Древнееврейская музыка и пение - Аким Олесницкий

Третій инструментъ этого вида thzeltzelim или metziltaim названъ у LXX кимвалы; этотъ переводъ подтверждаетъ Флавiй, когда, описывая инструменты храма, говоритъ о кимвалахъ мѣдныхъ большихъ и широкихъ[180], и Давидъ Кимхи называющій tzeltzelim двумя мѣдными тарелками, ударяемыми одна о другую[181]. На такое употребленіе ихъ указываетъ двойственное число metziltaim. За дальнѣйшимъ описаніемъ кимваловъ, мы опять должны обратиться къ египетскимъ памятникамъ. Кимвалы египетскіе были совершенно подобны нашимъ, только немного меньше, именно отъ 14 до 18 сантиметровъ въ діаметрѣ, и дѣлались изъ смѣси мѣди и серебра[182]. До насъ эти древніе кимвалы дошли въ военной музыкѣ янычаръ. Кромѣ большихъ кимваловъ, ударяемыхъ обѣими руками, были кимвалы малые,— кастаньеты, двѣ тарелочки, прикрѣпляемыя пуговицами къ большому и указательному пальцамъ одной руки и ударяемыя въ тактъ музыки при танцахъ[183]. Какъ кажется, малые кимвалы или кастаньеты разумѣютъ библейскiе писатели подъ словомъ schalischim, (которое LXX переводятъ также кимвалы), такъ какъ schalischim употребляютъ у евреевъ женщины[184], между тѣмъ въ Египтѣ женщины другихъ кимваловъ, кромѣ кастаньетовъ, не употребляли. Чтобы не оставить безъ вниманія этимологіи слова schalischim, (отъ schalisch три) нужно предположить, что кастаньеты древнихъ имѣли форму треугольниковъ. Были толкователи, которые, основываясь на раввинскихъ источникахъ, подъ schalischim разумѣли скрыпку о трехъ струнахъ, или родъ систры съ широкою цѣпью, снабженную побрякушками и проч.[185]; но всѣ эти объясненія по своей недоказательности не могутъ стоять рядомъ съ объясненіемъ LXX.

Скрупулезные еврейскіе толкователи Библіи въ выраженіи Св. Писанія, что народъ воспѣвалъ славу Іеговы на инструментахъ деревянныхъ, видятъ не общее указаніе на инструменты вообще, а какіе-то особенные инструменты, будто бы имѣвшіе форму ступокъ, которыя ударялись толкачемъ. Забывая, что имѣютъ дѣло съ своею собственною фантазіею, талмудисты объясняютъ далѣе, что ступка увѣшивалась погремушками, употреблялась вмѣстѣ съ кастаньетами и под.[186]. Маймонидъ говоритъ еще объ одномъ ударномъ инструментѣ, изъ двухъ кусковъ дерева длиною въ локоть, которые ударялись одинъ о другой[187]. Виллото видѣлъ такія орудія въ Египтѣ, состоящія изъ двухъ линеекъ, ударяемыхъ одна о другую[188],— тоже, что китайское tchoung tai. Ѳерапевты этими орудіями выбивали тактъ при музыкѣ. Въ христіанскихъ церквахъ Египта употребляется подобное орудіе вмѣсто нашихъ колоколовъ и называется по арабски nakous. Это — большія доски до двухъ метровъ длины и 30 сантиметровъ ширины, висящія въ притворѣ храма, въ которыя бьютъ желѣзными колотушками. Въ Турціи христіане употребляютъ металлическія доски, sementere agiosidere[189].

