Лучшая зарубежная научная фантастика - Стивен Бакстер

Я видел это здание на почтовых марках; значит, такой храм действительно где-то есть. Или, по крайней мере, был.

Когда заканчивается первое беззвучное сражение кофеина со сном, я, шаркая ногами, иду в мастерскую, где меня ждут кисти. Хуанг наделен той странной комбинацией железного терпения и склонности к внезапным вспышкам гнева, которую я много раз наблюдал у могущественных людей в Китае. Я уверен, что если мой наниматель решит, что я нарушил условия сделки, меня убьет повар. Мне нравится представлять его последнюю услугу мне, когда глаза мои будут закрываться, так: он вливает чай мне в глотку, словно возлияние в честь нашей встречи в ином мире.

Существует один особый цвет, которого большинству людей не суждено увидеть. Для этого нужно, облачившись в скафандр, выйти в Глубокую Тьму, в высокий вакуум, где на тебя, словно невидимый радиоактивный дождь, обрушивается солнечный ветер. Там вы можете закрыть глаза и плыть, лишившись всех пяти чувств, в камере размером с вселенную. Через какое-то время крошечные кусочки мозаики, кружащиеся у вас перед глазами, перекрываются тонкими, беспорядочно расположенными полосами необыкновенно нежного, яркого светло-голубого цвета.

Мне говорили, что эти полосы — следы нейтрино, проходящих через жидкое содержимое глазного яблока. Ученые когда-то помещали контейнеры с водой в пещеры Антарктиды, чтобы увидеть эти следы; это было еще до того, как полет на орбиту подешевел, и астрономы и физики стали работать в космосе, как им и подобает. Сейчас все, что вам нужно — это выйти за пределы магнитосферы планеты и набраться терпения.

Именно этот голубой цвет я и уловил для Хуанга. Этим цветом я расписываю крошечные осколки, которые он присылает мне завернутыми во вчерашние номера орбитального издания «Асахи симбун».[45] Этот цвет я вижу во сне.

В этот цвет окрашен конец вселенной, где умирает даже свет.

Там, в Глубокой Тьме, мы называли их васильками. Они напоминают фишки для старой детской игры в «камешки», только вместо шести расположенных на равных расстояниях «хвостиков» у них четыре, и они немного больше, чуть менее шести сантиметров от кончика до кончика. Многие находят разбитыми, некоторые — целыми, но даже разбитые предметы все похожи друг на друга. Они распространены во многих местах на Поясе, почти всегда — на скалах из кристаллических горных пород. Раньше было принято считать, что это минеральные кристаллы, являвшиеся эндемичными для поверхности Мардука еще до того, как планета сошла с орбиты двести пятьдесят мегалет назад. Разумеется, исследования их микроструктуры подтвердили эту теорию — это оказалась решетка из атомов углерода с вкраплениями различных примесей.

Не могу сказать, сколько васильков было выброшено, повреждено или просто уничтожено в процессе переработки руды, в которой они содержались.

Наверное, несколько миллионов.

Но какое-то время спустя было установлено, что васильки созданы искусственно. Они оказались остатками технологий. Эти чертовы штуки были изготовлены еще тогда, когда наши предки даже не собирались слезать с деревьев, и человеческая раса была всего лишь потенциалом, притаившимся в генетическом материале некоего подотряда терапсид.[46]

До этого открытия никому не приходила в голову подобная мысль. Оно явилось результатом серьезного недоразумения, возникшего по моей вине. Из-за своей жадности и под влиянием ошибочного суждения я уничтожил устройство, которое обнаружил один из моих товарищей. Возможно, этот древний остаток технологии позволил бы нам извлечь из васильков нечто. На самом деле, это мой вклад в историю — если не считать скромной роли в приобретении Хуангом нескольких миллионов его постоянно растущего богатства. То, что открытие происхождения васильков является результатом человеческого несовершенства — комичное дополнение к утверждению о том, что мы действительно не одиноки во вселенной.

Или, по крайней мере, были не одиноки в какой-то момент.

Сейчас искусственное происхождение васильков признано всеми. Однако вопрос о том, что именно представляют собой эти предметы, возможно, навсегда останется без ответа благодаря мне. Большинство людей предпочитают не вспоминать о потере миллионов васильков во время горных работ на Поясе за те несколько десятилетий, в течение которых там хозяйничает компания «Минеральные ресурсы Цереры».[47]

Несмотря на то, что васильки состоят из углерода, при земном освещении они имеют тусклый серовато-голубой цвет. Это мало кому известно на Земле. Не потому, что это держится в секрете — отнюдь, — а из-за «Цветов Глубокой Тьмы», виртуального видеофильма о Лэппет Угарте, получившего премию Академии. Эта женщина сыграла важнейшую роль в установлении искусственного происхождения васильков. Женщина, которую я пытался убить и ограбить. В своей мудрости, создатели этой эпической болливудской документальной драмы сочли нужным сделать васильки вдвое больше, чем в реальности, и вдобавок артефакты светились зловещим голубым светом, напоминавшим излучение Вавилова — Черенкова.[48] Наверное, настоящие васильки не очень впечатляюще смотрелись на экране.

Поэтому большинство граждан планеты Земля верят, что перед ними настоящий василек из космоса, если предмет в виде крестика имеет неземной голубой цвет.

Хуанг присылает мне краску в микроскопических сосудах. Они завернуты в свинцовую фольгу, что делает их необычно тяжелыми. Когда я снимаю маленькие крышечки, то вижу тусклое радиоактивное подобие того цвета, который мелькал у меня перед глазами там, в Глубокой Тьме.

Каждый раз, когда я окунаю в краску свою кисть, я извлекаю из банки очередную крошечную струйку радиации. Каждый раз, когда я облизываю кисть, я проглатываю несколько капель космического дождя. Я последний из «Радиевых девушек».[49]

Хуангу нет необходимости приказывать старому повару убивать меня. Я делаю это сам, каждый день.

Я редко думаю о том, куда деваются мои радиоактивные осколки, покинув дом неподалеку от аллеи Хунг Конг Цаи. Люди покупают их, потому что надеются на что-то, потому, что любят, потому, что хотят иметь у себя кусочек невообразимо далекого прошлого. Вся эта история, можно сказать, привела к тихой революции в человеческом обществе. Для некоторых важно прикасаться к ней, словно к медальону с именем святого Христофора.[50] Однако, если прикасаться к ней слишком часто, дело может закончиться онкологическими заболеваниями.

По-настоящему забавно во всем этом то, что я раскрашиваю ярко-голубым цветом умирающего неба настоящие осколки васильков. Мы делаем фальшивки из подлинных вещей, Хуанг и я.