Шарада - Руслан Каштанов

–Всегда поражаюсь, каким мирным может быть захолустье при дневном свете…

Он был прав. Я готов был остановиться в этом городке, и никуда больше не двигаться. Минуты покоя были волшебными, и прерывать их не хотелось.

Но воспоминания все еще были сильны. Бороться с армией аффектов было бессмысленно.

Я поднялся из-за стола и вышел на свежий воздух. Голова шла кругом. Подступала тошнота. Я споткнулся, и чуть было не упал. Меня подхватил Младший. Я не услышал, как он оказался рядом. Он помог мне устоять на ногах и сказал:

–Мы сейчас двинемся дальше. Попробуй вздремнуть немного. Лучше, может, и не станет. Но все же…

Я решил прислушаться его совету. Будучи в пути я поднял подлокотники на заднем сиденье, снял обувь, и лег, вытянув ноги. Закрыл глаза, и отпустил мысли по ветру. Почти задремал.

Увидел себя. Дину, складывающую одежду в сумку. И Айдына. Он зашел в квартиру и направил в мою сторону пистолет…

У Тима в руках нож Он пристально смотрит на меня Затем размахивается и ударяет лезвием в стену Вонзает в нее нож словно стена это часть чего то живого огромного и сильного Раздается пронизывающий до дрожи вопль

Я до сих пор помнил этот сон. Он повторялся несколько раз. Я оценивал его как сублимацию своих переживаний, и никак не предполагал, что этот образ надо было понимать, как буквальные указания к действию.

Прагматизм, которому я невольно научился от Дины, теперь отступил, и ко мне вернулась вера в детские страшилки о загробном мире, и сектантах, что приносили в жертву людей.

Дина рассказала мне новую историю о моем лучшем друге, окрестив его на этот раз не просто двуличным проходимцем (как она обычно это делала раньше), но и добавив в его характеристику эпитет «психически ненормальный убийца».

Я сразу вспомнил, как Тим намекал мне на его связь с Айдыном, на что-то тайное между ними. Теперь было ясно, что той тайной было убийство. Хладнокровное, жестокое и расчетливое.

Защищать Айдына больше не имело смысла. Как с ним справляться, – законными путями, или какими другими, – был отдельный разговор, до которого мы с Диной еще не дошли. Для начала нам хотелось оказаться подальше от этой проклятой квартиры.

Мы собрали наши вещи по сумкам, наскоро оделись и обулись. Открыли двери на лестничную площадку, чтобы раз и навсегда покинуть это место… Но вынуждены были остановиться.

Айдын стоял напротив нас, и у него было не самое дружелюбное выражение лица.

–Неверный выбор, – сказал он.

Я бросил свою сумку и накинулся на него. Если он хотел драки, он ее получит. Я остановил себя, когда понял, что мне в бок упиралось дуло пистолета.

–Заходите обратно, вовнутрь, – сказал он.

Опасаясь быть застреленными, мы подчинились.

Все мы трое остановились в прихожей. Не упуская нас из виду, Айдын прикрыл за собой дверь, и оценил обстановку в квартире, – содранные обои, рисунки на стенах.

–Надо же! – сказал он. – Какой кавардак! Что же я теперь скажу владельцу квартиры?

Было очевидно, что в очередной раз играл одну из своих привычных ролей. Только теперь он не скрывал своего актерства, а напротив, выставлял его напоказ, почти насмехаясь над нами.

Я ответил:

–Никакого владельца нет, и никогда не было. Я не исключаю того, что им может оказаться кто-то, с кем ты водишься. Но мне на это плевать!

–Готов поспорить, у вас накопилась гора вопросов ко мне.

–Кто ты такой? Что тебе от нас нужно?

–Дина все тебе рассказала. Думаю, не нужно ходить кругами.

–Я хочу услышать это от тебя.

–Мы вынашиваем новый мир. Точнее, Дина его вынашивает. Мы, – ты и я, – ей в этом помогаем. Поэтому не будем заставлять нервничать будущую мать. Успокоимся, сядем и все обсудим. Все наши дальнейшие планы.

–Ты убеждал ее, что мы с тобой заодно, – сказал я. – Никогда! Ты понял меня! Никогда этого не будет!

Я был на грани. Это было заметно. Мое дыхание сбилось, а голос дрожал. В повышенном тоне непроизвольно выразились злость и обида на человека, которого я долгое время считал единственным другом.

На какой-то момент Айдын растерялся.

–Так, – сказал он. – Хорошо. Давайте просто приберемся в этом хаосе, чтобы вы дальше могли здесь жить и привести себя в порядок…

–Ты, что, – я перебил его, – еще не понял? Мы уходим! Будешь преследовать нас, жди войны!

Я взял Дину за руку и потянул ее вперед.

–Стойте там, где стоите! – Он напомнил, что у него есть оружие.

–Ты не застрелишь нас, – сказал я. – Мы ведь родители нового мира!

–Я могу выстрелить в тебя. Слегка покалечить. Отец не так важен, как Мать.

–Как бы ни так!

Останавливаться я не собирался.

Но Айдын нажал на курок, и прозвучал оглушительный выстрел.

Пуля просвистела мимо меня и продырявила дырку в стене.

Непроизвольно я закрыл Дину своим телом, прижимая ее к себе. Моя душа убежала в пятки.

–Да что с тобой такое, глупец! – Айдын снова направил пистолет в нашу сторону. – Просто успокойся, сядь и поговори со мной!

–А что с тобой такое, мать твою?! – вторила ему Дина. – Я беременна! Ты забыл? Чертов придурок!

–Вижу, что конструктивного диалога у нас не получится, – сказал Айдын. Он понимал, что переборщил. Голос его тоже заметно дрожал, и он путался в словах. – Вот как мы поступим. Вы разберете свои вещи, выпьете крепкого чаю, и успокоитесь. После обеда придет мой помощник. Он поможет вам разобраться в том, как наши дела будут идти дальше. Как вы понимаете, вас я убить не могу. Вы для меня важны. Оба. Прости, Кирилл, что выстрелил так близко, но мне нужно было усмирить твой пыл. Таковы правила игры.

Сейчас я оставлю вас. Предупреждаю, что при попытке к бегству пострадаете не вы, а другие. Ваши близкие, ваши друзья и знакомые. Я не блефую. Надеюсь, до такого не дойдет.

Мы договорились?

Положительного ответа от нас он не дождется. Но и не соглашаться с ним мы тоже не могли.

–Я воспринимаю ваше молчание, как согласие, – сказал Айдын. – Мне пора отчаливать. Я появлюсь на горизонте, когда почувствую, что вы будете готовы к диалогу. На учебе я не появлюсь, чтобы не действовать на вас раздражающе. Прощайте!

Он резко развернулся, открыл дверь и ушел. Его быстрые шаги раздавались на лестнице.

–Мне одному показалось, что он готов был расплакаться? – спросил я.

Дина бросила на меня умудренный жизнью взгляд и ехидно произнесла:

–За такое исполнение роли киноакадемия вознаградила бы его номинацией.

Я же услышал в его голосе честные ноты сожаления…

Мы были уверены, что хуже, чем было, быть уже не может. Поэтому паника и домыслы обошли нас стороной. Единственный вопрос, который не давал покоя: насколько далеко все может зайти?

–Как думаешь, такая степень психоза излечима? – спрашивал я у Дины, имея в виду Айдына.

–Можно ли вправить ему