Топор - Дональд Уэстлейк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Итак, я перешел от тайного удовольствия от своей сообразительности в накоплении этой груды резюме к не менее тайной депрессии. Я мог бы сдаться тогда, бросить все — это, конечно, до моего нынешнего плана — я мог бы отказаться от всякой надежды найти новую работу и сохранить контроль над своей жизнью, этой жизнью, я мог бы полностью поддаться отчаянию, если бы только был какой-то другой выбор.
Но этого не было. Этого не было и нет. Тогда я продолжал идти, только потому, что больше нечего было делать. И кто знает, сколько из этих людей в этих резюме находятся в таком же состоянии? Идти вперед без надежды, но только потому, что больше нечего делать. В этом смысле мы подобны акулам: если мы не будем продолжать плыть, то просто утонем.
Самоубийство — это не вариант, я бы не рассматривал его ни на секунду, хотя я знаю, что некоторые из этих людей рассматривали это, и некоторые из них это сделают. (Этот мир, в котором мы живем, начался пятнадцать лет назад, когда всем авиадиспетчерам дали отбивную, и среди этой группы быстро пробежали самоубийцы, вероятно, потому, что они чувствовали себя более одинокими, чем мы сейчас.) Но я не хочу убивать себя, я не хочу останавливаться. Я хочу продолжать, даже когда нет возможности продолжать. В этом суть.
В любом случае, я чувствовал себя примерно так же низко, как никогда в жизни, мне было очень трудно просто собрать воедино достаточно энергии, чтобы разослать свои собственные резюме. Но именно тогда статьи в целлюлозно бросилось в глаза и взял мои мозги работали в несколько раз больше.
Это была одна из тех заметок о нашей увлекательной индустрии, от которой у меня застилало глаза, когда я работал в Halcyon, но сейчас я читаю медленно и внимательно, даже подчеркивая некоторые резкие фразы, потому что мне нужно идти в ногу с индустрией. Никогда не позволяй себе становиться вчерашним человеком, это одно из основных правил.
Ну, конкретно этот кусок в целлюлозно был о новом процессе на заводе в штате Нью-Йорк, в городке под названием Аркадия. Компания Arcadia Processing была дочерней компанией одной из крупнейших бумажных компаний Америки, одной из компаний, зарабатывающих миллионы на туалетной бумаге и салфетках. Но Arcadia сама по себе была историей успеха, поэтому владельцы оставили ее в покое.
Большую часть этого столетия компания Arcadia специализировалась на выпуске сигаретной бумаги, изготовленной из табачных опилок, лоскутков и стеблей, которые остаются после изготовления сигарет. В начале двадцатого века было разработано несколько различных способов изготовления бумаги из этого материала — это сложно сделать, потому что табачные волокна очень короткие — и эта табачная бумага первоначально использовалась для укрепления кончика сигар, чтобы сделать их пригодными для жевания. Позже вариант этой бумаги был отбелен и аэрирован, чтобы ее можно было использовать в качестве бумаги для обычных сигарет, и именно этот продукт произвела Arcadia.
Кажется, несколько лет назад руководство Arcadia пришло к выводу, что быть так тесно связанным с судьбами табачной промышленности больше не является хорошей идеей, и поэтому они искали другую область для диверсификации. К своему изумлению, я прочитал, что они нашли область, в которой специализировалась полимерная бумага, над которой я работал последние шестнадцать лет!
Автор статьи далее сказал, что вместо того, чтобы конкурировать с заводами, которые уже работали в этом бизнесе, и чувствуя, что у них есть превосходный продукт с новым методом производства (в этом мы ошибались; именно такую систему мы установили в Halcyon еще в 91-м), они ушли в офшор ради своих клиентов. С помощью NAFTA они нашли мексиканских производителей, которые были в восторге от своей продукции и могли позволить себе ее покупать. Имея мексиканских клиентов, они распространили свой отдел продаж дальше на юг, и теперь у них были клиенты по всей Южной Америке.
Это была настоящая история успеха, одна из немногих в наши дни, и было что-то очень горько-сладкое в ее чтении. Но одна часть статьи действительно привлекла мое внимание, и это было краткое описание и интервью с неким Аптоном Фэллоном, менеджером производственной линии. Фэллон, известный под вторым именем Ральф, ответил на вопросы автора о процессе производства и о своем собственном прошлом; он был там все это время, начав почти тридцать лет назад с машины для производства табака и бумаги, по-видимому, сразу после окончания средней школы.
У Аптона «Ральфа» Фэллона была моя работа. Я читал статью, и я перечитывал ее снова, и у меня не было никаких сомнений. У него была моя работа, и в честном соревновании ее получил бы я, а не он. Конечно, в статье было не так много информации о нем, как было бы в его резюме 233; — ему не нужно было резюме, ублюдку, у него уже была моя работа, — но было достаточно заявленного и подразумеваемого, чтобы я мог составить хорошее представление об этом парне, и я был лучше его. Я знал, что это так. Это было очевидно. И все же у него была моя работа.
Я ничего не мог с собой поделать, я не мог не мечтать об этом наяву. Если бы его уволили, скажем, за пьянство или измену с девушкой в цеху. Если бы он заболел какой-нибудь изнуряющей болезнью вроде рассеянного склероза и был вынужден уйти с работы. Если бы он умер…
Да, почему бы и нет? Люди умирают постоянно. Автомобильные аварии, сердечные приступы, возгорания керосиновых обогревателей, инсульты…
Что, если бы он тогда умер или просто заболел настолько, что не смог бы оставаться на работе? Разве они не были бы рады видеть меня, гораздо более квалифицированного на точно такой же должности?
Я мог бы убить его, если бы это потребовалось.
Я думал об этом, в основном как о гиперболе, в the daydream. Но потом я подумал об этом снова, и мне стало интересно, имел ли я это в виду. Я имею в виду, действительно имел это в виду. Я знал, насколько плоха была моя
