Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Назначение 18 марта 1915 г. Б. Халаяна османским делегатом Международного суда ООН в Гааге было более тревожным[1204]. Попытка вывести из игры этого верного иттихадистам человека, который часто служил в качестве посредника между КЕП и армянами во времена кризиса, может быть истолкована как часть мер, предпринимаемых младотурками, контактирующими с армянами. Во всяком случае, этот шаг устранил один из армянских постоянных каналов связи в диалоге с правительством. Приостановление выхода ежедневной газеты дашнаков «Азатамарт», с другой стороны, не казалось отступлением от обычной практики, поскольку газета возобновила публикации 4 апреля[1205].
Если необходимо назвать точную дату начала кампании против «внутренних врагов», это, несомненно, было бы 21 апреля 1915 г., когда газета «Танин» опубликовала статью под названием «Сообщники». В статье описывались ужасающие подробности преступлений, которые, как утверждалось, были совершены против мусульманского населения русской армией на Кавказском фронте. «Самое удивительное, — пишет автор статьи, — в том, что… армяне Кавказа, невзирая на долгие годы преследований со стороны россиян, также играют не менее главную роль в этом маскараде. На самом деле удивительно, что эти кавказские армяне должны сотрудничать с кровавыми руками, которые в Сибири душат и заставляют замолчать их братьев, которые сражаются за свободу и цивилизацию. Как быстро он забыли тех, чьи глаза были вывешены на виселице с витыми заостренными железными прутьями»[1206].
Газета «Танин» установила связь между операциями на Кавказе и убийством Махмуда-аги и четырнадцати других лиц в деревне Перкри (вилайет Битлис, каза Гаргар) и обвинила в преступлении «сообщников» русских, то есть армян.
Битва за Дарданеллы, которая началась в этот период, естественно, также оказала влияние на столицу, и когда возник вопрос о перенесении правительства и султана в Конью, патриарх проинформировал нас, что армянский Политический совет и Армянская палата решили следовать за ними в случае необходимости. Министр юстиции был проинформирован об их решении и представили вопрос на рассмотрение Совета министров Совет, как предполагается, принял предложение армян и запросил список людей, которых было бы целесообразно направить в Конью[1207].
Еще 2/15 марта 1915 г. католикос Саак сообщил Патриархии о депортациях, которые были проведены в Зейтуне, подтвердив тем самым слухи, которые уже дошли до Стамбула. Однако, как патриарх писал позднее, все коммуникации с провинциями были объявлены вне закона и все его просьбы об общении с ними на турецком языке были отвергнуты[1208].
Глава 6
«Специальная организация» на Кавказском фронте и первые военные действия
В главе 3 данной части мы рассмотрели обстоятельства, приведшие к созданию «Специальной организации», и увидели, что ее активность была сосредоточена на Кавказском фронте. Сейчас мы должны обратить внимание на то, что «Специальная организация» сделала в районе проведения боевых действий с августа 1914 г. по начало марта 1915 г. с установлением личности ее лидеров и изучением природы действий, проведенных во время первых боевых действий зимой 1914/15 г.
Воспоминания Арифа Джемиля, которые мы уже использовали для определения целей «Специальной организации», являются тут чрезвычайно ценными. Они подтверждают, в какой поспешной манере офицеры, «фидай Энвера», были отправлены на восток без точного задания. Эта кратковременная неопределенность, возможно, была результатом борьбы между Центральным комитетом и военным министром за контроль над Специальной организацией. Поспешное отбытие «фидайи Энвера» находит объяснение в том факте, что двумя днями ранее конкурирующая организация Центрального комитета, возглавляемая Бехаэддином Шатром, также отправила людей на восток, кроме того, Джемиль утверждает, что его группе пришлось ждать в Эрзуруме семнадцать дней до того, как штаб в Стамбуле отдал ей приказ двигаться в Трапезунд. Другими словами, во второй половине августа 1914 г. конфликт между Энвером и Центральным комитетом был закончен и задачи «Специальной организации» были четко определены. Прибытие в Трапезунд две недели спустя Кара Кемаля, члена Центрального комитета и главы партии столицы, было, несомненно, связано с желанием Центрального комитета восстановить порядок в «Специальной организации». Энвер, несомненно, имел преимущество над соперниками потому, что рано утром направил в Трапезунд двух офицеров, Йенибахджели Наила и Юсуфа Риза-бея, уважаемых фидайи Иттихада[1209]. Поскольку Талаат со своей стороны принудил Бехаэддина Шакира идти в Эрзурум, фактически возникают следующие зоны влияния: сторонники Энвера контролировали район Трапезунда, в то время как сторонники Талаата контролировали область вокруг Эрзурума. Две группы все же освоили процедуры вербовки, пополнив свои ряды бандитами и уголовниками, освобожденными из тюрем согласно специальному разрешению. Это означает, что они работали на основании таких же распоряжений. Джемиль также сообщает нам, что когда Кара Кемаль прибыл в Трапезунд, полковник общего штаба Сулейман Аскери был только что назначен главой боевых действий. Он добавляет, что лидер столичного КЕП прибыл в сопровождении двух немцев — Луиса Мозеля и капитана Освальда фон Шмидта. Немцам было поручено обучение шестнадцати грузин, которые недавно вернулись в район из Стамбула и должны были проводить военные действия за линией фронта русских[1210].
По словам Джемиля, группы в Трапезунде и Эрзуруме не сработали эффективно, тогда как национальное руководство войсками не торопилось в улаживании конфликта между ними. Ситуация была настолько напряженной, что Сулейман Аскери был вынужден вмешаться и потребовать проведения собрания для обсуждения координирования мер. Собрание прошло в Байбурте, на полпути между Трапезундом и Эрзурумом, и было проведено Шакиром и его помощником Филибери Ахмедом Хильми, с одной стороны, и Кара Кемалем и Юсуфом Ризой, с другой стороны. Они решили представителей своих сетей в России собрать в Трапезунде и Эрзуруме для того, чтобы спланировать с ними, среди других военных действий, диверсионные акции на складах боеприпасов, а также восстания, которые турки надеялись поднять[1211].
Первые действия «Специальной организации» были, таким образом, четко спланированы для того, чтобы проложить путь для наступления на русский Кавказ, что, вероятно, уже было предусмотрено. Война, тем не менее, еще не была объявлена; следовательно, русские консулы все еще находились в Трапезунде и Эрзуруме, и руководители «Специальной организации» были вынуждены действовать с осторожностью. Их первые контакты с туркоговорящими жителями долины Чорок были, несомненно,
