Ожог от зеркала - Александр Доставалов

– Лучше не трогай.

Поднявшийся Лучник убрал за спину арбалеты – школяр не стал ему говорить, что подстрелить обычным болтом такую тварь практически невозможно, – и теперь разглядывал совсем не страшный трупик лесной гадюки.

Тарас осторожно двумя палками отбросил тельце подальше в кусты. Следом улетела змеиная голова и сами палки.

– Здесь оставаться нельзя. Меняем место.

– Что это было? – спросил поднявшийся Ярослав.

Тараса передёрнуло.

– Видишь ведь. Гадюка.

– Я серьёзно. – Ярослав и на мгновение не поверил, что лесная мелочь могла устроить такой переполох.

– Ну, в основе своей гадюка. Как каркас. А сверху плетёнка из магии.

– Я поэтому поскользнулся?

– Конечно. – Тарас не был расположен давать пространные объяснения.

– А она что, по твоему следу шла?

Тарас нехотя кивнул. Никита внимательно прислушивался к разговору. Похоже было, что понимает он ненамного больше Ярослава.

– А так её вообще нельзя убить?

– Вообще-то можно. Попасть только трудно, с неё любой удар стекает, как с утки вода. Всё мимо уйдет, а то и в обратку.

– А ты как же?

– Я сквозь защиту бил, не стал дожидаться. Тут она была обычной змейкой. Отрицательное на отрицательное.

– Не думал, что радужку так легко прогрызть, – вступил в разговор Никита.

– Декан сказал, что хватит до Стамбула, – хмуро ответил ему Тарас.

– М-да. Ещё до Старицы не доехали.

– Это были валчи? – догадалась наконец Варвара.

Тарас кивнул.

– Её наводил тот же человек, что сделал из меня зомби. По остаточному следу.

– А ты откуда знаешь?

– Ну... Мы теперь друг друга чувствуем. Побыли, как говорится, единым целым.

– Так они ещё такую же могут запустить?

Тарас отрицательно помотал головой.

– Вряд ли. Последа больше нет.

Ярослав опасливо посмотрел за кусты, в которых исчезла разрубленная змейка.

– Что значит нет? Разве твой след куда-то делся?

Тарас поморщился. Видно было, что ему хочется прекратить этот разговор.

– Не след, а послед. Это как ниточка, когда клубок разматывается. Она по нему прошла, ниточку на себя смотала, теперь пусто. Но ночевать мы всё же уйдем в другое место.

Лучник, не принимавший участия в разговоре, уже укладывал вещи.

Глава 10

Конь, всхрапывая, бил тяжелым копытом. Вблизи его шерсть уже не казалась шелковистой, в ней попадались и свалявшиеся волоски, и мусор, и даже крохотные катышки навоза. Запах был соответствующий, конский. Никита поморщился. Ему пока не доводилось ездить верхом, он только слышал, что это не так просто, как кажется, и можно растереть, так сказать, нижние подмышки.

Столичный житель вообще не склонен к поездкам. Разве в Кашин, помолиться святым мощам. Да в Осташков-град, на чистые озера, отдохнуть, порыбачить свежей водочки. Ну, в ученый Ярославль на книжные ярмарки.

А ещё куда? В дикую Европу, где народ лимоны с деревьев жрёт? И скучно там, и неспокойно. Вместо медовухи вина кислые, вместо еды нормальной незнамо что. Как там за женщиной ухаживать, когда она за всю жизнь ни разу в бане не была? Ездили, правда, в просвещённую Грецию да к ацтекам, за океан, мотались через зельц учиться магии. Но и в этих вариантах конь столичному жителю не надобен.

Так что теперь Никита не знал, как подступиться к новому транспорту.

