Песчаные короли - Джон Уиндем

Впереди показалось освещенное окно. Она бросилась в холл и рассказала Иннукрат о встрече.

— Ты встретила Даури, — с беспокойством сказала та.

— Кого?

— Я думаю, тебе лучше дождаться Арнанака.

— Но… — Она вспомнила, что читала книги о Валленене, написанные учеными Газеринга, — Даур, Даури, да, я припоминаю. Что-то вроде эльфов, мелких демонов. Значит, это они обладают магической силой и могуществом?

— Я же сказала — дождись Арнанака.

Он вернулся через несколько дней. Джиль не вела счет дням и не могла знать, сколько он отсутствовал.

Когда он прибыл, она была дома. Чтобы не трепать обычную одежду, она была закутана в грубую ткань, сплетенную из растительных волокон, и подпоясана веревкой. Она не была иштарианкою, чья жизнь зависела от солнечных лучей. Более того, она могла сжечь кожу под ними. Хотя к этому моменту ее лицо, ноги и руки загорели уже достаточно, и теперь при необходимости она могла не закрывать их от солнца. Но все же обуви у нее не было, так ее туфли развалились.

Молодая самка дала ей свою обувь, сплетенную из ремешков. Может, она пожалела девушку, а может, просто хотела посмеяться над ней.

Джиль стояла во дворе, держа в руке зонтик, который она сделала для защиты от солнца. Послышались крики, топот ног, звон металла. Во двор въехал Арнанак со своим отрядом. Джиль выронила зонтик. Минуту она стояла неподвижно, не веря своим глазам. Затем крикнула: “Ян!”, и бросилась к нему в объятия.

— Ян, дорогой!

И уже находясь в его объятиях, она приникла к нему, всем своим существом, ощущая его мужскую силу, запах его пота и его тепло. Она поцеловала его так, что зубы их столкнулись, а затем откинулась назад, чтобы посмотреть в его усталое лицо. Глаза ее наполнились слезами, и она поцеловала его еще раз, уже с дрожащей нежностью. Этот поцелуй встречи перешел в поцелуй любовников.

Наконец они оторвались друг от друга.

Так они стояли, держась за руки и смотря друг на друга. Они не замечали толпы иштарианцев, собравшихся вокруг.

— Ян, — снова прошептала она, — ты пришел! Ты пришел за мной!..

Радость будто смыла плоть с его лица и еще резче обозначила кости, обтянутые загрубевшей кожей.

— Прости, дорогая, я здесь не затем, чтобы освободить тебя, — ответил он глухим голосом.

Она была в замешательстве.

— Что? Тогда зачем?

— Не мог же я тебя оставить одну, — он взял себя в руки и заговорил:

— Не бойся, я здесь по взаимному согласию. Арнанак еще не готов отпустить тебя. Они не сумели договориться с Лареккой, однако он хочет наладить отношения с людьми. Он считает, и не без основания, что два заложника лучше, чем один. Он надеется, что благодаря нам сможет установить с людьми дипломатические отношения и поэтому обращение с нами будет терпимым. Мы немало говорили об этом в дороге. Вообще-то он неплохой парень, в своем роде. А пока я привез сюда пищу, одежду и все остальное, что может тебе понадобится. Даже твои любимые книги.

Она смотрела в его глаза и думала:

“Он любит меня. Как же я могла в этом сомневаться!”

— Ты не должен был являться сюда! — воскликнула она.

— Черт побери! Я же объясняю тебе ситуацию. Мне ничего не оставалось делать. Как ты тут?

— Олл райт…

— Ты выглядишь неплохо. Похудела, но это тебе даже идет. А эти выгоревшие волосы в сочетании с загорелым лицом… Теперь ты совсем платиновая блондинка. — И торопливо:

— Дома все о’кей. Тебе шлют приветы и добрые пожелания. И все желают твоего скорейшего возвращения.

— Ну, — вступил в разговор Арнанак. — Может, вы войдете в дом? Проходите в свои комнаты, дорогие. Сейчас вам принесут ваши вещи, позже мы отпразднуем это событие. А сейчас вам есть о чем поговорить между собой.

И они говорили о многом.

Спарлинг ее хорошо знал, потому и старался смягчить ситуацию.

— Реального компромисса не существует. Единственное, что возможно, это мелкие частные соглашения, чтобы несколько уменьшить потери с обеих сторон, но это не облегчит реального положения дел. Тассуи не остановятся, пока все легионеры не покинут Валленен, или же не будут перебиты. Зера будет решительно сопротивляться, насколько это возможно, в надежде на подкрепление. Вряд ли можно осуждать варваров. Арнанак сказал, что Время Огня убьет всех, если они останутся в своих домах. Мы, люди, должны были подумать об этом и о том, как облегчить положение этой страны. Но этот тип Джерин уже не позволит нам ничего предпринимать.

— Юрий вполне приличный человек, — возразила Джиль.

Услышав ее слова, Спарлинг поскучнел. Джиль ужасно захотелось обнять его. Они сидели на топчане, служившим постелью Джиль. Спины их опирались на бревна стены, ноги были вытянуты на глиняном полу. Через окно в комнату пронимало мало света, так что в помещении царил полумрак… В комнате не было двери, и только портьера из грубой ткани отделяла их от холла, где слышались голоса.

— Арнанак тоже не негодяй, — сказал Спарлинг. — Они оба выполняют свои миссии. Арнанак хочет, чтобы его народ жил на земле, которая мало страдает от прихода солнца. Конечно, при этом ему нужно уничтожить Газеринг. А после этого Веронен будет открыт для вторжения. Снова цивилизация на Иштаре погибнет. Арнанак даже не стал умалчивать об этом.

— Он говорил об этом и мне, — заметила Джиль. — Правда, он считает, что его наследники восстановят цивилизацию.

— Со временем. А сколько времени это займет, если вспомнить продолжительность жизни иштарианцев, знает только бог. А пока на планете будут убийства, насилие и вандализм.

— Я знаю, Ян.

— У нас мало времени, если мы хотим как-то помочь Ла-рекке, Арнанак сказал, что он послал гонцов, чтобы собрать все свои силы. Думаю, что через месяц Порт Руа будет отрезан штормами от Веронена и не сможет получать подкрепление.

Джиль долго сидела молча. Спарлинг говорил совсем не так, как человек, охваченный отчаянием. Наконец она спросила:

— Ты говоришь так, будто мы не совсем беспомощны?

Он кивнул.

— Мы можем попытаться кое-что предпринять, Джиль, — он приподнял рукав на левой руке, где оказался браслет. Это был микропередатчик. — Арнанак проверял все мое имущество, но он не понял, что это такое и подумал, что это просто талисман.

Она нахмурилась.

— Ну и что? Мы же находимся в трех тысячах километрах от Порт Руа. А даже при идеальных условиях нас можно услышать лишь километров с десяти.

— Ах-ах, — он погрозил ей пальцем. — Ты недооцениваешь мое коварство.

С искрой надежды она спросила:

— Может, я его переоцениваю?