окончании дела. Дополнительные траты - особой статьей.

- Две, - сказал Штокман. - И пятьсот авансом.

- Походите по базару, - предложил Артем. - Авось подешевле найдете.

Евдокимов думал недолго. Разговор в суде во время внесения залога наглядно показал ему, что если чуда не произойдет, ему выходит полная крышка. Не исключено - гробовая, и без аллегорий.

- Я согласен на ваши условия, - сказал он обреченно. - Добавлю еще пятьсот, если выручите.

Чем дальше продвигался рассказ, тем больше мрачнели глаза Артема. Дело было безнадежным до такой степени, что будь на нем проштемпелевана соответствующая печать, оно б хуже не выглядело. Тут что-то не так...

- Давай откровенно, дружок, - проговорил Артем, отводя глаза в сторону и пристально рассматривая тлеющий кончик "данхилл". - Чего ты от меня хочешь? Чтобы я нашел придурка, на которого можно откинуться? Так ведь статья расстрельная, а сумасшедшего, что согласится, первый же эксперт расколет. Дверь закрывал ты, частицы пыли на створках окон не тронуты... ну кто поверит, что тело испарилось без твоего участия?!

- Возможно, я действительно полный "валет", - тихо и упрямо сказал Андрей. - Но свою Маринку я в жизни и пальцем не тронул.

- Подожди, - подал голос молчавший ранее Штокман. - Ты не слышал: она вены себе никогда не вскрывала?

Андрей отрицательно покачал головой.

- Вен не вскрывала, рук сигаретами не прижигала, татуировкой не баловалась. Ерзать в постели с такими мне доводилось, но жениться?.. Маринка у меня барышня. Хотя и выпить может, и компанию поддержать, а барышня.

Дым сизыми слоистыми полосами лениво блуждал по салону, нехотя мигрируя в водительское окно. Некурящий Штокман морщился, но терпел, из чего следовало, что и он оторвал у своего подзащитного хороший кусок. Артем Штокмана не любил. Отчасти из чувства зависти, отчасти потому, что профессионально не любил адвокатов.

- А ты не помнишь, - спросил он Андрея, затягиваясь с мстительным наслаждением, - чтобы кто-нибудь из гостей уходил, скажем, с разбитой мордой, головой или еще каким повреждением?

- Все было шумно и благопристойно, - ответил Андрей. - Люди проверенные, бизнес точек пересечения не имеет, а Семен - самый крутой вообще не пил. Да и наверх никто не поднимался. Точно.

Ну ясно, дело абсолютно гиблое. Надо было просить на расходы побольше. Артем так и сказал, по-честному.

- Шансов у тебя, дружок, ноль целых, хрен десятых, - добавил с беспощадностью хирурга-экспериментатора. - Один против триллиона. Все, что могу тебе обещать - я использую этот мизер, выжму, как губку. Это гарантирую. Теперь - запасной вариант, им займешься ты, Нико.

- И он будет учить меня, как мне делать мое дело! - восхитился Штокман. - Мальчишка! Нет никакой запасной лазейки. Это говорю тебе я! Я же вижу, ты хочешь спустить дело в долгий ящик, но уже все проверено: у Мариночки так называемая Христова кровь. Редчайшая группа!

- Тогда я пошел, - сказал Артем, протягивая руку Штокману. Тот со вздохом извлек из "дипломата" банковскую пачку купюр...

Через час, отобедав и поправив здоровье, Артем сыто развалился в парикмахерском кресле. Кассирша Лидия Павловна привычно названивала по адресам, выявляя добровольца с мотором на сто рублей до полуночи. К тому времени, когда подстриженный, побритый и наодеколоненный Артем выходил из стеклянных дверей салона, его уже поджидал крепенький мужичок в модной шерстяной рубашке, со старенькой, но хорошо отлаженной "Волгой" у бордюра.

- На Викулова, - сказал Артем, усаживаясь на заднее сиденье.

3

- Ну, привет, - Эдуард Трофимович сухо и крепко хлопнул ладонью об ладонь бывшего сослуживца. - Проходи, доставай магарыч, угощай табаком заморским.

Артем скинул кроссовки и, с удовольствием ощущая прохладу половых досок горячими со вчерашнего ступнями, прошествовал в любовно отделанную кухню. Всякий, кто хотя бы раз испытал острую сладость охотничьей тропы, знает: допинг и "экстази" рядом с нею - ничто. Сердце то замирает в предвкушении фантастики фарта, то мощно и ровно гонит кровь по каждой мельчайшей жилочку. Запахи щекочут раздутые ноздри, ухо отлавливает гармонию разноречивых тонов, глаз пронзает стоверстные горизонты.

Дело было стопроцентно пропащее. Артем знал это лучше, чем кто-либо другой, но полная безнадега предприятия, не сулящая ценного приза, дразнила и бесила его, точно мулета. Закуси удила, пръ на красный, и будь что будет! Когда за штурвалом ас, опасайся желанного зеленого света!

Жена Эдуарда Трофимовича - симпатичная и живая хохлушка средних лет приветливо кивнула Артему и вышла в гостиную за конфетами. Не впервой, ритуал известен. Артем, между тем, выставлял на столик настоящий "Мартель". Капитан с преувеличенным тщанием надзирал за тем, как янтарная жидкость, благоухая, наполняла высокий конический фужер, с некоторых пор получивший громкое прозвище "консульского", потому что "консультантский" выговаривать было несравненно сложнее.