Суфии: Восхождение к истине - Лео Яковлев

О, Бог мой, я пребывал на пиру любовных страданий, а лавина бедствий вина разрушила дом моей набожности и благочестия. На том пиру я не пил вино и не угощал вином, а испил не одну отравленную чашу.

О, Бог мой, если я в безумии страсти всюду являлся с непокрытой головой и босой, то этим я показал людям скверну свою с головы до ног.

О, Бог мой, если я от безумия любви сердце свое забросал камнями, то этими камнями я разбил сосуд своей чести и совести.

О, Бог мой, порой из-за этой любви я каменьям детей подставил свою голову, а иногда жалам укоров друзей открывал свое сердце.

О, Бог мой, какая черная тень страстей ни легла на лике моего здоровья, какие невзгоды несправедливости ни обрушились на меня, униженного!

О, Бог мой, молодость моя прошла в таких трудностях и горестях, что неудивительно, если в старости сотни раз я себя подвергаю казни.

О, Бог мой, нынче я задумал отказаться ото всех, но ясно знаю, что отречься от своего «я» не смогу.

О, Бог мой, Ты бросил меня в такие бедствия, спаси же меня; и Ты подверг меня таким испытаниям, помоги же мне!

О, Бог мой, что за польза от того, что я, раб Твой, раскаиваюсь, Ты даруй мне покаяние, ибо Ты — Тот, Кто принимает раскаяние, и Ты — Тот, к Кому обращаются с покаянием.

О, Бог мой, намаз, который я не совершаю до тех пор, пока люди не приступают к нему, — притворство, а одеяние для такого намаза — наряд тщеславия.

О, Бог мой, очисти мою душу от подобных зрелищ и сбрось с тела моего одежду дьявола.

О, Бог мой, если удостоишь благочестия, то убереги от лжи, и если укажешь путь служения Тебе, то спаси от прегрешений.

О, Бог мой, если молитва приведет к честолюбию, не допускай ее к сердцу моему; и если праздная жизнь приведет к мольбе о прощении, не отвергай ее из уст моих.

О, Бог мой, сохрани меня от неизлечимых болезней и не унижай меня перед малодушными.

О, Бог мой, сохрани меня от унижений недругов и обереги от клеветы нечестивцев

О, Бог мой, сохрани меня от бесед с невеждами и не допускай, чтобы я нуждался в богатстве презренных.

О, Бог мой, держи меня вдали от служения неблагодарным и избавь меня от назойливости признательных.

О, Бог мой, Ты утешь меня болью и восторгами любви к Тебе и озари мои очи обильными слезами раскаяния.

О, Бог мой, пусть мой язык бесконечно вторит благодарения Твоим безмерным благодеяниям и пусть мое сердце будет признательно возносить Тебе хвалу и моления.

О, Бог мой, дай моему перу дар восхвалять Тебя и сделай приятным сердцу народа написанное мною.

О, Бог мой, не допусти к моему духу высокомерие и не обрати мою мысль к противному тому, что полезно людям.

О, Бог мой, мысли мои направь к нуждающимся и озари глаза Своей доброты прахом из-под ног страждущих.

Накшбанд. 1318—1389

ШЕЙХ БАХА АД-ДИН МУХАММАД ИБН БУРХАН АД-ДИН МУХАММАД АЛ-БУ-ХАРИ НАКШБАНД

Баха ад-Дин Накшбанд родился в 1318 году в селении Каср-и-Хиндуван («Индийская крепость») вблизи Бухары в семье ремесленника-чеканщика и ткача. Баха ад-Дин унаследовал профессию отца и сам с детства занимался чеканкой — отсюда его прозвище Накшбанд («чеканщик»), давшее название одному из самых известных суфийских братств.

Интерес к суфийскому Пути в нем пробудил дед, имевший связи с основанной знаменитым бухарским мистиком ал-Хамадани (умер в 1140 г.) и ал-Гиджувани (умер между 1180 и 1220 годами) суфийской школой ходжаган. Представители этой школы Мухаммад Симаси и Сайид Кулал были первыми наставниками Баха ад-Дина на суфийском Пути. При этом к Кулалу он уже пришел как мистик, постигший истину Пути без наставника. Тем не менее еще двенадцать лет Баха ад-Дин проводит в учениях и совершенствовании своего суфийского мировосприятия и дважды совершает паломничество в Мекку.

Всю свою жизнь, кроме этих путешествий к Святым местам, Баха ад-Дин проводит в Бухаре и ее окрестностях. Слава его растет, и многочисленные его ученики и последователи застают его в добровольной бедности: разбитый кувшин и циновка составляют все его имущество. Беспрекословный духовный авторитет Баха ад-Дина поставил его во главе школы Ходжаган, которая при нем приняла организационные формы, присущие суфийским братствам, и это братство было названо его именем Накшбандийа, хотя он после создателей этой школы ал-Хамадани и ал-Гиджувани был пятым ее руководителем.

