Мы родом из СССР. Книга 2. В радостях и тревогах… - Иван Осадчий

Еще запомнилась Башкирия исключительным гостеприимством: повсеместно нас угощали башкирским медом, кумысом, ухой из рыбы, только что выловленной в реке Белой. Всё помню, всё живёт в моей памяти. Помню и «тормыжку» (по-башкирски – жизнь), которой жила тогда республика…

После возвращения из Башкирии, по просьбе правления Общества «Знание» РСФСР, ВЦСПС предоставил мне путевку в пансионат Академии наук СССР в Звенигороде. Нина, прибывшая к тому времени из Краснодара в Москву, проводила меня туда, а вечером уехала в Ленинград для организации студенческой практики на хлебозаводах северной столицы.

Её возвращение из Ленинграда в Москву совпало с завершением моего пребывания в пансионате. Поселились мы с ней на базе отдыха Союзпечати в Мамонтовке, по приглашению гостеприимной семьи Алексея Николаевича Дорофеева.

Коля, вопреки нашим уговорам, решил ехать в дом отдыха «Шепси» на туапсинском побережье. Впервые один, без нас.

К началу сентября мы вернулись в Краснодар. Начинался учебный год. Завершился отдых и у Коли в «Шепси». День-два он побыл с нами, а затем уехал в Железноводск лечить почки. Оттуда он сообщил нам по телефону, что вылетит в Москву, не заезжая к нам.

Вот и пришло время вернуться к строке из главы «Слово о сыне»: «Вскоре окажется, что он рвался на встречу со своей судьбой…»

В ночь на 14 октября 1982 года я увидел сон, будто позвонил Коля из Москвы и сказал: «Завтра я прилечу в Краснодар. Вдвоем с невестой. Зовут её Лена»…

Проснулся в раздумье: что бы это значило? Как же так? Всего полтора месяца назад Коля был в Краснодаре и ничего не говорил ни о какой невесте. Весь сентябрь он провел на лечении в Железноводске. Три дня назад звонил из Москвы. И тоже даже намека не было о его приезде в Краснодар. И вдруг…

Вечером того же дня, как и предсказал сон, Коля позвонил и сообщил: «Завтра прилетаю в Краснодар. Не один, с девушкой».

– Ее зовут Лена? – спросил я.

– Да. А ты откуда знаешь?

– Разве не догадываешься? Сон приснился…

На второй день Коля с Леной были уже в Краснодаре. И мы узнали сразу две новости. Первая – Коля познакомился с Леной в «Шепси». Вторая – из Железноводска он улетел не в Москву, а в Новосибирск, к Лене, чтобы прояснить вопрос о дальнейших отношениях с ней.

С порога, что называется, «с места в карьер», Коля сказал нам, что они решили пожениться и прилетели за нашим благословением. И хотя эта новость была для нас неожиданной, мы сразу же ответили: «Спешить с таким делом нельзя. Вы еще толком не знаете друг друга, – во-первых. А во-вторых, Коле надо окончить аспирантуру, защитить диссертацию, определиться с работой. Вы лучше узнаете друг друга. Тогда можно будет вернуться к этому разговору».

В дни той встречи с Колей и его избранницей к общему мнению не пришли…

Все наши последующие разговоры с Колей на эту тему по телефону не переубедили его. Он настаивал на своем.

…В декабре 1982 года Коля сообщил, что они с Леной поженились…

12 мая 1983 года мы узнали, что Лена родила дочь, для нас – внучку. Назвали ее Юлей.

В канун 1984 года мы встретили Лену с Юленькой в краснодарском аэропорту…

Но об этом рассказ еще впереди…

Феномен Ю. В. Андропова

А пока на календаре 10 ноября 1982 года. В телевизионной программе значился концерт, посвященный дню советской милиции. Как правило, такие концерты были всегда очень интересными. Мы с Ниной уселись у телевизора. Загорелся экран, и… высветилось: «Человек с ружьём». Начался фильм без всяких извинений и объяснений. Мы переглянулись. Я заметил: «Скорее всего, умер генсек».

На следующий день это предположение подтвердилось: радио и телевидение передали сообщение о смерти Л. И. Брежнева. Вся советская страна застыла в ожидании: кто же будет Генеральным секретарем?

Внеочередной Пленум ЦК КПСС, состоявшийся 12 ноября, избрал Генеральным секретарем Юрия Владимировича Андропова. Лично я встретил это сообщение с одобрением. Услышав эту новость, даже вздохнул с облегчением…

Откровенно говоря, страна устала от восемнадцатилетнего брежневского «самодовольного оптимизма», для которого не было серьезных оснований. Накопились трудности и проблемы, ждавшие своего решения. Однако высшее партийное и государственное руководство жило словно в «тихой заводи», в атмосфере полного благополучия, особенно в последние годы, после отправки в «отставку» и скорой смерти Алексея Николаевича Косыгина…

Нужен был умный, опытный, волевой, принципиальный руководитель. В составе брежневского Политбюро такими качествами в наибольшей мере обладал именно Юрий Владимирович Андропов. К тому же, работая многие годы Председателем КГБ СССР, а после смерти М. А. Суслова, – вторым секретарем ЦК КПСС, как никто другой, он по должности знал истинное положение в стране, хорошо понимал необходимость безотлагательного решения назревших проблем…

С первых дней новый генсек основательно взялся за дело, особенно за укрепление государственной дисциплины, наведение должного порядка и повышение ответственности всех государственных служб, пробуждение активной жизни советского общества. Это был чрезвычайно важный и объективно необходимый шаг.

Ю. В. Андропов хорошо понимал, что положение в стране не отвечало представлениям о «развитом» социализме, провозглашенном Брежневым.

В последние годы замедлились темпы экономического развития страны, трудно шел процесс перевода экономики с экстенсивного на интенсивный путь развития. Требовалось технологическое обновление всей индустрии, всего народного хозяйства. Это являлось основной гарантией преодоления отставания Советского Союза по уровню производительности труда от наиболее экономически развитых стран. Необходимо было решительно усилить внимание к сфере производства средств потребления. В стране сложились серьезные трудности в обеспечении населения жизненно необходимыми и высоко качественными товарами и продуктами. Складывалась диспропорция между возросшими реальными доходами советских людей и их возможностями приобретать необходимое.

Серьёзный сбой стала давать и система государственного управления, планирования и регулирования развития различных отраслей производства, особенно в области решения социальных задач и дальнейшего роста благосостояния советских людей.

Вместо творческого развития теории социализма, которая должна во всех случаях идти впереди практики и освещать ей путь, – в общественных науках укоренились и господствовали догматизм, начетничество, преклонение перед авторитетом вождя, его обожествление.