Шарада - Руслан Каштанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это поразительно, но ничего, кроме все той же злости (которая потихоньку становилась моей верной спутницей), я больше ничего не испытала. Представления о стандартах, – запланированная семья и ребенок, – рухнули в одночасье. Мне стало тошно от самой себя, и от стереотипов, которые меня окружали.
Для пущей уверенности я отправилась к гинекологу, заглянув предварительно в кошелек. Денег оставалось немного, но мне было плевать. Я не собиралась записываться на прием в государственной клинике и высиживать в ней часовую очередь.
По дороге на автобусную остановку я заметила знакомое лицо, и поняла, что видела его уже несколько раз на неделе. И до нее тоже. Незнакомый парень, который постоянно находился где-то рядом. Очередной наблюдатель.
Для меня стало очевидно, что слежка возобновилась. Временами я вспоминала об этой части своей жизни, и даже ждала, когда же обо мне вспомнят мои «доброжелатели». Так вот, она проходила уже вовсю. Моя память оживала десятками кадров одного и того же лица, и пары других, которые попадались мне в толпе больше одного или двух раз за два-три месяца, но я не придавала этому значения. Неожиданно я поняла, что слежка не прерывалась. Она просто стала скрытной.
Эта информация словно спустилась на меня с небес, пронзив извилистой молнией. Я была поражена.
На остановке я между прочим осмотрелась, и действительно увидела того самого парня, о котором так явно прокричала мне феноменальная память.
«Ничего себе! – подумала я. – Интересно, сможет ли моя новая память сработать на учебе?»
В гинекологии меня приняли быстро, и без проблем. Подтвердили беременность. Видимо, врач заметила мой упадок и отсутствие радости на лице. Поинтересовалась, планировала ли я ребенка. Я ответила честно, что нет. Она поддержала меня, и сказала, «что это нормально, что все справляются». Я поблагодарила ее, и вышла на улицу.
Меня обдал холодный воздух. Мне захотелось развязать на себе шарф, и расстегнуть куртку, настолько мне была жарко, и настолько я была разгоряченной. Как только я освободила себя от оков одежд, с меня по воздуху пошел пар. Я глубоко дышала, как после долгой пробежки… И вдруг, краем глаза снова заметила своего наблюдателя.
Хотя внутри меня все всколыхнулось и замерло, я не подала никакого вида, что заметила его. Он был один. Стоял поодаль, примерно на три часа от меня.
Для кого-то, для определенной группы лиц, я жила словно за стеклом. За мной наблюдали, и, по видимому, отчитывались о моем поведении, о моих действиях.
В ту минуту это выглядело, мягко говоря, весьма странно. Почему я снова не подверглась физическим нападкам? Давлениям? Что же, теперь они просто следят за тем, не взболтнула ли я лишнего?
Но тогда же я впервые ощутила прилив смелости. Во что бы то ни стало, мне нужно было воспользоваться тем шансом, что наблюдающий не знает, что за ним тоже наблюдают. Реальной мишенью будет он, а не я. Только он об этом ничего не будет знать.
Мысли о нежелательной беременности пропали начисто. Теперь я была расчетливым и действующим стратегом. Мое решение уже невозможно было изменить. Я снова стала той, своей новой личностью.
Итак, теперь он знает, что я посещала гинеколога, и, наверняка, он догадывается о положительных результатах. Я вроде как волнуюсь, но вроде как уже отошла. Сделала решительный вдох, и стала снова кутаться в шарф и куртку. Привела себя в норму.
Положила руки в карманы, и пошла своей дорогой, а точнее в кафетерий напротив, через дорогу. Заказала себе кофе и пирожное
В отражении витрины заметила что он постоял возле входа смотрел на меня и зашел тоже вовнутрь
Я села за столик, снова освободилась от одежд, и приготовилась к трапезе. Изобразить из себя расстроенную бабенку, которая решила поддержать себя крепкой сладостью, пришла ко мне спонтанно. Я даже разделила эту участь сама с собой (хотя при других обстоятельствах вообще у меня таких мыслей даже и не было бы). Пусть думает, что девочка заедает грусть, как это делает кто угодно, не только слабая половина человечества.
Он взял себе кофе в бумажном стакане и сел по диагонали от меня.
Я специально села в угол, возле окна, чтобы мне было видно все пространство зала, и чтобы он не смог сесть позади меня.
В углу возле окна словно я полна меланхолии словно не хочу чтобы меня кто то заметил словно хочу остаться наедине с самой собой и чтобы меня никто не трогал
Я действительно была этой несчастной девушкой, которой предстояло выйти замуж по залету. Или самой воспитывать свое дитя, если ее молодой мужчина вдруг окажется тряпкой, и умоет руки.
Я была ей где-то там, позади своего сознания. И этот отпечаток каким-то образом отражался во мне, словно мое тело было проектором, и оно переносило на себя часть моих чувств и эмоций, но с огромной расчетливостью и знанием дела.
Он полез в свой мобильник, и, кажется, сфотографировал меня. Гребаный фотоотчет, мать его эдак!
Потом он просто поднялся, прихватил с собой кофе, и вышел на улицу.
Колокольчик над дверью приятно звякнул, и теперь я действительно осталась одна, среди других посетителей, разговаривающих друг с другом, и с голосами детей, и их родителей. Семьи, продолжения друг друга. Продолжения меня внутри меня самой…
Я резко поднялась с диванчика, и стала одеваться на ходу, быстро покидая кафетерий. Я видела, как он свернул за угол. Последовала за ним, аккуратно выглянула из-за угла, выслеживая его. Он шел, поглядывая в свой мобильник, и, кажется, с кем-то переписываясь.
Я следовала за ним. Условия позволяли мне оставаться незаметной.
Я знала, что сегодня я узнаю больше, чем мне стоит знать. Что сегодня я перейду границу, и, возможно даже попаду в группу риска людей с лишними знаниями.
Но я никак не могла предположить, что я увижу нечто, что почти уничтожит меня. Нечто, что прояснит мой разум хотя бы на немного. Нечто, от чего я пойму даже за долю секунды, что долгое время была полной дурой, которую раз плюнуть водить за нос.
Я повернула за очередной угол, и вдруг увидела, с кем он разговаривал.
Это был Айдын.
Они говорили друг с другом, как деловые люди. Они говорили о своих общих делах. Да, так это выглядело. Молодые люди со взрослыми лицами. Слишком взрослыми, я бы даже сказала. Потом мой наблюдатель показывал что-то Айдына на экране своего мобильника. Они водили пальцем по дисплею так, как обычно перелистывают фото в каком-нибудь из приложений…
Я обомлела. Не могла сдвинуться с места. Стояла и смотрела на все, что вижу, широко открытыми глазами.
Они
