Нечестная игра. На что ты готов пойти ради успеха своего ребенка - Брюс Холсингер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тьяго поднял брови и кротко посмотрел на Чайнью, пожал своими массивными плечами.
Чайнья, упорно державшая руки скрещенными на груди, взглянула на внука, который хвастался перед директрисой, и в этот момент приняла решение. Больше она не будет подавать Тьяго холодную воду. С этого дня, когда он будет заходить в гости, Чайнья станет угощать его чашкой чая. С кокой, мятой, лемонграссом – таким, какой попросит. Да пусть хоть целый чайник выпьет, если захочет.
68. Эмма Зи
Эммочки прогуливались по вестибюлю третьего этажа и ели лепешку с малиной и лимоном, которую взяли с тележки с выпечкой. Вообще-то в школу нельзя было проносить еду, но Зи было все равно. Она ела первой: отломила маленький кусочек от одного крошащегося уголка, потом подала булочку Кью. И смотрела, как Кью отломила кусочек от другого уголка.
Эмма Кью вечно ее копировала. Даже когда ела булочку. Эмма Зи громко вздохнула.
– Что? – Кью казалась встревоженной.
– Да ничего, – пропела Зи. – Просто… ничего.
– Нет, скажи.
– Не важно.
Зи повела подругу в класс, полный света и цвета.
Это была творческая мастерская. Здесь были мольберты, целые полки с брусками глины, упакованными в пластик, а на стенах – репродукции известных картин («Смотри, мамочка, это работа Климта!» – пронзительно пищала маленькая назойливая девочка, тыча пальчиком). Большие окна во всю стену выходили на улицу. Этот класс располагался на верхнем этаже школы. Отсюда были видны вершины Редайрон, которые втыкали в небо свои заостренные лезвия.
На большом мониторе в передней части класса ровесница Эммочек делала глиняную миску на гончарном круге. Девочка, которую показывали в этом видео, стояла тут же вместе с родителями. Все трое пялились на экран, как будто еще не посмотрели собственный ролик миллион раз. Изготовленная девочкой миска, горчично-желтая и сверху донизу украшенная голубыми полосками, стояла на полке под экраном.
Зи отщипнула еще кусочек лепешки.
– Скучища. – Она громко жевала и роняла крошки.
– Полнейшая скучища, – согласилась Кью и взяла булочку.
Отец юного гончара обернулся и возмущенно взглянул на Эммочек. Зи сказала:
– Давай посмотрим какой-нибудь другой класс.
Она пропустила следующие две двери, потому что эти классы показались ей не особо интересными: там не было других детей, и пока что они так и не видели портфолио «Прирожденный лидер».
А может, его нигде и не выставили, потому что, если Зи набрала слишком мало баллов на Когнаве и если тот человек сказал ее папе правду…
В третьей комнате была семья по виду из Латинской Америки. Они смотрели на фотографии на стене. Мальчик, мать, отец и старушка, видимо, бабушка. Лицо матери мальчика показалось знакомым. Эмма Зи разглядывала ее, пытаясь понять, где она видела эту женщину.
Мальчик разговаривал с доктором Лейтон, которая во дворе школы произнесла речь в микрофон. Кожа у мальчика была смуглая, как у Азры, но чуть темнее. На нем были круглые очки в серебристой оправе. Линзы были не такие толстые, как у Ксандера, но из‑за формы очков мальчик был похож на енота.
– Это очень оригинально, Атик, – говорила доктор Лейтон.
– Спасибо, мэм.
Мальчик чуть приподнял подбородок, и это раздражало.
– Где ты научился делать такие фигурки?
Она медленно, театрально повернула голову, будто осматривала экспозицию музея и хотела, чтобы все видели, как она любуется.
– Я сам научился, мэм.
– Твои родители тобой, наверное, очень гордятся.
– Да, мэм, – сказал мальчик, а потом заговорил с бабушкой на итальянском, или испанском, или еще на каком. Та широко улыбнулась директрисе и внуку. Они еще немного поговорили с доктором Лейтон, а потом направились к двери.
