Война богов - Эварист Парни

Парни Эварист

Война богов

Эварист Парни

Война богов

поэма в десяти песнях с эпилогом

перевод с французского и комментарии В. Г. Дмитриева

статья Е. Г. Эткинда

Издательство "Наука" Ленинградское отделение, Ленинград, 1970.

ПЕСНЬ ПЕРВАЯ

Автор сей поэмы - Дух святой. Приход

христианских богов на небеса. Юпитер успокаивает

гнев языческих богов. Обед, данный ими в честь

новых собратьев. Неосторожность девы Марии и

дерзость Аполлона.

О братие! Однажды над Писаньем

Я в набожном раздумье пребывал

Сон пролетал, сопутствуем Молчаньем

В тиши ночной, и маки рассевал.

Но яркий свет внезапно озаряет

Всю комнату... Я трепетом объят.

Неведомый струится аромат

И дивный глас в сознанье проникает.

Мне слышится божественный глагол...

Гляжу: вдруг белый голубь прилетает

И плавно опускается на стол

Сиянием и гласом тем смущенный,

Я ниц упал, коленопреклоненный.

Зачем, господь, меня ты посетил?"

Хочу, чтоб ты в стихах благочестивых

Воспел триумф над сонмом нечестивых

И веру всем французам возвратил".

О господи! Для подвига такого

Не лучше ли найти певца другого?

Ведь у меня - познаний лишь верхи.

Я набожен, но дел твоих не знаю.

К тому ж, забыв про давние грехи,

Оставил я и прозу, и стихи".

Не бойся! Я бессильным помогаю,

Я исцеляю немощи души.

Садись за стол, внимай мне и пиши!"

Я стал писать. А вы теперь читайте,

За вольности, однако, не браня:

Они мне чужды; в них -- вы это знайте! -

Повинен тот, кто вдохновил меня

Не автор я, меня не осуждайте!

Благословясь, о братие, начнем!

Итак, справлял Юпитер день рожденья.

Толпой явились боги на прием,

Приветствия полны благоговенья,

Поднесены дары... За этим вслед

Всех пригласил Юпитер на обед.

Легка, вкусна божественная пища:

Проворный Эвр в небесные жилища

Им приносил куренья с алтарей;

Амброзию на блюдах подавали,

Нектар в златые кубки наливали

(Залог бессмертия-напиток сей).

В разгаре пир... Внезапно прилетает

Встревоженный Юпитера орел

И новости дурные сообщает:

Всю эту ночь на страже я провел,

И увидал: часть неба захватила

Пришельцев многочисленная рать.

Они бледны, длинноволосы, хилы:

Их - тысячи... Лежит на них печать

Смиренности, поста и воздержанья.

Крестом сложив ладони на груди,

Они идут вперед без колебанья.

Владыка мой, сюда их скоро жди!"

Звучит приказ: Меркурий быстроногий,

Лети, узнай, кто это, да не трусь!"

Рекла Минерва, полная тревоги:

Быть может, новоявленные боги?"

Ты думаешь?" -- Я этого боюсь.

Над нами люди начали смеяться,

Сатиры стали дерзкие писать.

Дряхлеем мы и, следует признаться,

Свое влиянье начали терять

Боюсь Христа". -- Бояться нет резона

Сын голубя, бродяга и аскет,

Распятый на кресте во время оно,

И это -- бог?" - А почему б и нет?"

Не бог, а шут!" -- Смешон его завет,

Но по-сердцу он людям легковерным,

Что неразумьем славятся безмерным.

Тиранов он поддерживает гнет,

Рабу велит: чти свято господина!

Политикой искусной Константина

Поддержан он, и горе всех нас ждет!"

Когда имеешь крылышек две пары,

Летаешь быстро... Вот уже назад

Спешит Меркурий. Озабочен взгляд,

Плохих известий ждет Юпитер старый

Да, новые к нам божества идут".

Возможно ли?" -- Да, это вправду боги

Они скучны, напыщенны, убоги

И неумны; но римляне их чтут,

А нас уже не будут больше славить.

Уже указ мне дали прочитать;

Там Константина подпись и печать.

Велит он нам -- могу я вас поздравить -

Христа с семьей любить и уважать,

И половину неба им отдать,

Другую же пока себе оставить".

Едва Меркурий кончил свой рассказ,

Со всех сторон послышалось: Бандиты!"

Убейте их!" -- Что нужно им от нас?"

Юпитер встал, спокойный, но сердитый.

Два раза он нахмурил грозно бровь...

Тотчас Олимп заколебался вновь

И, побледнев, буяны замолчали.

У смельчаков застыла в жилах кровь,

От ужаса коленки задрожали.

Юпитер им с улыбкою сказал:

Как видите, еще не отобрал

Христос мое могущество былое,

И молнии родит мое чело.

Умерьте гнев! Вам не грозит плохое:

Я властвую, соперникам назло.