Конечно, ежели ты воин либо по купеческим делам, то мотаться в седле приходится изрядно. А так... Рейсовая гондола уютнее пыльных и тряских колясок. Летать быстрее. Да и вообще на дороги Великого княжества приятнее смотреть сверху, сплевывая вниз шелуху подсолнухов. Как его, почти бакалавра, угораздило заделаться всадником? Ноги натёр, ступни набил, теперь ещё задницу в порядок привести. И дальше его понесут в паланкине.

Никита наконец взгромоздился в седло, вспоминая уроки Тараса. Тот шёл рядом, поглядывал с усмешечкой, сейчас издеваться начнет. Что он там говорил... Двигаться, приподниматься, чтобы коню спину не стереть... Мол, можно холку набить, особенно если вскачь. Ну, вскачь мы пока не будем, нам бы шагом поболтаться...

Конь всхрапывал, чувствуя неумелого всадника, и косил на Никиту круглым глазом.

Грач орудовал серебряной лопаточкой, терявшейся в мощных пальцах, сноровисто раскладывая по ячейкам цветные порошки. Лизо сидел напротив, развалившись в кресле, и слушал музыку. Неожиданно Грач встрепенулся, как бы почувствовав неладное, и еле слышно выдохнул:

– Он убил ее.

Лизо открыл глаза и посмотрел на своего цветного, вопросительно приподняв тонкую бровь.

– Он убил змею, – пояснил Грач. – Этот школяр становится проблемой.

На мгновение лицо Лизо перекосилось.

– Странно. – Его голос был подчеркнуто невозмутим. – Это действительно странно. – Он привстал в кресле и вытащил из-за уха звуковой кристалл. Затем вдруг швырнул его в стену. Грач даже вздрогнул от неожиданности, а кристалл разлетелся тысячью зеркальных осколков. – Это просто чёрт знает что такое, – выругался Лизо.

Грач промолчал.

Варвара и Тарас устроились на деревянной лавочке, на которой и одному лежалось бы тесновато, но больше оказалось негде. Земляной пол маленькой хижины был влажным. Охотничья избушка. Привыкший к спартанским условиям Тарас уснул достаточно быстро, а Варвара всё ворочалась, не пытаясь перевернуться с боку на бок, что физически было невозможно, просто ёрзая в надежде найти наконец расслабленное положение. Ей мешала одежда, в которой она не привыкла спать, жесткое дерево под боком, сквозняк снизу, слишком близкое дыхание Тараса и, самое главное, недостаток места. Наконец она не выдержала.

– Мне руки некуда положить. – Она капризно пихнула Тараса в бок. Тот проснулся.

– Что случилось?

– Мне руки мешают. Девать их некуда, – сообщила Варвара часть своих проблем. Школяр поглядел на неё с неподдельным участием и деловито поинтересовался:

– Тебе они полностью мешают, от локтя или только пальцы?

– Уже не мешают, – мгновенно сориентировалась Варвара.

Остальные, намаявшись за день, спали молча.

Утром первыми поднялись Тарас и Лучник. Варя, освобожденная от соседства, вольготно разлеглась на лавке. Никита и Ярик плотно кутались в спальные мешки.

Лучник щепил полено на растопку. Нож его работал механически, и видно было, что мысли витают где-то далеко. Наконец он спросил у Тараса:

– Варвара вчера говорила, что магия везде. Это как?

Тарас ухмыльнулся и ответил заученной фразой:

– Магия окружает нас повсюду.

Лучник огляделся. Охотничья избушка не содержала ничего магического. Несколько испорченных шкурок в углу. Дрова. Узкое оконце, затянутое не стеклом даже, а бычьим пузырем или какой-то мутной пленкой. Стены обиты старой фанерой, на ней топорщатся остатки обоев, таких, что сейчас и цвет не угадать. Старательно-неумелый рисунок собаки, то ли углем чертили, то ли чёрным грифелем, прямо по фанере. Видно, что лапу пытались исправлять, размазали, да так и бросили в кривом и грязном варианте. Покупная ловушка для комаров, дырявые ведра в углу, сгнившая сетка, удочки, сломанный арбалет.