Сокровище троллей - Ольга Голотвина

— Это те, с дороги, — тихо сказал Литисай кучеру — и повысил голос: — Эй, вы! Мне недолго послать в Шевистур — скоро тут будет весь гарнизон!

— За это время мы вашу барышню не то что зарезать успеем — еще и побалуемся с нею напоследок! Нет уж! Хотите, чтоб девка живой да целой к папаше вернулась? Убирайтесь прочь. Один из наших по следам пройдется, проверит, ушли вы или шибко хитрых из себя корчите. А если дружок наш не вернется, девчонка пожалеет, что папа с мамой ее на свет родили.

И тут взволнованные, близкие к отчаянию Литисай и Джайчи услышали дружное шипение союзников-ящеров. Не сразу поняли они, что предлагают Сизый и его ученик.

— Они хотят, чтобы мы продолжали говорить, — кое-как разобрал кучер. — А они как-то подберутся к избушке.

— Про крышу что-то шипят, — дернул Литисай уголком рта. — Но это же не сарай, это охотничья заимка. Крышу и медведь не разберет.

— А я бы им поверил, — решился бывший боцман. — Они ребята толковые. Я бы таких к себе в экипаж взял.

Литисай колебался. Если бы речь шла о его собственной жизни, он бы рискнул. Но Аймара…

— Попробуем, — кивнул наконец. — Потянем время.

Обернулся в сторону избушки, сложил ладони у рта «раковиной», чтоб голос лучше долетал до окна, и крикнул:

— Вам же не девушка нужна, а деньги, верно? Давайте прикинем, сколько вы за нее взять хотите.

— А ты что за покупатель? — поинтересовались из-за окна. — У девки отец есть, он побогаче тебя.

— Побогаче, зато и подальше, — возразил Литисай. — Пока к нему пошлете, пока ответ придет — легко ли вам будет прятать барышню? А у меня казна в крепости, для такого дела могу потратить, отец девушки потом возместит…

Краем глаза Литисай заметил, что Сизого нет рядом. Когда только успел исчезнуть?

Тем временем в избушке шел спор — увы, короткий. Похитители весьма грубо указали, куда Литисаю следует идти с посредническими услугами. Они, мол, напрямую договорятся с заботливым отцом девушки.

Джайчи, который за стволом старой сосны деловито заряжал арбалет, помог дарнигару тянуть время.

— Люди добрые, — взмолился он, — вы б хоть меня пожалели! Это ж мне хозяин дочерей доверил, а я не уберег барышню. Дозвольте хотя бы, чтоб переговоры через меня шли! За недосмотр с меня господин шкуру сдерет. А если переговоры через меня идти будут — увидит хозяин мое усердие в спасении дочки… глядишь, и пощадит…

«Люди добрые» четко (и очень недорого) оценили кучерскую шкуру, а также поведали, что они сами проделали бы с этой шкурой, будь на то их воля.

А Литисай чуть не охнул, увидев, как по длинной ветке, вытянувшейся к избушке, скользит гибкое черное тело. Первый двигался с кошачьей грацией. Он переливался над веткой в кружащихся снежинках. Дарнигар не уловил момент, когда ящерок оттолкнулся от ветки и… нет, не перепрыгнул — перетек черной струей на крышу. Это было так легко и тихо, что мерзавцы ничего не заметили — продолжали угрожать и требовать…

Малыш уже обнюхивал трубу, когда по той же ветке пополз Сизый. Он был куда тяжелее и массивнее, ветка могла в любой миг подломиться под ним, это понял даже наблюдающий снизу Литисай. А когда ящер прыгнул на крышу, пусть и очень ловко, в избе, должно быть, посыпалась труха с потолка. Похитители разом замолчали.

Дарнигар и кучер наперебой понесли какой-то бред — лишь бы отвлечь внимание разбойников от своих союзников на крыше.

А ящеры разочарованно исследовали трубу, на которую издалека возлагали большие надежды. Она была слишком узкой для Сизого, к тому же из нее шел горячий, с дымным запахом воздух, живо напомнивший ящерам яму с углями у них в сарае.

Возможно, они огорченно отступили бы. Но снизу донесся вопль:

— Эй, кто там по крыше бродит? Кончай дурить, сейчас девчонку в клочья порвем!

Первый Ученик понял одно: украденную самку убьют. Прямо сейчас. Значит, нет времени что-то придумывать!

Юный ящерок вытянулся почти в струнку и, не сказав ни слова Сизому, скользнул вниз головой по трубе. Вслед неслось шипение ужаснувшегося учителя.

Очаг в охотничьей заимке был примитивным, труба — прямая, без единого колена. Так что юный герой появился во вражеском стане внезапно, в ореоле огненных брызг — плюхнулся мордой и животом на догорающие угли — и издал вопль боли, который отлично сошел за боевой клич и поверг разбойников в панику.

Наверху Сизый тоже услышал крик ученика.

Эти грабители кладок, эти гнилозубые выродки убивают его малыша?!

Ящер взревел и мощно хлестнул хвостом по крыше. Но тот, кто строил заимку, знал, что ему, возможно, придется укрываться там от голодного медведя, и ладил крышу на совесть.

Услышав рев ящера, боцман и Литисай поняли, что настал миг атаки, и ринулись вперед через вырубку. Джайчи успел пустить стрелу в окно, где мелькнула чья-то башка. Не попал ни в кого, но увеличил сумятицу в избе.

Литисай первым взлетел на крыльцо, грянул плечом в дверь. Дверь отказалась подчиниться командиру королевского гарнизона.

— А ну-ка, я… — бесцеремонно отпихнул дарнигара боцман и саданул в дверь абордажным топором.

В избе тем временем события развивались тоже стремительно и лихо.

Когда из очага вывалилось черное чудовище, Бурьян схватил первое, что попалось под руку — связку шкур, висевшую на крюке, — и швырнул в морду врагу. Ящерок принял связку за атакующего хищника, вцепился в нее зубами и когтями и принялся драть. И тут же Хмурый сбоку врезал его по хребту тяжелой скамьей. Изо всей силы.

Ящерок снова завопил от боли — и его крик толкнул учителя на отчаянный поступок.

Сизый сунул голову в трубу и усилием мышц заставил тело вытянуться. Ящеры делают так, чтобы выбраться из ловушки, и боль при этом — как у человека, которого вздергивают на дыбу. Зато Сизый пролез в трубу, обрушился в очаг — и ринулся на врагов.

Хлестнул хвостом того, что стоял над малышом (мерзавец покатился кубарем), взвился в боевую стойку, обрушился на стоящего рядом человека…

С таким же успехом он мог бы обрушиться на обломок скалы.

Огромный, массивный человек с неожиданной силой впечатал стоящего на задних лапах Сизого в стену, навалился всем телом, руками стиснул передние лапы.

Ящер оказался беспомощен. Укусить прижавшегося к нему врага он не мог: вытянутая морда торчала у человека над плечом. Когти в дело не пустишь: лапы неподвижны. Хвост прижат к стене и больно заломлен…

Разбойники не могли помочь Тумбе, который сцепился один на один с ящером: как раз в тот миг, как Сизый упал в очаг, дверь поддалась абордажному топору.

Боцман ворвался в избу первым — и ему под ноги покатился Хмурый, сбитый на пол хвостом ящера. Джайчи споткнулся, упал, ударился лбом об уроненную Хмурым скамью и потерял сознание. Бурьян тут же вскинул над ним меч — добить!