Ожог от зеркала - Александр Доставалов

Не по его зубам была эта гадюка.

Змея с неутомимостью стальной пружины продолжала мотать кольца дороги. Насекомых, по осеннему времени, почти не было, но змея не отвлекалась на еду. Пища её не интересовала. Будь старый ёж повнимательнее, он мог бы заметить ещё одну странность в чёрной малютке.

Она не отразилась в зеркале холодной воды.

Андрей кинул на стойку монетку, щелкнул ногтем по бокалу, и хмурый трактирщик налил ещё пару пива. Рыцарей в деревнях недолюбливали.

– Почему ты сразу четыре не взял? – спросил цветного Олег, когда они шли от стойки. Место, где обедали рыцари, напоминало бандитский притон. Низкий, закопченный потолок, деревянные столы, которые давно пора было подскоблить – дерево просалилось и потемнело, – два угловых светильника, чадящие в полумраке, зазубренное оружие на стенах – похоже, хозяин специально добивался такого эффекта. Харчевня была вполне мирным заведением, весьма популярным на Старицком тракте, с хорошей кухней и мирной публикой. Конечно, драки здесь случались, но исключительно по пьянке. Слишком близко находился пост.

– Самсон говорил, что раньше здесь кислятину варили. А хозяин поменялся – и ничего.

– А чего ж ты тогда сразу по две не взял?

Андрей не нашёлся, что ответить, и вяло махнул рукой. Олег, усмехнувшись, продолжил:

– Я сколько с тобой в кабак ни хожу, всегда одно и то же. Берешь по кружке, пьём, потом повторяем. Хорошее пиво – повторяем, потому как хорошее. Если кислое, то «ещё по одной, и всё». В результате мы всегда пьём по две кружки.

Андрей только головой помотал.

– Может, ты и прав. Как-то сам за собой пустяки не отслеживал. Это ты по наблюдению спец. А тебя что, доза в две кружки не устраивает?

– Абсолютно устраивает. Мне только непонятно, зачем к стойке два раза ходить.

Андрей взял с тарелки копчёное крылышко и принялся его грызть. Олег, у которого в тарелке остывала яичница с овощами, прихлёбывал пиво. Какое-то время рыцари молча насыщались. Оба были в световой броне – пропитанные бликами кружева, снимать которые не было смысла. Опытный воин с такой защитой был почти неуязвим, хотя в сумерках и ночью броня привлекала лишнее внимание. Наконец Андрей, аккуратно сложив косточки на край тарелки, спросил.

– Ты как думаешь, цветный, этот школяр действительно жив?

Олег зацепил вилкой последний кусок яичницы, прожевал и неспешно ответил:

– Не только жив. Я чувствую, что он совсем близко.

Глава 9

Яблоки, что они догадались взять на прогулку, оказались очень сладкими. Яблок осталось три. Все небольшие, краснобокие, источавшие слюну в измученном сухарями рту. Варька покрутила их в ладонях, затем отложила себе два покрупнее, а Тарасу выделила самое маленькое.

– Ёу-у... – негодующе сказал школяр. – Ты чего это так делишь?

– А я устала очень и люблю сладкое, – пояснила Варя и смачно захрумтела первым яблоком.

– Так я это... Тоже люблю сладкое... – Тарас попытался отстоять право на лакомство.

Варька сноровисто и быстро догрызала остаток.

– А ещё я маленькая, и меня утром чуть не зарезали. – Она потёрла царапину пальцем и перешла ко второму яблоку.

– Так не зарезали же. И не утром, а днём.

– Ага. Вот если бы меня зарезали, вот тогда бы ты начал делиться, да? – Варвара уничижительно посмотрела на Тараса. Острые зубы полоснули по огрызку второго яблока, источая белый и сладкий сок. Они шли вдвоём и уже подходили к лагерю – на этот раз Тарас распорядился, как и должно, поставить в тени деревьев две палатки.

Школяр понял, что ещё чуток – и Варвара сточит и его яблоко. Её собственная делёжка иногда казалась несправедливой. Он ничего не ответил, зато с хрустом откусил почти половину своей доли. Варвара проводила уходящее в Тарасов рот лакомство сожалеющим взглядом.

– Жлоб, – подытожила она.

– Ничего себе. – Школяр чуть не поперхнулся огрызком.

– Обжора и жлоб. Взял всё сожрал.

– Так это ж ты... – Тарас задумчиво повертел в руках остаток. Где-то треть яблочка ещё уцелела. – Ладно, страдалица, хочешь ещё кусочек?

Варвара радостно закивала. Тарас бережно счистил с яблока розовую шкурку, вынул семечко и отдал вкусное Варваре. Та, довольная, схрумкнула остаток.

Стражник опаздывал.

Завтра праздник, и ворота закроют раньше. Забыл, когда гуляли-пили с кумом. А теперь чего ж. Ночевать ему за городом. Ночью за стену не перебраться.

Фрол был уже весь в поту и первое время просто уговаривал себя идти быстрее, накручивал всякими тревожными мыслями. Пока не понял, что и в самом деле может не успеть.

Час назад вёзший его кум наткнулся на разваленный мосток.

Не проехать, хоть назад возвращайся. Тоже не сахар, надо сказать. Четыре версты по плохой дороге. Оно и надо было вернуться, а не хорохориться. Пока куму на прощание пьяной ручкой махал, пока через реку по бревну перебирался... Может, ещё подвезёт кто, что ли...

И на стену никто не выйдет, кричи не кричи. Окошко даже не откроют. Хоть стражником назовись, хоть бургомистром – устав ночные разговоры запрещает, и тяжёлые стрелы разбойничков, что нет-нет, да и ранят какого-нибудь лопуха, полновесно подтверждают этот пункт.

Конечно, если ты обычный деревенский олух, то стена городская не помеха. Сермяга найдет себе край пониже или деревце привалит – да и пролезет по заросшим зеленью камням, посмеиваясь над глупыми стражниками. Саму стену никто не охраняет, незачем. Только ворота.

Затем у сермяги зачешется спина, сначала чуть-чуть, потом сильнее и сильнее. Начнет свербеть, зудеть между лопатками, где и не достанешь, если не ярмарочный гимнаст, люди руки себе выкручивали, ногтями раздирая кожу. Как будто зверек малый одновременно и щекочет лапками, и вгрызается, и справиться с этим невозможно. Что ни делай, хоть ладонью чеши, хоть палочкой специальной – будет все хуже, пока проходимец волком выть не начнет, если только раньше городская стража не сцапает. Всяко бывает: и углями жгли, и кислотой, и чесали друг другу спины шершавыми подушечками – проныр-то хитротупых достаточно, чуть не каждую ночь находятся охотники. Подушную подать платить жалобно, пропуска с печатью нет, жезла нет, капюшона с цветной шнуровкой тоже. А в город хочется, и лезут, и лезут дармоеды.

Иногда хватает ума убежать обратно.

Тогда через несколько пыточных дней зуд всё-таки пройдет. Ускорить это дело может только муравейник, пригоршня маленьких кусучих тварей, загрызающих невидимый ожог, переводя его в настоящий. Всё это любому стражнику известно, да и многим горожанам тоже, только сельские способны на такую глупость – стены городские перелезать. Ну или чужак.

В городе нарушителя возьмут – обереговое заклятие наложил ректорат Колледжа. Найти такого дурня обычно нетрудно, сидит себе и чешется.