От кочевья к оседлости - Лодонгийн Тудэв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— По какому номеру будете разговаривать? Назовите абонента, — профессионально быстро спросила она.
— Соедините меня с объединением «За коммунизм» Халиун-сомона Гоби-Алтайского аймака.
— А есть ли там телефон? — с сомнением спросила телефонистка.
— Вызывайте через аймачный центр, с ним у нас прямая связь.
Через несколько минут голос Дооху, озабоченный и чуточку севший от волнения, прорвался сквозь ветры и снегопад. У телефона оказался Зана, его заместитель.
— Это я, Дооху! — кричал председатель. — Отвечайте, у вас все в порядке? Метель метет?
— Седьмые сутки непогода, снег такой, что на улице глаза залепляет. Сил нет, как метет.
— Потери есть?
— Как не быть!
У Дооху упало сердце.
— Большие?
— По сравнению с другими не очень.
— Сколько именно?
— Еще точных цифр нет, но думаю, что немного.
— Я приезжаю на днях, а пока мобилизуйте все силы на борьбу с непогодой. До свиданья.
После этого разговора Дооху совсем спать расхотелось. «Если метель началась неделю назад, значит, запасы кормов уже на исходе. Наверняка этот чертяка Зана скрыл от меня правду, не захотел расстраивать. Неужели начался падеж скота? Когда я уезжал, страховых запасов кормов должно было хватить дольше, чем на семь дней. Если и впрямь начался падеж, так только из-за плохого ухода за животными».
Дооху неудержимо потянуло домой. Да, он уедет немедленно. Он просто не имеет права в трудную минуту находиться вдали от своих земляков.
Утром пришел сопровождающий его переводчик — жизнерадостный, улыбчивый юноша. Посоветовал поторопиться с завтраком. Им пора на аэродром — ведь Дооху не забыл, что сегодня они летят в Ленинград.
В буфете на этаже Дооху нехотя пил чай. Юноша присмотрелся к нему. Заметив воспаленные от бессонницы глаза, осунувшееся и посеревшее за одну ночь лицо, он всполошился — уж не заболел ли гость?
Дооху отставил стакан.
— Как было бы славно увидеть город на Неве, сынок! Только я в Ленинград не поеду. Срочные дела требуют моего присутствия дома. Беда у нас там, дзуд. — Переводчик понимающе кивнул. Страшное это слово — «дзуд» — бескормица во время снежной или пылевой бури.
Вечером того же дня Дооху вылетел в Улан-Батор, оттуда — в аймачный центр.
«Газик», который вез Дооху домой, полз так медленно, что председателю казалось — скорее пешком добраться. Волнение с новой силой охватило его, когда впереди показался хребет Хара-Азрага. Его склоны побелели от толстого слоя снега и были пустынны. Снежный покров глубиной в две пяди плотно укутал землю. Такие снегопады, если уж случаются, то обычно весной, их еще называют «зелеными», ибо они предвещают скорый приход тепла. В начале зимы такая непогода сулит животноводству большие неприятности. Дооху недовольно покосился на своего водителя: тот сидел за рулем, словно воды в рот набрал. Дооху догадался — шоферу не велено ничего рассказывать. Каждое слово приходилось из него словно клещами вытягивать.
— Сколько скотины погубили? — спрашивал время от времени председатель. — Ты уж признавайся, чего молчишь? — Но ответа он так и не дождался. Внезапно Дооху разглядел недалеко от обочины несколько темных пятен. Он приказал водителю притормозить. Так и есть — это были трупы коз. Дооху внимательно осмотрел погибших животных. Было непохоже, что они околели от голода. Очевидно, просто отбились от стада и замерзли. Вина хозяина, плохо присматривает за стадом. Он велел везти себя прямо в контору.
— Вы же после дальней дороги, может, сперва домой? — не вытерпел водитель.
— Успеется, — отмахнулся Дооху. — Дома меня все равно еще не ждут.
Зана встретил председателя новым тревожным сообщением: потери скота нарастают. На отдаленные пастбища не сумели доставить корма. Наверняка там пало две-три сотни голов. В первую очередь гибнут козы, телята и овцематки.
— Овцематки! — Дооху хотелось кричать. — Неужели нельзя было хоть маток поберечь — ведь это же наш золотой фонд. — Но кричать и браниться было недосуг. Созвал председатель партактив, и уже к вечеру в путь тронулись конные и верблюжьи караваны. Они везли сено на дальние пастбища.
Знаменитая выдалась в тот год пурга. Запасов кормов хватило на первые двадцать суток. Дооху стал звонить в аймак. Оказалось, что в других районах дела обстоят еще хуже, поэтому им было предложено самим искать выход из положения. Аймак, конечно, выделит объединению «За коммунизм» корма, но только совсем не много. Кстати, в первые сутки из аймака корма были посланы объединению. Больше ожидать нечего. Стоявшие за спиной Дооху во время этого телефонного разговора товарищи по выражению его лица догадались об ответе.
— Куда делись корма, присланные из аймачного страхового фонда? — сердито оглянулся на них председатель. — Наверняка раздали сено беспорядочно, одним много, другим ничего. Вот некоторые животные и погибли от обжорства. Перегрузились так, что потеряли способность быстро двигаться и замерзли. Я это еще по дороге из Улан-Батора видел. Надо было скармливать сено понемногу, зато каждый день.
— Что ж теперь делать? — задал вопрос Сурэн. Страшный это был вопрос, ответа на него, казалось, не было.
— Постараемся уменьшить потери, — все еще сердито ответил Дооху. — Необходимо снять шкуры с павших животных, а падаль сложить в мешках в одном месте. Магнай, ну что ты на меня смотришь, займись-ка организацией этой работы.
Странным поначалу показалось распоряжение председателя, но расспрашивать не решились. Впрочем, знали — неспроста принял такое решение Дооху, он зря ничего еще не делал. А Дооху рассудил: «Мясо павших животных вполне может быть использовано как кормовая добавка к сену». Он хотел было пояснить свою мысль, но решил, что все понятно и так, к тому же тысяча других, больших и малых, забот осаждали сейчас Дооху.
Вокруг здания правления сугробы намело выше головы. Когда сюда вечером съехались на заседание члены совета объединения, им пришлось сперва прокладывать себе дорогу к входу. Набились люди в кабинет Дооху, и вскоре поплыл по комнате запах мокрой овчины, отсыревших дэлов. От жарко натопленной печки шло сухое тепло, и лица аратов раскраснелись. Первым попросил слова старый Чултэм. Конечно, сказал он, непогода разыгралась не на шутку, но в сравнении с годом Обезьяны не так уж все безнадежно. Остатки кормов надо
