«Зимняя война»: работа над ошибками (апрель-май 1940 г.) - Н. Тархова

Я думаю, что штатный вопрос у нас должен быть пересмотрен, и на это дело разработки военной идеологии, на дело разработки наставлений различных материалов по опыту иностранных армий надо людей и время не пожалеть, иначе ничего не получится, потому что некому сейчас этим делом заниматься.

Вопрос об изучении иностранных армий. Ругают, что наша разведка не дает армии достаточно хороших журналов, но я должен сказать, что разведка сейчас уже располагает достаточным количеством материалов, есть необходимые отправные данные, но они не изучаются, нет уважения к этим материалам. Я объясняю это тем, что в прошлом разведка врала, в разведке не было ни одного честного проверенного руководителя, но сейчас материалы проверенные; принимают в этом участие командиры, и этим материалам пора верить, но их не изучают. Теперь будут материалы выходить красивее, с картинками, но я не уверен, что их будут читать.

Об отношении к разведке. Я думаю, что отношение к разведке нужно изменить сверху. Лозунг — не дать страну застигнуть врасплох, и второй лозунг — чем лучше будем знать противника, тем меньше крови. Эти лозунги тоже относятся к разведке.

Был я в свое время неплохим летчиком, командиром, перешел в разведку. Несмотря на то, что я назначен наркомом, на меня смотрят сочувственно. Что получается у нас с командирами, — пишу бумагу, прошу вызвать пять командиров, резолюция: «Ведь это не ответственные люди, куда Вы их думаете запрятать». Я знаю, что это ответственные люди, и они должны пойти на ответственные должности. Из Политуправления добыть человека для разведки — это невозможно. При таком отношении к работе в разведке мы работу не перестроим. Нужно понять, что разведка строится не так, как любой род войск, она капризна и требует больше времени; для того чтобы ее построить, нужны кадры, нужны люди, и сюда не всякий подойдет. Когда выберешь подходящего товарища, встречаются большие препятствия, и прежде всего со стороны руководящих товарищей.

Теперь об отношении к материалам. Я думаю, что это отношение также следует в корне изменить. У нас был такой случай, когда мы рассылали сборник о троцкистской деятельности в Китае, и после вдруг несется на имя начальника Политуправления Красной Армии т. Мехлиса шифровка, в которой пишется, что это антисоветский материал, здесь видно, что люди не просмотрели как следует сборника и, конечно, его не поняли. Мне кажется, и это, пожалуй, верно, т.к. сложилось впечатление, что они боятся взять в руки какой-либо материал, если там имеется слово о фашистах и т.д.

Второй пример: мы рассылали сборник ведения войны в Финляндии, и от этого материала отдел информации пустился в панику и не знал, печатать его или нет.

Третий пример, когда 5 мая источник доносит, что по данным установлено, что, возможно, в ближайшие дни состоятся выступления немцев в захвате Голландии. На этой шифровке один из начальников пишет, что эта пустая и глупая болтовня и что этот материал для нас не имеет никакой ценности, а на деле оказывается, что действительно через 4 дня эти события произошли. Нужно к нашей разведке относиться с большим уважением, а не ждать, чтобы она преподносила все готовое, как на блюдце. Я рекомендую, и считаю это нужным, что у каждого из начальников должны существовать 1—2 человека, которые бы просматривали материалы разведки и затем, в подготовленном виде, докладывали их своим начальникам.

Я думаю, что вопросы идеологии, дисциплины после этого совещания должны быть упорядочены. Те разговоры, которые имели место здесь о том, что все зависит от нас, т.е. командного состава, будут проведены в жизнь. Это не должно идти как бывало раньше, что насовещаемся, наругаемся, а методы работы остаются старыми.

О работе этого совещания. Нужно проследить по-другому и не пойти по старинке.

Мельников: Когда анализируешь доклад т. Мехлиса о военной идеологии, о военной доктрине, когда анализируешь такие замечательные выступления, как тт. Павлова, Мерецкова, то во всех жизненных моментах выступает мысль, что надо при решении определенных вопросов избегать крайности, надо не только ставить вопросы, а надо их обязательно... во всеоружии военных и политических знаний, надо их уметь решать. Вот тот лейтмотив, проходящий на этом совещании. Я прихожу к основному выводу, что здесь говорится об очень простых вещах, которые только надо уметь не только каждый в отдельности, а все вместе, и до конца решать. Вот это имеет огромное и глубокое основание.

