Двуликие - Ольга Сергеевна Кобцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет.
– Дурак! – Мираби уперлась руками в стол. Девушка готова была прожечь принца взглядом, вшить в него пулю, которую сама же вытащила, разодрать самодовольное лицо. Она угрожающе пробороздила ногтями столешницу, оставляя на дереве едва заметные царапины.
А в мыслях Ника тем временем пронеслось: «Завтра. Я соглашусь на ее условия завтра».
Глава 59
Ядовитый цветок
Вихрь новостей несся по мейфорским коридорам. Подобно трепещущим на ветру флагам, колебались настроения членов королевской семьи, придворных и прочих обитателей замка.
В просторном зале, который из-за обилия цветов напоминал живописную долину, шла репетиция свадьбы. Толпились гости. Радостное волнение было разлито по залу, но на лицах жениха и невесты читалось больше тоски, чем радости. Они походили на невольников, которых заперли в одной темнице, а не на влюбленных. Адрен почти не смотрел на невесту, а она с брезгливой напряженностью едва касалась его руки. Распорядитель торжества зычным голосом направлял каждое движение жениха и невесты и вместе с тем рассказывал им о счастье супружеской жизни.
– Я устала! – принцесса выдернула руку из руки жениха и плюхнулась на ближайший стул.
В последние дни она пребывала в дурном настроении. Причиной тому был Дант Гарс. Карленна, цветок, взращенный в мейфорском саду благополучия, стал ядовитым после неудачного ареста.
– Возьмите же невесту за руку. Не так, нежнее! Нежнее! Представьте, что вам довелось дотронуться до прозрачнейшей воды, не замутив ее! – вещал распорядитель. Адрен, сердито надувая ноздри, следовал его указаниям.
– Вода уже помутнела, – фыркнула принцесса.
– Она изначально такой была. Видимо, не я один ее трогал, – процедил жених.
Карленна покраснела. Слухи о том, что она связалась с охотником, уже гуляли по Мейфору и петлей ложились на ее шею, мешая дышать.
– Довольно на сегодня! – раздался голос короля. Джеральд наверняка услышал слова будущего зятя и теперь сверлил того диким взглядом. Он взял дочь под руку. – Пойдем поговорим.
«Дурной знак», – поняла Карленна.
Разговор, который затеял Джеральд, проходил в его кабинете. Свет из высоких окон струился на мраморный пол, устланный узорчатым шерстяным ковром, и один из лучей подбирался к креслу, где сидела принцесса. Девушка съежилась и старалась не смотреть на отца.
– Из-за какой книги тебя арестовали? – король без предисловий потребовал откровенный ответ.
– Понятия не имею.
– Какую книгу охотник искал в твоей комнате?
– Понятия не имею, – повторила Карленна.
– Врешь! – Джеральд ударил кулаком по столу.
Принцесса вздрогнула. Ее глаза тут же подернулись слезами, и король нехотя смягчился.
– Это очень важная книга, понимаешь? – объяснился он. – Очень опасная. Колдовская. А ты знаешь, как я отношусь к колдовству, – голос вновь стал суровым.
– У меня нет этой книги. Дант Гарс убедился в этом, когда перевернул всю мою комнату, – съязвила принцесса.
– Он считает, что до этого книга была.
– По-моему, Дант Гарс просто одержим колдовством, вот ему и мерещится всякое.
Джеральд вздохнул. Порывшись в ящике стола, он выудил несколько рисунков и придвинул их к Карленне. Девушка скосила на них взгляд, но в руки не взяла.
– Мне снятся ведьмы. – Король веером разложил перед дочерью рисунки. Она увидела одиннадцать портретов девушек. – Вот они, одиннадцать ведьм. Стоит ночь, и ярко горит костер, вокруг которого собрались эти девушки. Пламенные языки уносятся ввысь, разгораются, принимая в огонь дары, которые кидают туда ведьмы – те самые Одиннадцать, собранные вместе, чтобы исполнить Ритуал. Среди них есть девушка с розовыми волосами, девушка со шрамом на руке… и другие. Мне снятся разные моменты их жизни.
Король показал еще несколько рисунков. На одном девушка в черной накидке стояла под покровом леса, на другом огромный ящер нависал над мертвой женщиной.
– Я рисую все, что запоминаю из снов, и показываю Данту Гарсу. Я поручил охотнику поймать ведьм, чтобы предотвратить Ритуал.
– Что за ритуал? – принцесса постаралась, подражая отцу, как можно загадочнее и осторожнее произнести это слово, но интонация получилась такая, будто она смеется и не верит словам Джеральда. От этого он нахмурился.
– Если ведьмы проведут Ритуал, то весь континент окажется под властью колдовства. Затем мне даны эти сны, чтобы я знал своего врага и боролся с ним. Вот мое предназначение, и я его исполню. Понимаешь?
Принцесса прикусила губу.
– Понимаю. А при чем тут книга?
– Одна из ведьм держит ее перед костром. Книга нужна для Ритуала. Именно поэтому она опасна, ее надо уничтожить. Понимаешь это?
Голос отца обволакивал.
– Понимаю, – кивнула девушка.
– Где книга, Карленна?! – Вдруг в кабинет ворвался Дант Гарс. Похоже, он подслушивал их разговор.
Одной рукой – рукав был закатан, и на коже виднелась свежая царапина, оставленная, без сомнения, сопротивлявшейся ведьмой, – он оперся о стол, другой рукой придерживая небрежно перекинутую через плечо кожаную куртку. Часть длинных черных волос выбилась из туго завязанного хвоста и рассыпалась по широким плечам, и Дант Гарс махнул головой, чтобы перебросить их на спину.
– Где книга?! – повторил он.
Карленна хмыкнула. Она, быть может, доверилась бы отцу и рассказала про книгу. Но Дант Гарс не заслужил правды – он не заслужил даже находиться рядом с принцессой. Девушку распирало от оскорблений, которые она хотела бросить ему в лицо, но ни единое гадкое слово не вырвалось наружу. Сохраняя самообладание, она медленно встала.
– Понятия не имею, о какой книге речь, – буднично повторила Карленна. – Если вопросов больше нет, то я, пожалуй, пойду. Надеюсь, папа, у тебя получится выбросить всю гниль из Мейфора.
Принцесса мило улыбнулась и ушла, словно гремучая змея скрылась в высокой траве.
Глава 60
Ритуал
Звук шагов – четкий, громкий, резкий – разлетался по лабиринту коридоров. То было незнакомое место. Просторные и богато обставленные залы соединялись между собой сетью коридоров, искусно украшенных цветами, картинами и портьерами.
Ник переходил из комнаты в комнату и пытался угадать, в какой угол континента перенес его очередной сон, неотличимый от яви. Принц проводил рукой по шероховатой гобеленовой ткани, ощущая каждую выпуклую нить, слышал голоса и шорохи, чихал от пыли, вдыхал запах – пахло ночной свежестью, догорающим воском и чужим домом. Ник видел, чувствовал и слышал все и всех,
