Седой Кавказ - Канта Ибрагимов

– Может, дорогая, мне для тебя в дом молодую да красивую домработницу пригласить?

– Кого хочешь приглашай! – оскорбляется Алпату.

– Да я для тебя стараюсь! А ты обижаешься, – зло радствует Домба.

Правда, после удара он с Алпату несколько изме нился, стал бо-лее внимательным, снисходительным, и не от того, что жалеет, а про-сто она его оплот, последний рубеж в жизни. Приведи он молодую жену – все сожрет – его смерти желать будет, это он прекрасно пони-мает и не очень яро, но начинает как-то поддерживать постаревшую боль ную жену.

Следующие под подозрением – дочери – Курсани и Джансари. Что они не виноваты, Домба знал и до беседы с ними; и вообще, к своему удивлению, он обнаружил, что от дочерей он получает значи-тельно больше моральной поддержки, чем от сыновей. И когда он лежал в Нальчике, они рвались к нему, и только Алпату сдерживала их порыв из-за малолетних детей. Правда, у них есть мужья – зятья Домбы, к которым у него пренебрежительное отношение. Оба жени-лись на дочерях из-за его денег и шустрого языка Алпату. Старший – Майрбеков – настоящий милиционер, последнее у нищего заберет. Ныне майор милиции, заместитель начальника одного из РОВД Грозного. Все жалуется, что если бы Анасби не вернулся в органы и не строил бы ему козни, то он давно начальником стал. Этот и отца родного ограбит и кого угодно, но по клятвам Курсани, она его даже в дом не впускала, не то чтобы одного оставлять.

Младший зять – Саид – просто лентяй и обжора. Растолстел, в машину сесть не может. Ему Домба купил должность завмага в не-большом гастрономе – этого предостаточно. Зять клепает ежегодно внуков и никуда не лезет, ничем не интересуется, лишь бы ему не мешали.

Теперь сыновья. Вот здесь собака точно зарыта. Но как разуз-нать, разгадать, призвать к ответу? Старший сын – Албаст – единст-венная надежда Домбы. Однако в последнее время Албаст какой-то не такой, совсем тряпкой стал в руках жены – Малики Ясуевой. Вро-де и умен и красив собой, и в работе активен, никак не скажешь, что лентяй или гуляка, а вот в семейной жизни – просто недоросль! Вро-де взрослый, сильный человек, а с женой справиться не может. Да и как тут уследишь, если в городе выросла плеяда нуворишей, чересчур эмансипированных людей. Идя в ногу со временем, пытаясь стать «современными», европеизированными людьми, они собираются вместе и пьют вместе с женами, даже детей к этому привлекают, и объясняют, что лучше родители и друзья родителей будут потомков учить жить, есть, вести светский разговор и вообще; чем улица и школа.

После пиршеств – танцы; вначале национальные, играют и по-ют лучшие артисты республики; а потом когда приглашенные уходят, и дети спать ложатся, современные танцы, которые в виду усталости от шейка переходят к томному танго при свечах. Здесь проявляется сверхгалантность кавалеров, и они танцуют в обнимку с женой това-рища, о чем-то шепчутся, смеются, потом договариваются; ну чего не сделаешь в пьяном угаре, да к тому же и разнообразия хочется, а они к свободе идут, об этом пекутся.

Словом, не по-вайнахски. По негласному табу, в этом кругу о морали не говорят, но сплетни просочились через плетеную изгородь, и весь город об этом уже знает, насмехается, отвергает их от себя, и тогда этот круг, не любя друг друга, абсолютно не уважая близкого, даже ненавидя его, вынужденно обороняясь, образует свой клуб, свою касту. Первоначальный капитал у них есть, кое-какая власть у них есть, и вот они вынужденно, в защиту своих интересов, объеди-нились и будучи в сговоре, с помощью интриг и подкупа, а главное, при поддержке объединенного капитала, начали занимать главенст-вующие позиции во власти в республике. Народилась новая нацио-нальная элита, это клуб интересов и отдыха, все они, как нувориши, люди малограмотные и неинтеллигентные и посему к себе образо-ванных не подпускают, чтоб не быть на их фоне круглыми дураками; морально устойчивым гражданам здесь делать тоже нечего – сюда вход только взяточникам, ворам, казнокрадам, и если под моралью понимать и более глубокие истины, то без прелюбодеяния в этот клуб не войдешь, следовательно, и в элиту республики не пробьешься.

Правда, есть исключение – это Малика Ясуева, не допускающая кривотолков в свой адрес. Так может, и клуб ей вовсе не нужен, зато она больно нужна, как-никак дочь самого Ясуева!

