Драконовы сны - Дмитрий Скирюк

Травник поставил пустую чашку на пол рядом с креслом. Провёл рукой по волосам, кашлянул в кулак. Поправил шарф.

– Хагг, я устал, – сказал он. – Давай не будем больше об этом. Олле говорит загадками, но их можно разгадать. Пока что он меня ещё не обманывал.

– Ну так обманет. Да и не о том я, чёрт с ним, с Олле. Почему тебе так обязательно всё делать одному? Когда ты наконец научишься доверять другим?

– На себя посмотри, – буркнул тот.

– Что?

– Ничего. Я доверял когда-то, но теперь не верю никому. И хватит ходить за мной и делать из меня дурака.

– Да из тебя и не надо его делать! – Золтан снова потряс кулаками. – Нет, это поразительно, насколько порой правая рука не знает, что делает левая…

– Ну, хватит, – вмешалась наконец Гертруда, с любопытством слушавшая их разговор. – Завтра выясните, кто из вас дурак, кто нет. Моё предложение такое: вода уже согрелась, я сейчас лезу в ванну, потом, пока я буду сохнуть, мыться полезет Жуга. Золтан, присмотришь за ним, а то ещё утонет… Потом искупаешься сам. Тем временем я ужин соберу.

– Бр-р… – Жуга демонстративно содрогнулся. – Как сложно-то!

– Да уж, – поддакнул Золтан, – только женщина могла придумать такой зловещий план… А может, не надо его в ванну, вдруг у него опять кровь потечёт?

– Не потечёт. Впрочем, я могу попробовать заживить…

– Не надо, – сердито фыркнул травник из шерстяных глубин шарфа. – Крови всё равно не прибавится, а рука и так заживёт. Налей-ка лучше мне ещё вот этого, а то что-то знобит.

– Ещё бы не знобило! – усмехнулась Герта. – Может, кофе сделать?

– Ну его на хрен.

– Ну, раз так, я пошла.

Жуга и Золтан остались одни.

– Ты с самого начала знал, что это ей поможет?

– Кровь? Нет, – Жуга глотнул из чашки. – Мне Олле подсказал. «Лекарство при тебе сейчас» – помнишь эту строчку? Я долго голову ломал, что это за лекарство, а потом, как стукнуло – ведь он сказал: «сейчас». То есть, понимаешь, когда он мне всё это говорил, оно уже было при мне, вернее, во мне. А кто у нас больной? Ли, и больше никого. Осталось только узнать, где она, а тут этот Яльмар со своим молоком и сыром. Вот я и догадался.

– А при чём тут сыр?

– А, – отмахнулся травник, – это Арнольд без ума от сыра. А Олле ясно ведь сказал: «Где скисло молоко».

– Он сказал: «Попутчика себе найдёшь», – уточнил Золтан. – И где же он?

Жуга пожал плечами.

– Арнольд не захотел идти, но может, ещё передумает, – он потряс головой. – Не знаю. И вообще, надо сперва решить, куда ехать, а потом уже думать о попутчиках.

– Ну, если ты всё ещё веришь Олле, то – на запад.

– Легко сказать. А куда именно?

– Далеко.

– Понятно, – хмыкнул тот. – Куда подальше, в общем… Дай-ка мне кувшин.

Золтан задумчиво побарабанил пальцами по столу. Вздохнул.

– У Герты в книгах надо посмотреть, – сказал он наконец. – А, вот и она. Гертруда! У тебя в хозяйстве карты есть?

– Карты? – Герта выглянула из-под полотенца, которым вытирала голову. – А, ты имеешь в виду Таро?

– Нет-нет, – поморщился Золтан, – я не о том. Морские карты. Нам нужно глянуть кое-что.

– Не знаю… Где-то были.

– Тогда моё предложение такое: сейчас я заталкиваю этого в ванну и присматриваю, чтоб он не утонул, ты вытаскиваешь свои карты, и пока я купаюсь, вы с Жугой смотрите там, что к чему. А после мы все вместе готовим ужин.