Здесь никого нельзя сравнить с Минервой

По мудрости; пусть выскажется первой".

В ответ она: Воздвигнув лжебогов,

Их низвергают люди очень скоро.

И мой совет поэтому таков:

Пустите их на небеса без спора.

Ведь он сейчас лишь укрепит их власть, -

Ей все равно придется скоро пасть.

Презрение уместнее, чем ссора".

И повелел Юпитер, чтоб в раю

Пришельцам впредь помехи не чинились,

Чтоб боги христиан расположились

И скинию поставили свою.

Заметил Феб: Коль достоверны слухи -

Соперники у нас - слабее мухи,

Но им везет: они теперь в чести.

Знакомство с ними следует свести.

По-моему, желательно проведать

Повадки их, обычаи, и нрав,

И слабости... Ну, разве я не прав?

Давайте, пригласим их пообедать.

Смеетесь вы? Смеяться вам не след.

Пошлем гонца, пусть просит на обед.

Ведь выскочки обидчивы к тому же...

Олимпом мы владеем искони,

А потому -- как бы не вышло хуже -

Пусть в гости к нам пожалуют они".

Юпитер этой речью успокоен,

И смысл ее лукавый им усвоен.

Кивнул он в знак согласья головой.

Он не любил Христа с его семьей,

Но боги любопытны, как мы сами...

Он дал распоряженье, и тотчас

Стрелой гонец помчался за гостями,

Которые явились через час.

Как сосчитать гостей? Их было трое

В одном лице, или, наоборот,

Один в трех лицах. Поняли? Ну вот:

То был старик с длиннейшей бородою,

Благообразный видом и лицом.

На облаке сидевший босиком;

Он выглядел довольно заурядно,

Но у него сиял над головой

Лучистый круг. Хитон его нарядный

Был из тафты небесно-голубой.

У плеч сбиралась в складки эта тога

И ниспадала, облекая стан,

До самых пят. А на плече у бога,

Лучистым нимбом тоже осиян,

С осанкою довольно величавой,

Сидел красивый белый голубок,

А на коленях христианский бог

Держал ягненка. Чистенький, кудрявый,

Был этот агнец хрупок, тонконог

И с розовою ленточкой на шее;

Над мордочкой - сиянья ореол...

Так, триедин, бог в гости к ним пришел.

Мария сзади семенит, краснея,

Застенчиво потупив робкий взгляд.

Смотрели боги, путь освобождая...

Явился также ангелов отряд,

Но у ворот остался, поджидая.

С коротеньким приветствием к гостям,

Учтив, но сух, Юпитер обратился.

Старик хотел ему ответить сам,

Но, речь начав, довольно скоро сбился.

Тогда он улыбнулся, поклонился

И сел за стол. Ягненок, боязлив,

Проблеял что-то; голубь, клюв раскрыв,

Язычникам псалом петь начинает,

Которого никто не понимает:

Там аллегорий, мистики полно...

Понять язык еврейский мудрено.

На голубя все смотрят с удивленьем,

Переглянулись; слышен шепоток.

Кой у кого срывается смешок,

А кое-кто прищурился с презреньем.

Но Дух святой был все-таки умен;

Смущается и замолкает он.

Тут раздались рукоплесканья в зале.

Прекрасный стиль! Цветистый, пышный слог!"

Да он -- поэт, крылатый этот бог!

Таких стихов еще мы не слыхали!"

Хотя насмешку голубь понимал,

Но зависти ее он приписал,

И злобу скрыл обидчивый оратор:

Он был самолюбив, как литератор.

Гостям весьма понравилась еда.

Их аппетит удвоило, конечно,

То, что они постятся чуть не вечно

И яств таких не ели никогда.

С улыбкою прислуживая, Геба

Амброзию разносит вместо хлеба,

Затем нектар в бокалах подает.

Наш Бог-отец охотно ест и пьет.

Смущен Христос, сидящий против Феба:

Хороший тон есть много не велит.

Бормочет он: Благодарю, я сыт!"

А голубок, нахохлившись сердито,

Едва клюет, стараясь показать,

Что у него совсем нет аппетита

И что обед могли б получше дать.

Богини же Венера и Юнона

(Особенно спесивая персона),

Едва взглянув с усмешкой ледяной

На выскочек, между собой шептались,

Небрежно к ним поворотясь спиной,

Исподтишка над Девою смеялись.

Ее смущенный вид, пожалуй, мог

Дать к этому достаточный предлог.

Так росшую в глуши отроковицу

Привозят вдруг в блестящую столицу.

Вот в Тиволи она на бал пришла...

Ни у кого стройнее нету стана!

Она свежа как персик, и румяна,

Застенчива, прелестна и мила,

И все ее с восторгом окружают...

Но вот на бал франтихи приезжают,

Презрительно прищурившись, глядят,

Скрыв горькую досаду, и твердят:

Что за манеры! Никакого лоска!