Однако не все у них допустимо: вот, скажем, на чеченском го-ворить – не очень красиво, тем более что инородцы есть, да и свои, скажем, дочь Ясуева, не совсем в ладах с языком отца, вот и осужда-ют они родную речь, так изредка меткие фразы – можно, их уже все выучили, мат быстро усваивается, а вообще говорить надо на обще-принятом, всеми понятном языке. И еще – отвращение к древним традициям, ну зачем, скажем, знать, кто твой прадед, ездить в родо-вое село, ходить на кладбище, зачем косынки носить женщинам, а мужчинам честь блюсти? Нет у них религии, скоро и национальности не будет. А зачем обременять жизнь свою детьми? Ну один-два ре-бенка, по-европейски, и достаточно, в крайнем случае, по неугляду или со стороны – третий появится, а так, зачем жизнь утруждать, да и что из них вырастет, сами то они что для своих родителей сделали? Вон глава Президиума за то, что отец стал молиться в квартире, с четвертого этажа, с пинками скинул убогого старикашку! Хорошо, что еще до самого села с подсрачниками не гнал, не догадался, а то бы сразу в ЦК КПСС перешел (он этого позже добился).

А возвращаясь к элитарному клубу, заметим, что члены его в то же время выполняют большую гуманитарную миссию: они против наркомании, в защиту животных и дому престарелых средства дают; считают своим долгом посещать театры и концертные площадки для поддержки культуры и своего же духовного обогащения. В общем, что ни говори, а нравственность есть, просто многие оголтелые кол-хозники их не понимают! На то это и серая масса – пролетарии, пусть пашут и в замочные скважины не подглядывают.

К середине восьмидесятых годов клуб сформировался, в нем есть все – и президиум, и политбюро, и члены, и кандидаты в члены клуба. Есть масса сочувствующих и мечтающих попасть в элитарный клуб. Однако отбор жесток, да и количество мест ограничено – где взять в маленькой республике столько руководящих должностей? А не руководителям, то есть не обеспеченным людям, вход воспрещен; так для окраски компании – писателя, профессора, артиста пригла-шают, но только для фона, не более того.

О клубе по интересам – ни одной записи, ни одной бумаги, ни-какого архива – все негласно. Но для полной солидности и уверенно-сти им нужен мощный покровитель – политический деятель. Все члены клуба – люди ординарные, обыкновенные жулики, из их гни-лой среды личность не вырастить, в их среде личность обезличится, и поэтому президиум определяет, под кого из перспективных полити-ков подстроиться, на кого опираться, и кто их будет поддерживать и лоббировать. Без особого ума видно, что всего два потенциальных лидера в республике: Ясуев и Букаев.

Первоначально президиум ставит на Букаева, хотя и должность у него пониже и жесткости побольше и до денег не падок, по крайней мере, «на кость» не бросается – честь имеет. Однако они исходят из чистого прагматизма. Дело в том, что полноправными членами эли-тарного клуба являются и дочь Ясуева – Малика, и ее муж – Албаст Докуев. Следовательно, в случае чего через них на Ясуева можно в любое время выйти и подкупить, тем более, что он алчен до безобра-зия. А вот с Букаевым иначе, он пока недоступен, и начинают с ним вести козни, обрабатывают потихоньку, вовлекают в свой клуб, со-блазняют и лестью, и деньгами, и своей организованностью, и широ-ким женским выбором.

Но Букаев со всей своей харизмой не той закваски, он, в отли-чие от членов элитарного клуба, знает, какого он рода, и чей он по-томок. Единственный раз в жизни он допустил слабость, когда буду-чи в депортации, в Казахстане, женился на Мархе из непонятного се-мейства, а так он – истинный вайнах, и по мере возможностей блюдет нравы и традиции своего народа. О существовании аморального со-общества некоторых руководителей он знает, брезгует ими и даже руку подает с трудом. Он отвергает все их притязания, посылает всех к чертям и не подозревает, какую мощь выстраивает супротив себя.

В противоположность Букаеву, у Ясуева нет национального чувства, он космополит и гордится этим; ему чуждо все патриархаль-ное, ибо он чурается ярлыка религиозности, антисоветчины, само-бытности кавказцев. Для достижения своих корыстных целей и лик-видации потомственной бедности он готов на все, но, как прожжен-ный партийный интриган и карьерист, понимает всю продажность, низменность и в то же время преданность (пока он на коне) членов клуба. Он осознает, что эта уже организованная группа при правиль-ном использовании – просто сила и мощь. И не беда, что этот клуб, как старое дерево – изнутри трухлявое и вонючее, зато вид какой! А под его опекой, его «солнцем» оно может здорово плодоносить. По-ставит он их на ключевые должности – и все: сами будут воровать и с ним будут делиться, а конкуренции от них в иерархии власти ника-кой: ведь они не мужчины, и если у себя дома власть не держат, то что о республике говорить! И что над ними властвовать! И как псов на массы напустить! Главное – не сокращать их чревоугодие и не мешать, как хотят, сношаться, а там живи, как бай, только вовремя командуй и подать собирай! И так для виду, для какого-то устраше-ния иногда особо зажравшегося, чтоб массы радовались, кинь этим псам на съедение! Вот и все руководство! Вся власть в руках!