Человек из пустыни - Елена Грушковская

— Я ведь безоружен, — сказал Раданайт. — Как ты предполагаешь, чтобы я тебе ответил?

Илидор положил на пол второй меч и толкнул его к Раданайту. Меч подкатился к королю, и Раданайт, остановив его ногой, посмотрел на бросившего ему вызов Илидора с усмешкой. Джим бросился вниз по лестнице, замер на последней ступеньке, вцепившись в перила, и вскричал:

— Что вы делаете! Не смейте драться! Я не позволю этого в моём доме!

Илидор стоял, расставив ноги и сжимая рукоятку меча обеими руками. На его решимость возглас отца не подействовал.

— Защищайтесь, ваше величество, — сказал он.

— Илидор, нет! — гневно и испуганно крикнул Джим, по-прежнему судорожно цепляясь за перила побелевшей рукой. — Не смей этого делать, я приказываю тебе!

Илидор и не думал подчиняться, а король, подцепив меч носком сапога, подкинул его вверх и ловко поймал. Его глаза зажглись азартом.

— Что ж, сразимся, — сказал он. — Иного выбора, кроме как принять вызов, ты мне, как я вижу, не оставляешь.

— Раданайт, прошу тебя, не надо! — умоляюще воскликнул Джим.

Впервые за всё время, с тех пор как Раданайт стал королём, Джим назвал его просто по имени и на «ты». Вскинув на него взгляд и сверкнув глазами, король ответил:

— Не бойся, Джим. Я не стану убивать твоего сына, только проучу его.

— Это мы ещё посмотрим, кто кого проучит, — сказал Илидор с угрозой в голосе. — Выйдем!

— Согласен, — кивнул король. — Не устраивать же поединок в доме.

Дождь уже разошёлся: на мокром крыльце плясали фонтанчики брызг. Сбежав по ступенькам, Раданайт активировал меч и развернулся к Илидору, готовый к бою.

— Я к твоим услугам!

Илидор отсалютовал своим мечом, и клинки скрестились. Король властно поднял свободную руку и крикнул спешившей к нему на помощь охране:

— Отойдите! Я сам разберусь.

— Ваше величество, вы уверены, что наша помощь не нужна? — спросил начальник охраны.

— В сторону! — повторил король. — Без моего приказа не стрелять!

Охрана отошла в сторону, но не удалилась совсем, готовая, по-видимому, в любой момент броситься на выручку. Выбежавшему на крыльцо Джиму Эннкетин заботливо накинул плащ и поднял капюшон. Поединок под холодным осенним дождём уже начался, и тускло светящиеся во мраке серебристые клинки с лязгом бились друг о друга, рассыпая вокруг мелкую ледяную крупу: это дождевая вода, попадая под замораживающее действие клинков, мгновенно обращалась в лёд. Илидор бился с холодной яростью, а Раданайт — возбуждённо, с диким блеском азарта в глазах. В бою оба были великолепны, и Джим как будто перенёсся в прошлое — словно это воскресший Фалкон сражался с Раданайтом.

— Напрасно ты хочешь меня убить! — крикнул король Илидору. — Твоего младшего брата я люблю и потрясён его поступком не меньше твоего!

Ответ Илидора был холоден и непримирим:

— Сражайтесь, если вы не трус!

— Ты назвал меня трусом, щенок! — взорвался король. — Ты хоть понимаешь, во что выльется тебе и твоей семье этот поединок?

— Я знаю, что делаю, — ответил Илидор.

И они снова бросились друг на друга. Вымокшая рубашка Илидора липла к его телу, чёрный плащ Раданайта разлетался, как крылья летучей мыши; выпад следовал за выпадом, удар сыпался за ударом, ледяная крупа летела пригоршнями. Джим ничего не мог сделать, чтобы остановить бой, ему оставалось быть только зрителем. Он не желал победы ни тому, ни другому, он знал: каков бы ни был исход поединка, победителей не будет, будут только проигравшие. Кутаясь в плащ, он трясся мелкой дрожью, про себя молясь лишь об одном: чтобы никто не был ранен.

Эннкетин, тоже напряжённо наблюдавший за боем, заметил, что Джима трясло, как в лихорадке, и он осмелился обнять своего горячо любимого хозяина за плечи. Тот не только не возразил, но и доверчиво прижался к Эннкетину, и Эннкетин обнял его крепче. В нём вертелся клубок чувств, он сам был потрясён и напуган каскадом бед, которыми была насыщена эта ночь, и больше всего — бедой, стрясшейся с его любимцем Лейлором. Кроме того, он ещё никогда не видел, как дерутся на дуэли, и ярость противников его ошеломляла. Сложенная на затылке в узел коса короля в пылу боя размоталась, и Илидор поймал её за конец. Это было очень опасное для короля положение: меч Илидора был уже готов вонзиться ему в грудь. Ещё миг — и королю настал бы верный конец, если бы не его удивительная ловкость: извернувшись, он обрезал себе мечом волосы и тем самым спас свою жизнь, уйдя от противника. Илидор, отбросив оставшуюся у него в руке отрезанную косу, снова бросился в яростную атаку, которая, несмотря на свою мощь и мастерское исполнение, цели не достигла. Король отбился, а потом применил запрещённый в этом виде поединка приём — подцепил ногу противника, и Илидор упал.

— Сдаёшься? — торжествующе воскликнул Раданайт, занося над ним меч.

— Как бы не так! — ответил Илидор.

Глаз стороннего наблюдателя был не в состоянии разглядеть цепочки молниеносных действий, которые он предпринял в какую-то долю секунды. Оказавшись на ногах, он мощным ударом выбил меч у короля из руки и приставил острие своего к его груди.

— Вам конец, ваше величество.

А король закричал:

— Коркоран!

Охрана только и ждала этого. На мокрой рубашке Илидора заплясали точки лазерных прицелов, и вокруг противников сомкнулось кольцо из вооружённых фигур в чёрном. Все стволы были направлены на Илидора. Начальник королевской охраны Коркоран приказал ему:

— Оружие на землю!

Илидор был вынужден бросить меч.

— Трус! — презрительно сплюнул он.

— Я прежде всего король, — ответил Раданайт. — На моих плечах лежит забота об Альтерии, и я не могу позволить себе безрассудство оставить её без короля. Кроме того, мне просто жаль тебя: за убийство короля тебе грозила бы смертная казнь, а так хотя бы останешься жив. Я обещал твоему отцу сохранить тебе жизнь, и я сдержал обещание. — И приказал охране: — Арестовать его!

Увидев на запястьях Илидора серебристые браслеты, Джим закричал:

— Не трогайте его!

В безрассудном и яростном желании защитить сына он налетел на охранников и осыпал их широкие спины градом ударов. Один из охранников стал его отстранять, но Джим с криком полоснул по его лицу ногтями. Разозлённый охранник всё же не ударил, а только оттолкнул его, но и этого было достаточно: Джим упал. Толкнувший его охранник тут же получил от короля весомый тумак.