Когда семья вышла, Эмма Зи стала рассматривать фотографии. Их было семь. На двух – фотографии мобиля, подвешенного на потолке какого-то дома. С мобиля свисало штук двадцать бумажных птиц всех форм и размеров. Фламинго, пеликаны, колибри, кардиналы, голубые сойки. На следующей фотографии рядами стояли жилые трейлеры. Увидев макет, Эмма Зи вдруг почувствовала странный прилив узнавания, потому что миниатюра выглядела точь-в-точь как трейлерный парк в округе Бьюла, мимо которого они проезжали каждую субботу по пути к конюшне «Дикая лошадь». На других снимках были бумажные машины, бумажные грузовики, бумажные люди. На узком столике под фотографиями стояли десять бумажных фигурок животных. И среди них – жираф, как две капли воды похожий на того, которого кто-то оставил у Зи в комнате несколько недель назад.
Эмма Зи почувствовала легкий озноб. Она неотрывно смотрела на одну из канцелярских кнопок, которыми нижняя фотография была приколота к стене. Девочка хотела вытащить кнопку и забрать себе. Она как раз потянулась за кнопкой, только вдруг поняла, что мальчик вернулся в класс, но без взрослых, и теперь наблюдал, как она разглядывает снимки.
– Ты Эмма, – сказал он.
Зи прижала ладони к губам тем же жестом, что и ее мама, и нахмурилась.
– Откуда ты знаешь мое имя?
Мальчик что-то пробормотал.
– Что ты сказал?
– Я видел тебя на фотографиях, – ответил он.
– На каких еще фотографиях?
– У тебя дома.
– Что ты делал в моем доме?
Мальчик улыбнулся:
– Убирался, – сказал он, и Эмма подумала о желтом свитере, который кто-то запихнул под кровать, о расставленных по порядку книгах в шкафу. О бумажных фигурках на полке.
– Силеа – твоя мама? – спросила она.
Теперь девочка знала, кто была женщина, которая показалась ей знакомой. Зи вспомнила: мама говорила что-то о том, что Силеа сломала руку и теперь, пока кости срастаются, вместо нее убирают ее родственники.
– Да, – ответил мальчик.
– Вот как.
Зи моргнула, не зная, что сказать.
Мальчик шагнул ближе и кивнул на снимки и на бумажных животных.
– Вот мое портфолио. Это называется «оригами». Тебе нравится?
Зи повернулась к фигуркам на маленьком столике. Все эти формы, складки, невозможная сложность произведений мальчика.
Почему-то она подумала о Когнаве. О вопросе 15. Квадрат, круг, параллелограмм, конус, ромб.
Синий, красный, зеленый, желтый, фиолетовый.
Мальчик разглядывал ее, но с таким выражением, что Зи не возражала.
Она пожала плечами.
– Бумага – это не совсем мое. У меня проект о лидерстве.
– Что это значит?
Эмма Зи закатила глаза, как она делала, общаясь с любым другим мальчиком.
– Это значит, что я лидер. Значит, лидерство – моя сильная сторона. Я младший вольнослушатель в Дарлтонском университете.
– А что значит младший вольнослушатель?
– Значит тот, кто слушает курс, как студенты.
– Вот это да. Потрясающе.
– Пожалуй.
Он так и стоял, пока Зи наконец не вскинула брови и не покачала головой, точно как Тесса, когда теряла терпение.
– Ну… удачи, – сказал мальчик.
Выражение у него было немного разочарованное. Эмма решила ему улыбнуться.
– И тебе, – отозвалась она.
Не прощаясь, мальчик развернулся и сказал что-то бабушке, которая пришла за ним. Та нахмурилась при виде Эммы Зи, погладила внука по голове и подтолкнула его к двери. Выходя из класса, женщина обернулась и внимательно посмотрела своими старыми глазами прямо в глаза Эмме