Баха ад-Дин сформулировал одиннадцать принципов братства Накшбандийа, из которых восемь были разработаны еще ал-Гиджувани, а три — самим Баха ад-Дином.

Эти принципы или правила, а вернее, ступени суфийского Пути Накшбандийа выглядят так:

— «Поминовение», или тихая медитация, обращенная к Богу. Цель этой медитации, по словам Баха ад-Дина, добиться того, чтобы сердце всегда ощущало присутствие Бога, так как практика медитации сама по себе исключает невнимание;

— «стеснение», цель которого — не дать рассеиваться мыслям во время медитации. Баха ад-Дин для достижения этой цели рекомендовал чередовать повторение основной формулы медитации повторением «вспомогательной фразы», например: «Господь мой! Все мои стремления направлены к Тебе!»;

— «бдительность». Ее цель в защите медитации от случайных блуждающих мыслей;

— «воспоминание», или концентрация внимания на присутствии Бога, открывающая путь к предвидению и интуитивным предчувствиям;

— «контроль дыхания». Баха ад-Дин, следуя, по-видимому, индийским влияниям, считал дыхание внешней основой медитации;

— «путешествие по своей стране» — внутреннее странствование от Зла к Добру, содержащимся в собственной душе, самоанализ;

— «наблюдение за шагами» — стремление к тому, чтобы во время любых внешних и внутренних странствий на суфийском Пути ничто не отвлекало от цели этого движения.

— «одиночество на людях» — преодоление суфийского Пути лишь внешне свершается в мире, а его внутренняя сущность — движение с Богом и к Богу;

— «остановка на времени». Этой и двумя последующими остановками Баха ад-Дин дополнил правила суфийского Пути ходжаган. Суть же этой «остановки» состоит в необходимости автоконтроля за тем, как суфий проводит время, — праведно или неправедно, с учетом высокой требовательности, предъявляемой к людям Пути;

— «остановка для исчисления» предназначена для определения степени сосредоточенности на медитации путем контрольных подсчетов числа повторения медитационных формул.

— «остановка на сердце» — остановка для воспроизведения мысленной картины человеческого (собственного) сердца с запечатленным на нем именем Бога.

Баха ад-Дином была также разработана духовная генеалогия братства Накшбандийа — так называемая «золотая цепь», в соответствии с которой духовная преемственность в братстве восходит к Пророку духовно через первого праведного халифа Абу Бакра и физически — через четвертого праведного халифа Али, родственника Мухаммада. Благодаря этому братство Накшбандийа, возникшее как чисто суннитское объединение, завоевало высокий авторитет и в шиитской среде, и в его структуре возникли даже шиитские группы (в Иране), действующие и поныне.

Лишь одно из положений братства Накшбандийа, высказанное Баха ад-Дином, а именно — о недопущении контактов с властями, было впоследствии скорректировано лидером этого братства в XV в. ходжой Ахраром, и с этого момента Накшбандийа становится активным участником многих политических событий на Ближнем и Среднем Востоке, что автоматически привело к отмене аскетизма в быту членов братства, состоящего из внешне обычных мирян.

Творчество великих суфийских философов и поэтов Хорасана — ал Газали, Санайи, Аттара и ставшего лидером родственного братства Маулавийа Джалал ад-Дина Руми — было как бы мозаикой суфийских мыслей и образов, из которой шейх Баха ад-Дин сложил свое весьма совершенное и долговечное мистическое учение, и это учение, в свою очередь, питало суфийское творчество Джами, Навои и многих других поэтов и философов.

Умер шейх Баха ад-Дин в 1389 году в родном селении, переименованном в его честь еще при его жизни в Каср-и-Арифан («Крепость познавших Божественную Истину»). После смерти он был признан святым и покровителем Бухары. Он был канонизирован, и его культ был распространен далеко за пределами Туркестана, а воздвигнутый в 1544 году над его могилой мавзолей стал популярным местом массового поклонения, и, по преданию, трехкратное посещение могилы Баха ад-Дина заменяло паломничество в Мекку и Медину.

Такова более или менее достоверная биография Баха ад-Дина. Наряду с ней в суфийской традиции существует еще несколько полулегендарных жизнеописаний шейха, одно из которых приведено в этой книге.

ИЗРЕЧЕНИЯ И АФОРИЗМЫ ШЕЙХА БАХА АД-ДИНА НАКШБАНДИ, ЗАПИСАННЫЕ ЕГО УЧЕНИКАМИ

Когда человек занят своим делом, он отнюдь не всегда разъясняет свое поведение случайным прохожим, какой бы огромный интерес они, по их собственному мнению, ни испытывали к этому делу. Когда протекает действие, главное — чтобы оно развивалось правильно. В таком случае внешняя оценка имеет второстепенное значение