Кромѣ этихъ, болѣе или менѣе опредѣленныхъ, инструментовъ, въ надписаніяхъ псалмовъ находятъ еще много другихъ названій древнихъ инструментовъ: nechilath, въ которомъ нѣкоторые видятъ названіе инструмента, по своему звуку напоминавшаго жужжаніе пчелъ т. е. свирѣли;— gittith, которое Калметъ считаетъ названіемъ геѳскаго инструмента изъ рода гитары или лиры, употребляемой нынѣ нищими;— alamoth, которое нѣкоторые переводятъ какимъ-то музыкальнымъ орудіемъ — аламовъ;— higgajon и проч. Но эти названія такъ темны, что о нихъ невозможно никакое сужденіе[190]. Рабби Абрагамъ, не затрудняющійся во многихъ случаяхъ воображеніемъ дополнить недостающее въ описаніи инструмента, сознался, что природа этихъ инструментовъ совершенно ему неизвѣстна. Вообще нужно сказать, что въ надписаніяхъ псалмовъ несправедливо видятъ указаніе на какіе-либо частные инструменты. Еслибъ надписанія псалмовъ указывали частные инструменты; то всего скорѣе они должны были бы означать инструменты болѣе употребительные въ храмѣ, между тѣмъ какъ здѣсь указываются такіе инструменты, о которыхъ нигдѣ не упоминается въ перечнѣ храмовыхъ инструментовъ, тогда какъ самые употребительные: невелъ и кинноръ въ надписаніяхъ псалмовъ не указываются. Очевидно, надписанія псалмовъ указываютъ какія-то другія особенности при исполненіи пѣсни, а не инструменты. Даже надписаніе neghinoth не правдоподобно переводятъ общимъ именемъ струнныхъ инструментовъ, потому что 1) струнные инструменты называются въ псалмахъ minnim Пс. 150. 4.; 2) LXX переводятъ neghinoth чрезъ ψαλμος Пс. 77, 7; 3) псалмы повседневные, которые пѣлись исключительно съ струнною музыкой, надписанія neghinoth не имѣютъ. Тоже нужно сказать и о духовыхъ инструментахъ. Надписаніе machaloth Пс. 53 и 86 обыкновенно переводится на духовыхъ инструментахъ только потому, что корень его chalal значить пробивать дыру, сверлить. Но во 1-хъ форма и пунктація этого слова не благопріятствуютъ такому толкованію; во 2-хъ соотвѣтствующее ему слово въ эѳіопскомъ языкѣ значитъ только пѣснь mahhlet; въ 3-хъ LXX конечно по темнотѣ этого слова не переводятъ его; въ 4-хъ псалмы великихъ праздниковъ, которые несомнѣнно были сопровождаемы духовою музыкою, этого надписанія не имѣютъ, между тѣмъ для отличія отъ повседневной музыки струнной ихъ необходимо было бы отличить указаніемъ на духовой инструментъ, если бы указанія инструментовъ были въ обычаѣ при надписаніяхъ.

III. Переходя къ разсмотрѣнію характера древнееврейской музыки и пѣнія и способовъ ихъ исполненія, мы должны признаться, что стоимъ въ широкой области гипотезъ. Нѣкоторые, относящіеся сюда, отдѣльные термины музыкальные, встрѣчающіеся въ Библіи и уже для LXX толковниковъ и, слѣдовательно, для всего втораго храма потерявшіе свое значеніе, навсегда останутся темными іероглифами въ исторіи древней музыки, какъ по своей отрывочности, такъ и по темнотѣ своей этимологіи. Значительное количество инструментовъ, указанное въ Библіи, разширяемое нѣкоторыми еще далѣе, не только не облегчаетъ, а скорѣе затрудняетъ разъясненіе образа исполненія ветхозавѣтной пѣсни. Здѣсь мы встрѣчаемъ нѣчто совершенно противоположное тому, что представляетъ исторія древнегреческой музыки, о внутреннихъ свойствахъ которой безошибочно можно судить по сохранившимся полнымъ спискамъ древнихъ нотъ, между тѣмъ какъ внѣшняя исторія музыки, касающаяся инструментовъ древнихъ грековъ, извѣстна весьма мало, и то благодаря случайнымъ открытіямъ въ Геркуланумѣ и Помпеѣ. Наоборотъ древнееврейская музыка достаточно разъясненная, при пособіи археологіи египетской, со стороны музыкальныхъ инструментовъ, почти неимѣетъ въ своей исторіи средствъ для выясненія своего духа и внутренняго содержанія. Оттого для обьясненія мелодіи древнееврейской музыки пользуются обыкновенно аналогіями греческой музыки, подобно тому какъ для объясненія древнееврейскихъ инструментовъ обращаются къ музыкѣ египетской.

