Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности - Дмитрий Леонтьев

Е.Л.Доценко уделяет большое внимание анализу становления совместных смысловых, или семантических, систем в ходе общения. Е.Ю.Артемьева одна из первых выдвинула гипотезу о том, что в совместной деятельности смысловые структуры ее участников, зафиксированные в форме семантических пространств или в других формах, должны изменяться, в определенном смысле «притягиваться» друг к другу ( Артемьева , 1986; 1999, с. 183). Если С.М.Джакупов и А.К.Белоусова изучают общий смысловой фонд совместной деятельности под углом зрения его регулирующего влияния на протекание этой деятельности, то Е.Ю.Артемьеву и Е.Л.Доценко занимают прежде всего содержательные трансформации, происходящие со смыслами участников в процессе формирования этого общего фонда.

Отталкиваясь от понимания эмпатии как уподобления своих смыслов смыслам другого человека, построения модели смыслов другого человека в их взаимосвязях и перестройках (Доценко, 1998, с. 75; см. также Артемьева, 1999, с. 203), и получив экспериментальное подтверждение этому, Е.Л.Доценко сформулировал более общее понятие смыслового резонанса, понимая под ним двусторонний поиск заинтересованными партнерами по общению сходства их семантических структур. «Сходные содержания, структуры или процессы “находят” друг друга, чутко отзываются на факт любого совпадения между ними» ( Доценко, 1998, с. 105). Вот как Е.Л.Доценко операционально описывает процесс установления резонанса в процессе взаимопонимания. «Мой партнер, движимый стремлением внести определенность в наши взаимоотношения, вкладывает свое содержание в совместное семантическое поле. Моя душа откликается поиском сходства, находит нечто подобное – и совершает свой вклад в «Мы». Цикл повторяется со стороны моего напарника. Этот итерационный процесс, как на гомеостате, постоянно обеспечивает гибкий баланс между нашими психическими системами. Субъективно момент совпадения переживается как своеобразный душевный резонанс. Рабочим инструментом взаимопонимания становится создаваемая партнерами по общению общая семантическая (смысловая) структура, которая выступает специализированным переводчиком (интерпретатором) с одного субъективного языка на другой» (там же, с. 106). Принципиально схожую структуру имеют и два других процесса – координация и согласование, – которые, вместе с взаимопониманием, участвуют в обретении и формировании совместного предмета общения и совместного семантического поля, которое Е.Л.Доценко характеризует как поле разделенных значений, сопряженных смыслов. В это поле включаются (и находят в нем совместное осмысление) все контекстные привнесения и индивидуальные вклады участников. Следует специально подчеркнуть отличие взаимопонимания, о котором шла речь в предыдущем разделе, от того, о котором идет речь у Е.Л.Доценко: в первом случае имелось в виду взаимопонимание на уровне значений, осуществляющееся автоматически и не предполагающее специальной активности, тем более трансформаций смысловой сферы участников; во втором случае имеется в виду более глубокое взаимопонимание на уровне индивидуальных смыслов, выступающее результатом специальной направленной навстречу друг другу активности обоих участников, имеющей структуру совместной деятельности. К такого рода активности применимо понятие диалога, которое, например, Б.А.Парахонский характеризует именно как коммуникативный процесс, где происходит взаимодействие качественно различных интеллектуально-ценностных позиций; «диалог – это выяснение ценностных и смысловых позиций друг друга» (Парахонский, 1989, с. 27).

Е.Ю.Артемьева (1999, с. 183–200) приводит данные экспериментов, в которых гипотеза о сближении индивидуальных семантик в совместной деятельности получила убедительное подтверждение. Когда испытуемые, решавшие задачу совместного семантического шкалирования непредметных изображений, были квалифицированы по параметру активности – пассивности индивидуальной стратегии семантического оценивания, выяснилось, что диады «активный– активный» наиболее эффективно формируют общую семантику, изменяя свое осмысление; в диадах «активный – пассивный» сдвиги меньше и обнаруживаются в основном у активного участника, а в диадах «пассивный – пассивный» динамика минимальна; участники больше стараются убедить друг друга, чем выработать совместное решение. В экспериментальном исследовании Е.Л.Доценко (1998), в котором пары испытуемых получали задачу прийти к согласию по поводу определенных экспериментально сконструированных ситуаций взаимодействия, также нашла подтверждение гипотеза о сближении семантических полей в парах. Такой же результат был получен и при парной работе ранее незнакомых между собой людей с абстрактными визуальными формами, использовавшимися в экспериментах Е.Ю.Артемьевой (1980; 1999). При этом было выявлено, что на первых этапах взаимодействия наиболее весомый вклад в создание совместного смыслового пространства вносят эмоционально окрашенные субъективные вклады, а на последующих этапах – процессы инструментальной координации.