– Так мы никогда не поедим, – запротестовала та.

– И не выспимся, – добавил травник.

– Тогда решай сама. Жуга! Вставай, пошли.

Вернувшийся травник застал Гертруду склонившейся над ворохом раскрашенных пергаментных листов. На столе, на деревянном блюде были сыр, зелёные яблоки, коврига хлеба, холодный мясной рулет и маринованный язык.

– Сыр с сыроварни? – мимоходом поинтересовался Жуга, отщипнув кусочек.

– Угу, – кивнула Герта. – Золтан прихватил. Садись, закусывай. Я овощи поставила тушиться.

– Ну, как? Нашла чего-нибудь?

– Нашла. Только не знаю, чем это может вам помочь. Вот, взгляни сам.

На толстом, пожелтевшем от времени свитке пергамента каллиграфически были выписаны в столбик какие-то названия. Местами была приписана ещё пара строк, а в целом это выглядело как какой-то список товаров в лавке.

– Что это?

– Пейтингеровы таблицы, – пояснила Герта. – Вот ещё одна.

– Да, но зачем они?

– Ну, это список населённых мест и описание берегов. Они очень старые и надёжные, но для плавания в открытом море не годятся. А вот карты. Эта вот самая древняя, но здесь ты морей не найдёшь. Здесь – тоже, но зато здесь части света: Европа слева, Африка справа и Азия вверху. Они тоже неточные, но для школ ещё годятся.

– Азия, Африка… – растерянно повторил Жуга. – А это что за парочка? – он указал пальцем.

– Адам и Ева. В райском саду.

– М-да… – Жуга прошёлся пятернёй по волосам. – Сдаётся мне, что так мы никуда не приплывём. Разве что – в райский сад… А поновее нет чего-нибудь?

– Есть, конечно. Только они ничем не помогут – слишком сложные. А что касается запада, то там только море.

– Ну-ка, покажи.

– Вот, – Герта расстелила на столе лист пергамента и придавила загнувшийся краешек арбалетом. – Карта Макробио. Вот Британия. Южнее Испания и Португалия, а дальше – Африка и Антиподы через океан.

– Анти… кто?!

– Не важно. А вот арабские карты, у этих всё наоборот – Европа с Азией внизу, а Африка – вверху. Вот есть ещё навигационная карта, но она только для Северного моря. Здесь, в основном, вода и обозначенные мели и течения.

– А мы где?

– Мы? Сейчас найду. Гаага… Роттердам… Остенде… Вот.

– А вверху что?

– Там острова. Ирландия, Исландия… Но это уже север, Дальняя Тула.

– Дальняя? – хмыкнул тот и задумался. – Дальняя… А это что внизу за клин?

– А, это Индия, это уже восток.

– То есть, как это? – опешил травник. – Запад, запад и вдруг – восток?

– Ну, это долго объяснять. Земля, она ведь круглая, и если плыть в один конец, то рано или поздно, окажешься на другом.

– Яд и пламя, ты меня совсем запутала. В жизни не думал, что земля такая большая. Но должен же он где-то кончаться, этот запад! – Жуга помедлил. – Куда ехать-то?

– Честно говоря, не знаю, – призналась та. – Но затея мне не нравится. Моря и так-то опасны, а зимой опасны вдвойне. Одни шторма чего стоят, о пиратах я вообще не говорю. А ведь есть ещё левиафаны, дельфины, и разные прочие чудища – кракены, морские змеи…

– Про морских единорогов я слыхал, об остальных не знаю. Но ведь плавают же другие люди, значит и я смогу. Хотя, конечно, не хотелось бы зимой…

– Послушай, Жуга, – Гертруда подалась вперёд. – Почему ты всё время говоришь «яд и пламя», когда другие, скажем, чёрта поминают?

– Да тебе-то какая разница? Мальчишкой был, змея покусала. Дед выдавил яд, а остатки выжег. Гвоздь раскалил и выжег. И приговаривал: «Запомни, парень, яд и пламя завсегда друг дружку ломят».