Товарищ Ленин говорил и учил нас, и товарищ Сталин нас учит, что как длительно будет происходить мир, безусловно, что будут огромные всемирно исторического значения столкновения, к которым нужно готовиться и готовиться, и вот, действительно, если мы посмотрим, то мы скажем, что надо сказать себе, что мы непобедимы, но сказать это без всякого зазнайства. История, она многому учит. Опыт истории говорит о непобедимой Красной Армии, и в этом отношении, конечно, надо больше работать, чтобы этот великий лозунг сделать жизненным. Совершенно ясно, что это положение абсолютно не противоречит, надо, чтобы самым тщательным образом мы изучали и Суворова, и Кутузова, и гражданскую войну, и мировую войну, и современную войну в особенности. Опыт Финляндии, Халхин-Гола и др. уже неповторим будет полностью в предстоящие периоды, но это совершенно не исключает того, что культ гражданской войны, он был неизбежным культом, потому что до сих пор мы много говорили об изучении опыта Халхин-Гола, Хасана, но все это секретно. Если мы будем знать историю, и хорошо знать, то тогда будут правы тт. Павлов и Мерецков, потому что нельзя вводить все в догму. Каждый род, в этом отношении, оружия только тогда мощен, когда он действительно в полном взаимодействии.

Если мы проанализируем выбранные направления главного удара на Карельском перешейке, то мы увидим, что он предугадал не только на 9—10% судьбу войны, а определил всю судьбу войны. Это исключительное явление, которое нам надо изучать, а мы не имеем материала, это никуда не годится. Эти материалы находятся под строгой секретностью. В этом отношении я думаю, что когда говорят здесь о правильности — чтобы не получалось крайности выраженной мысли, которая была сказана товарищем Сталиным в отношении культа опыта гражданской войны. Дело заключается в том, что тот опыт и опыт мировой гражданской войны, а также опыт последних войн — это те материалы, из которых мы можем и обязаны делать только сейчас непосредственные выводы в области стратегии, в области операций и тактики.

Я хочу остановиться на том, что сейчас идут разговоры о том, якобы конница отжила свой век, и забывают, что новая современная конница, она будет играть и сыграет свою роль в войне. Здесь много говорилось о германской армии, и я должен сказать, что Разведывательное управление должно нам давать именно по этой стране как можно больше нужных материалов. Нужно знать, что является основным, т.е. доктриной германской армии. Я считаю, что доктриной армии является правильная расстановка комсостава. Комсостав должен знать свой участок работы, должен знать своих подчиненных, должны быть подробно разработаны функции и свой определенный, может быть даже небольшой, участок работы. У них проходит красная нить истории войн для того, чтобы хорошо проводить приказ. Нам же надо знать для того, чтобы приказ прошел правильно, нужно уметь самому подчиняться, и надо сказать, что в иностранных армиях это хорошо соблюдено. Германская доктрина представляет для нас большую задачу с тем, что ее нужно изучить и тщательно знать, ибо изученный противник наполовину уже будет бит, так говорил Суворов.

Мы сейчас в академии проводим целый ряд работ относительно опыта мировой войны. Мы берем историю войн, изучаем ее, и очень много находим нужного нам. На наших участках в последних войнах были такие как 60—70—90 орудий, а вот по истории видно, когда были сражения, имеющие по 150 орудий. Это для нас представляет большую и интересную задачу, и мы их будем изучать еще более. Основным вопросом моего выступления, повторяться я не буду, является также вопрос воспитания наших командиров. Этот вопрос, не требующий отлагательства, в его разрешении должно быть проведено немедленное решение[384].

Продолжение заседания за 14 мая 1940 г.

Шлемин: Вчерашние выступления тт. Павлова и Мерецкова соответствовали действительному положению, которое имеется у нас в армии. Если просмотреть приказ народного комиссара и наш Устав, то там очень четко изложены обязанности комсостава и очень мало сказано о правах командира. Вот об этих правах командира правильно в своих выступлениях отметили наши два командарма, которых я упоминал, т.е. тт. Мерецков и Павлов. Мне кажется, что, говоря о правах и положении комсостава, необходимо еще раз сказать о вопросе дисциплины. Вопросы дисциплины нужно как можно скорее отметить в наших уставах. Я целиком придерживаюсь о взаимоприветствии младшего старшим. Также надо ввести пункт в Уставе о том, что каждый красноармеец, получивший замечание на улице, касается это дисциплины или, быть может, относительно внешнего вида, все равно он должен доложить об этом замечании своему непосредственному начальнику.