Таким образом, обратившись в данном разделе к психологическим механизмам взаимодействия в совместной деятельности и межличностном общении, мы обнаружили, что они имеют принципиально общую природу. Как инструментальное взаимодействие, так и глубинные межличностные отношения основаны на интеграции индивидуальных деятельностей в общую совместно распределенную деятельность, регулируемую общим смысловым фондом (смысловым полем), который формируется в ходе взаимодействия. Имеются экспериментальные подтверждения сближения смысловых структур участников в ходе взаимодействия и формирования общего смыслового фонда, правда, они касаются в основном форм взаимодействия, не очень глубоко вовлекающего партнеров.

С другой стороны, для самых глубинных и интимных форм взаимодействия, таких как воспитание ребенка, дружба, любовь, семья наличие и центральная роль общих смыслов еще очевиднее. Е.Л.Доценко ввел такое интересное понятие как межличностные легенды, понимая под ними «сгустки смыслов, накопленные в процессе совместного опыта и осознанные как существенные для своих отношений» (1998, с. 159). Частным случаем таких легенд выступают семейные мифы – ядро общего семантического пространства семьи (там же, с. 179). Выше мы рассматривали структуру и роль психологического симбиоза в диаде «младенец – родитель». Наконец, важную роль образование общего смыслового поля играет в глубинной личностно-ориентированной психотерапии. «Вначале есть мой смысл и ееего смысл. В процессе терапии формируется наш смысл, он включает в себя мой смысл и ееего смысл. Мы вместе создаем что-то» (Бадхен, 1995, с. 59). Возможно, одним из проявлений этого общего смыслового поля выступает феномен переноса.

5.4. Направленная трансляция смыслов: обучение и массовая коммуникация

Е.Ю.Артемьева приводит следующий перечень ситуаций, в которых могут генерироваться новые смыслы: генез смыслов в непосредственно-практической деятельности; присвоение смыслов при обучении и других видах направленной трансляции смыслов; перестройка смыслов в совместной деятельности ( Артемьева, 1999, с. 203). Первая из этих ситуаций соотносится с видами смысловой динамики, рассмотренными нами в разделе 4.1.; последняя подробно проанализирована в предыдущем разделе. Нам осталось рассмотреть ситуацию направленной трансляции смыслов, которая наиболее четко проявляется в таких видах социальной практики как обучение, а также массовая коммуникация, включая пропаганду и рекламу.

Обучение Е.Ю.Артемьева рассматривает как один из основных процессов, связанных с присвоением смыслов. Этот взгляд на обучение еще не получил подобающего ему признания, хотя ряд авторов активно отстаивают этот тезис в той или иной форме (например, Зинченко, 1998). Естественным следствием такого понимания обучения выступает гипотеза о том, что в ходе профессионального обучения имеет место сдвиг семантики профессиональных терминов, причем сдвиг этот будет направлен в сторону сближения семантики обучаемых с семантикой преподавателя и будет более выражен у успешных (успевающих) студентов, чем у неуспевающих. Эта гипотеза получила подтверждение в серии экспериментов, выполненных И.Б.Ханиной под руководством Е.Ю.Артемьевой на материале обучения студентов-медиков основам эндокринологии (Ханина, 1986; Артемьева, 1999, с. 166–167). Более того, как выяснилось, изменения, происходящие в ходе профессионального обучения, шире, чем предполагалось вначале. Это связано с влиянием профессионального обучения на мировосприятие в целом, формирование профессионального видения мира. «В результате обучения происходит сдвиг отношения к объектам профессиональной деятельности, показателем которого является трансформация коннотативного фона оценок в предметные свойства. Одновременно обучающее общение, формируя “профессиональное видение мира”, сдвигает отношение к любым объектам мира, в том числе и не являющимся объектами профессиональной деятельности» ( Ханина, 1986, с. 18). Результаты экспериментов И.Б.Ханиной и некоторых других исследователей дают основание говорить об обучении как об инструменте построения полноценных смысловых систем, вписывающихся в структуру субъективного опыта, активно изменяя и перестраивая его ( Артемьева, 1999, с. 174).