Синдзи-кун и искусство войны - Виталий Хонихоев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Чего это я самая активная? — хмурится Читосе.
— У меня все записано, — Акира поправляет очки и достает темно-синий блокнотик, — когда именно и сколько раз. И как ты к Сину ночью вдоль стеночки крадешься…
— Ой все! — говорит Читосе. — Ну вас. Ладно, буду старшей над ней. Лучше давайте решать, кто с Сином в пригород Токио поедет, раз уж ехать надо. Я могу, например.
— Не, лучше пусть вон, Майко едет. — говорит Акира. — Мне надо тут быть, вопросы решать по мере поступления, тебя не отправить, потому как ты ж везде со своими пистолетами, а в городе это чревато, да и меры воздействия у тебя нет, ты сразу дырку в человеке делаешь. А Майко и перекинуться при необходимости может, и руку сломать. Малышню я даже не рассматриваю.
— Хорошо. — говорю я. — Майко, ты как насчет поездки в Токио?
— Ееее! Дорожные приключения! — Майко поднимает руки вверх. — Только чур, в Токио в один ресторанчик надо заглянуть, там обалденно вкусно готовят. И… еще в одно место.
— Заглянем, — говорю я, — сперва дело, а потом — заглянем.
На этом совещание заканчивается и мы с Майко отправляемся паковать дорожные чемоданы и покупать билеты на Токийский экспресс. Четыре часа, дамы и господа, и вы в Токио.
В дороге было не скучно, Майко умудрилась заснуть у меня на плече и даже слюней напускала. Подложил ей салфетку. Умильно то, что Майко — маг-метаморф и в своих разных ипостасях может людей на части рвать и автомобилями кидаться, а вот сейчас — как беспомощный котенок у меня на плече спит. Для полного сходства ей осталось только в клубочек свернуться. Вот интересно, думаю я, когда она наращивает мышечную массу и укрепляет кости, материал для этого — она тоже из карманного измерения берет? Или все же существует Пространство Магии, общее для всех магов? И следующий вопрос — если она может брать материал откуда-то, то (теоретически) может и сбрасывать туда же свою массу. При необходимости. То есть — она может становиться не только больше, но и меньше? Никогда не видел, чтобы она… хотя, стоп! Как-то раз я видел, как она в меня перекинулась. Я ее меньше во всех планах — и мышц меньше, и … гхм, жировых отложений… а она — мгновенно перекинулась. Значит — может. Хотя я спрашивал насчет преображений в животных, — ответила отрицательно. Думаю, что это запрет на уровне сознательном, а не физический закон. Если раскачать эту способность, то Майко и в комара сможет преобразится… хотя с точки зрения научной это не совсем преображение — это будет выглядеть, как перекачка большей части ее массы в карманное измерение, оставив тут небольшую часть в виде комара. В свою очередь, это означает, что прихлопнуть этого комара газеткой тут не получится, ведь это только часть тела Майко. Если вдуматься, получается, что где-то в Пространстве Магии сейчас находится гора мышц, костей и прочих материалов и все это — часть ее тела. А Майко тут — всего лишь верхушка айсберга, проекция большого тела на это измерение. Что-то вроде тени на шелковом экране театра теней. Наверное, мы никогда не увидим истинного тела Майко, во всей его красе… хотя кто знает.
— Приехали уже? — завозилась Майко на моем плече, подняла голову и протерла заспанные глаза, продолжая поражать меня своей милотой прямо в сердце. Вот как в одном человеке может уживаться и «Майко крушить и ноги отрывать» и вот эта милая, заспанная девушка, трущая свои глаза рукой, словно кошка — лапкой?
— Майко! — говорю я, вдохновленный идеей, вдруг пришедшей в голову. — А ты ушки отрастить можешь?
— Ммм? Уши? А зачем? На, вот… — ее уши удлинились и через секунду я глядел на юную эльфийку, которая ехала на соседнем кресле в «Токио Экспресс».
— Я немного не об этом… но и так тоже хорошо. — киваю я, наслаждаясь зрелищем. — Не приехали еще, спи.
Майко кивает и снова погружается в сон, а я достаю блокнот, в который я записываю важные идеи и проекты, цели и задачи, поставленные перед самим собой в этом суровом и беспощадном мире. То, что помогает мне жить, несмотря ни на что. Перелистываю страничку, нахожу заголовок «Обязательно сделать!!!» — с тремя восклицательными знаками, записываю новый пункт.
Тридцать второй. Переспать с эльфийской девой. После написания — немного колеблюсь, кошусь на Майко, которая снова пускает слюни мне на плечо, посапывая во сне. Уши она не убрала и сейчас выглядит как вылитая Элберет Гилтониэль, только не худосочная, а как полагается девушке, которая прыгает с ветки на ветку в своем лесу, с луком наперевес — с фигурой, которая сошла с полотен Бориса Валеджио и Паоло Сеприери. С массивными и упругими грудями, которые упираются мне в руку, с бедрами, которые прикасаются к моим. Настоящая Гилтониэль, да. Провожу карандаш вверх, до пункта «Кошкодевочки!» — и обвожу его дважды. Есть надежда.
— Что? — шевелится во сне Майко, чувствуя неладное.
— Спи, спи, скоро будем. — говорю я и глажу ее густые, шелковистые волосы. — Скоро приедем.
В Токио мы прибыли ранним утром, город еще спал, еще не отворились Врата Ада, выпуская всех этих менеджеров, клерков, секретарш и референтов, специалистов по продажам и мерчендайзеров, аналитиков и девушек на ресепшн, и еще сотню других, чьи названия я не знаю. Все эти белые воротнички, смешанные с рабочими, сантехниками, монтерами — синими воротничками — хлынут в раскрытые пасти метро и заполнят собой улицы.
Но в четыре утра город был еще пуст, свеж и умыл ночным дождем. Светало, в воздухе еще висела ночная прохлада, а мы с Майко стояли на площади у вокзала и ждали такси.
— Ну. — говорит Майко: — что ты там мне сказать-то хотел?
— Смотри. — я смотрю, как мимо проезжает машина с надписью «такси». Не наша.
— Вот, смотри, у меня идея есть. Я считаю, что ты можешь становиться меньше. Ну прямо вообще меньше.
— Угу. — кивает Майко. Ее эльфийские ушки при этом приходят в движение, а я — в восторг.
— Нет, ты не понимаешь, совсем меньше. Прямо совсем. Например ты же можешь превратиться в …
