Шарада - Руслан Каштанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ему трудно было выйти из этого состояния, чтобы оказаться извне самого себя, в той части мира, в которой происходило действие: лекции, семинары, работы и подработки…
Он прошел парочку собеседований, но когда ему перезванивали, чтобы дать согласие, в одном случае он ответил, что уже нашел работу, а в другом он просто проигнорировал звонок.
Он решил проводить свободное время с Диной. Он хотел открыть ее заново.
Они снова стали гулять по городским улочкам, дышать свежим воздухом, обниматься и целоваться на морозе.
Они сходили по разу туда, где они давно не бывали: в кино (веселая иностранная комедия), музей (выставка тропических бабочек), хоккейный матч (пошли на пару с Айдыном, который был удивлен тем, насколько его захватило это зрелище; к спортивным соревнованиям он обычно был равнодушен).
Когда Дина отлучилась, и Кирилл оказался на трибуне наедине с другом, среди гула зрителей и болельщиков, он не преминул возможностью, и завел разговор, который уже давно собирался завести.
Он спросил у Айдына, появился ли у того кто-нибудь постоянный.
–Ты про девушку? – спросил Айдын.
Кирилл молча кивнул, жуя свой хот-дог.
–Ты же знаешь, – Айдын заглатывал чипсы один за другим, а тут остановился, тупо смотря в полупустой пакет, – я постоянно занят. Много дел. Женщины требуют внимания к себе. Особенно на первых порах. А если его нет… В общем, девушка, и остальное, – это все не про меня… Почему ты спрашиваешь?
–Только поэтому? – Кирилл ответил вопросом на вопрос. – Потому что ты такой деловой, и не терпишь бабских истерик, и вообще не способен к нормальным чувствам…
–К чему ты клонишь?
Кирилл выдержал паузу и спросил:
–В каких отношениях ты был с Тимом?
–Пф! Не думаешь ли ты?..
–Да, – сказал Кирилл. – Да, я так думаю.
На лице Айдына заиграла ухмылка, сменившаяся разочарованием.
Кирилл продолжал:
–Ты никогда не затрагивал эту тему. Никогда не говорил о том, сколько вы проводили вместе время, сколько вы общались между собой. Даже Дина знала об этом больше меня.
–Это потому что Тим был трепло! – Айдын заметно разозлился, хотя и говорил сдержано. – О покойниках говорят либо хорошо, либо никак. Но это правда – Тим не умел держать язык за зубами! Ты знаешь это!
–Значит, все-таки, ваша дружба должна была оставаться в секрете.
Айдын удрученно вздохнул и провел по лицу ладонью.
– Слушай, если ты гей, то почему бы не признаться в этом? – спросил Кирилл. – Не надо кричать об этом на весь мир. Просто признайся мне, своему другу, – если ты реально меня таковым считаешь. Для этого не надо придумывать истории про баб, которых у тебя никогда не было! И остальные отговорки…
–Ты… – Айдын осекся. – Ты меня почти что оскорбляешь сейчас!
–Я никогда не видел тебя с девушкой. Никогда.
–Даже если бы я был геем, я все равно никому и никогда не сказал об этом.
–Тогда, что вас связывало? Объясни мне. Наркота?
–Откуда только ты узнал обо всем этом?
–Это не Дина. Она молчала в тряпку, как и все вы. Как будто я не достоин знать что-то о людях, с которыми общаюсь каждый день. Всё рано или поздно становиться известно. Всё. Это истина.
Айдын закрыл глаза и отвернулся.
–Прошло уже достаточно много времени с того момента, как Тима не стало, – сказал Кирилл. – Достаточно для того, чтобы мы могли обсудить это. Все вместе. Вот только никто из нас к этому не стремится. Мы все будто аршин проглотили.
–И поэтому ты начал с меня?
–Мне кажется, что ты можешь сказать гораздо больше того, что говоришь. – Кирилл не говорил ему это в глаза. Так он выказывал свое разочарование в их дружбе. – Пожалуйста, только не оскорбляйся. Я считаю, что настоящая дружба выше всего этого. Я закрою эту тему, пока ты не взорвался…
В глазах у Айдына взыграла ненависть. Кирилл добился того, чего хотел, – растормошить друга, проверить его чувства, разгадать его намерения. Мысль о том, что Айдын не просто так водит с ним общение, завелась как-то сама собой. Пора было ее проверить.
Вернулась Дина, весьма на позитивном настроении.
–Как у вас тут дела? – спросила она. – Я ничего не пропустила? Извиняюсь, что так долго. Я встретила кучу знакомых!
Айдын не выдержал, поднялся и покинул трибуны, уходя через входные двери.
Дина на время потеряла дар речи, и только потом решилась спросить, все ли нормально. Она заметила накаленную обстановку, и почувствовала в своем парне ощутимое напряжение.
–Пусть идет, – сказал Кирилл, обняв свою девушку, которая все еще не была способна на комментарии. – Между друзьями иногда случаются дискуссии. Это одна из них.
Они снова становились счастливой парой. По крайней мере, им нравилось так думать.
Их больше не постигало сексуальная чрезмерность. Эта дикая буря стихла, и они ласково обнимали друг друга, и, вконец уставшие, засыпали сладким сном.
Где-то между ними, в воздухе, во всем, что они делали вместе, пролетал еле ощутимый страх, что все это спокойствие может кончиться, что вновь возродиться тот странный тихий ужас, в котором были отчужденность, непомерное сексуальное буйство, ненависть, и… нечто, что трудно было назвать или объяснить…
Кирилл гнал от себя эти мысли, как надоедливых комаров. Он думал, что это беспокойство, частыми минутами прожигающее его изнутри, только в нем самом. Что Дина не переживает подобных волнений. Что ее нетипичное женское довольство или спокойствие хранит в себе какую-то тайну личного счастья, которым она не желала делиться.
Кирилл понял, что это не так, когда его предчувствия оказались оправданными.
В один день демон внутри Дины снова ожил.
Это произошло, когда они вместе готовили себе обед. Мимоходом Кирилл постоянно умудрялся схватить Дину за талию, обнять ее или поцеловать. Он думал, что сегодня они займутся любовью (чего не случалось уже почти неделю).
Он попросил ее передать большой и острый нож, чтобы он мог порезать мясо. Одной рукой она взялась за черную ручку ножа, широкое лезвие которого отражало в себе свет, комнату, и их самих, а другой схватила его за кисть, да так крепко, что Кирилл даже поморщился от боли. Хотя потом ему уже пришлось взвыть – лезвие прошло сквозь его ладонь до самой середины.
Дина любовалась. Тем, как ловко она проткнула кухонным ножом ладонь своего парня; как тонкие струйки крови медленно стекали по лезвию, но при этом в нем оставалось все то же отражение – реальность неизменна. Стонущий от шока и боли Кирилл был частью этой этой реальности. Он снова увидел этот безумный блеск в ее глазах. Это была уже не она. В нее что-то вселилось…
С десяток долгих секунд она не отпускала его кисть. Потом, будто ее обуяла скука, она ослабила свою хватку, – Кирилл оказался освобожден, – и, с удовлетворенным видом, отправилась вон из кухни.
Поначалу Кирилл не