LXX дали всей книгѣ псалмовъ имя псалтири конечно въ томъ предположеніи, что всѣ псалмы были въ пѣсенномъ и музыкальномъ употребленіи. Греческое слово ψαλλειν лат. psallere, не получившее случайно права гражданства въ новыхъ языкахъ потому только, что Парижская Академія наукъ нашла его недостаточно благозвучнымъ,— значитъ, какъ объясняетъ бл. Августинъ, non simpliciter canere, sed ad musicum instrumentum. У Горація[191], Макровія[192], Тита Ливія[193] psaltria означаетъ именно женщину, поющую подъ музыкальный аккомпаниментъ, для котораго у грековъ и римлянъ служили только струнные инструменты: кинноръ и невелъ. Но названіе LXX не должно быть принимаемо въ строгомъ смыслѣ, чтобы всѣ псалмы были пѣты непремѣнно подъ аккомпаниментъ. Когда ап. Павелъ[194] различалъ псалмы и пѣсни духовныя, то конечно онъ имѣлъ въ виду различіе въ исполненіи псалмовъ однимъ голосомъ или съ музыкою. Въ своихъ надписанiяхъ псалмы пѣтые безъ музыки называютcя schiri ωδη, пѣснь, а пѣтые съ музыкой mizmor, μελος, ψαλμος, псаломъ. Такое различіе между пѣснопѣніями ветхозавѣтными полагаютъ: Іоаннъ Златоустый, Иларій, Евфимій и др. Вотъ слова Кассіодора: psalmus est cum ex ipso solo instrumento musico id est psalterio, modulatio quaedam dulcis et canora profunditur: canticum est quod ad honorem Dei exuitur quando qui libertate propriae vocis utitur. Далѣе, нѣкоторые изъ псалмовъ были пѣты сначала одними голосами, а потомъ уже инструментами, такъ что въ пѣніи каждаго стиха голоса предшествовали, а за тѣмъ музыка повторяла напѣвъ; такого исполненія псалмы надписаны schir-mizmor, пѣснь-псалма Пс. 65. 82. 87. 107. Иногда наоборотъ напѣвъ стиховъ начинала музыка, за которою слѣдовало пѣніе; это mizmor-schir, μελος-ωδη отсюда μελωδια псаломъ — пѣсни. Пс. 29. 47. 64. 66. 67. 74. 75. 86. 91. Это опять мнѣніе отцовъ церкви. Psalmo — canticum erat, говоритъ Кассіодоръ, cum instrumento musico praecinente, canens chorus sociatis vocibus adclamabat; divinis duntaxat vocibus obsecutis. Cantico — psalmus erat, cum choro antecedente ars instrumenti musici in unam convenientiam comiter aptabatur verba que hymni divini svavis copula personabat. Къ этому нужно прибавить, что еврейское слово mizmor шире по значенію, чѣмъ греческое ψαλμος; тогда какъ послѣдній терминъ предполагаетъ всегда струнный аккомпаниментъ (отъ ψαλλω бряцать) mizmor[195] можетъ относиться какъ къ струннымъ такъ и духовымъ инструментамъ (ср. арабское zumara, италіанское zufolo). Надпись 86 псалма lehanoth, ad respondendum, еже отвѣщати такимъ образомъ могла бы относиться ко всѣмъ псалмо-пѣснямъ и пѣсне-псалмамъ, въ которыхъ чередуются музыка и пѣніе. Если же ее нѣтъ при подобныхъ двойныхъ надписяхъ пѣсне-псалмовь и псалмо-пѣсней, то этимъ указывается особенное отношеніе ея только къ голосамъ, которые также раздѣлялись на отдѣльные хоры и повторили стихи псалма одинъ за другимъ. Пс. 147, 7, указываетъ обычай антифоннаго пѣнія въ храмѣ, напоминающаго пѣніе славословія при Моисеѣ, по прошествіи Чермнаго моря. Мѣста въ пѣсни, гдѣ долженъ былъ останавливаться одинъ хоръ и начинать другой, обозначены терминомъ selah, у LXX διαψαλμα. Терминъ этотъ представляетъ искуственный музыкальный знакъ, сложенный изъ начальныхъ буквъ слѣдующихъ словъ (обычай подобнаго образованія терминовъ очень извѣстенъ у евреевъ и арабовъ): sor lemahla haschar возвратись къ началу пѣвецъ da capo[196]. Наконецъ одинъ и тотъ же хоръ могъ перемѣнять напѣвы, начиная отъ самаго низкаго, до самаго высокаго. Полагаютъ, что псалмы, надписанные псалмами восхожденія и пѣтые на ступеняхъ храма соединяли въ себѣ всѣ тоны, какіе были извѣстны евреямъ. Начавши первые стихи самымъ низкимъ тономъ и тихимъ голосомъ, пѣвчіе, по мѣрѣ восхожденія на ступени, все поднимали тонъ и кончали громкимъ forte. Высокіе голоса назывались halomoth — по-дѣвичьи, soprano т. е. самые тонкіе голоса; самые низкіе scheminoth — по осьмой, октава. Несправедливо поэтому первоначальное употребленіе октавы въ музыкѣ приписываютъ грекамъ; они только соединили октаву и сопрано, которыя въ древнѣйшей музыкѣ употреблялись отдѣльно, въ особенныхъ хорахъ[197]. Изъ того, что 46 Пс., надписанный halamoth, отличается торжественнымъ характеромъ, напротивъ Псс. 6 и 12-й, надписанные scheminoth имѣютъ плачевный характеръ, видно, что напѣвы раздѣлялись по характеру пѣсни и что высокія ноты выражали радостное расположеніе духа, а глубокая октава служила только для печальныхъ мотивовъ. Раздѣленiе напѣвовъ ветхозавѣтной музыки особенно даетъ себя чувствовать въ распредѣленіи музыкальныхъ инструментовъ на отдѣльные группы. Послѣдній псаломъ еврейской псалтири, представляющій какъ бы отчетъ объ употребленіи свящ. пѣсней, даетъ наглядное раздѣленіе всего музыкальнаго персонала древнихь евреевъ: