Серебряная кожа. Истории, от которых невозможно оторваться - Элеонора Гильм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А Вета, прокашлявшись, начала заготовленную речь.
– Если мы будем вместе, то поможем им. Нельзя оставаться равнодушными. Это несправедливо. Жестоко. Бесчеловечно.
Вета увлеклась, голос зазвенел, она забыла о своих страхах. Мишка, блестя рыжей шевелюрой, подошел к ней совсем близко… И со всей силы тряхнул стул.
Юля хохотала в полный голос, запрокинув голову. Ее поддержал класс, с удовольствием наблюдая за Колченожкой, летящей на пол. Но вскоре воцарилось молчание, и все взгляды были прикованы к несуразному предмету, что отлетел к учительскому столу. Чувствительные сестры Макаровы побледнели от ужаса.
Вета беспомощно лежала на полу и глубоко дышала, сдерживая слезы. Нет, она будет сильной!
Худая, нескладная Катя Трофимова, быстро вскочив со стула, подобрала предмет и протянула его Вете.
– Держи. Твоя нога.
– Спасибо.
Вета с трудом успела до звонка устранить последствия падения, пристегнуть протез, поправить штанину и нелепо торчавший на искусственной ноге ботинок. Весь урок, когда надлежало вникать в разрушительные свойства бактерий и внимательно рассматривать иллюстрации, изображавшие зловредные организмы, она с ужасом вспоминала недавнюю сцену. Ослабленные крепления старого протеза привели к катастрофе.
– А ты молодец.
Катя подсела на перемене и одобрительно улыбнулась:
– Я и не знала, что нога у тебя пристегивается. Интересно!
– Да уж, очень, – протянула Вета. Как бы она хотела избавиться от «интересной» детали в своем облике. Быть как все.
– Ты прям Терминатор.
– Только мышцы подкачать надо, чтобы на Шварценеггера похожей стать.
Скоро они заливались громким смехом, привлекая недоуменные взгляды одноклассников. Как ни странно, протез, перепугавший весь класс, помог найти друга.
Одиночеству пришел конец.
6
– Вета-а-а, я замерзла! – Катя терла покрасневший нос и жалобно шмыгала. – У нас не полу-у-учится.
– Надо сделать все, что в наших силах. Они там маленькие, голодные… – Вета подошла к продуху и попыталась в кромешной тьме что-то разглядеть.
– Тебя послушать, в подвале сидят люди. Это всего лишь кошки!
– Всего лишь?!
– Да ладно, я ничего такого не хотела сказать.
– Знаю. – Вета слезла с лавки и стала неловко ходить возле подъезда.
– Ну я пойду, поздно уже. Да?
– Конечно, Катя. Иди, а я еще подожду. Вдруг повезет!
Трофимова быстро, чуть подпрыгивая, скрылась за углом дома. Вета, упорная фигурка в розовом, продолжала топтаться. Ладно, последний шанс – и домой.
Высокий крупный мужчина широкими шагами мерил тротуар, одноногой было не угнаться за ним.
– Дяденька, помогите! – Из горла девочки вырвался противный писк, но мужчина остановился.
– Что случилось?
– Тут умирают…
– Кто? – В темных глазах мелькнул ужас.
«Жалостливый», – с надеждой подумала Вета. У мужчины были усталые глаза, светлая улыбка. «Похож на доброго волшебника», – решила она.
– Там сидит кошка с котятами!
– Фу ты, напугала!
– А что, их спасать не надо, пусть умирают? Смотрите!
Девочка подвела мужчину к закрытому продуху подвала. Коммунальные службы постарались на славу: решетки с широкими прутьями не давали шанса освободиться.
– Они там… Я их подкармливала раньше молоком, гречкой, а теперь сухой корм сыплю, что-то попадает им, но катастрофически мало. Уже четыре дня узники мучаются, голодают!
Услышав человеческие голоса, кошки жалобно замяукали, будто понимали, что решается их судьба.
– Да, жалко… Изверги, а не люди, – в сердцах бросил мужчина. – Голыми руками я решетки не выломаю. Девочка, как тебя зовут?
– Вета… Виолетта.
– Ты меня жди, Виолетта, я живу недалеко. Сейчас приду, я мигом! И спасем твоих пленниц.
Для девочки эти минуты тянулись бесконечно. Сердце екало: обманул дяденька. Взрослые редко серьезно воспринимают детей. Погладят по голове, улыбнутся – и уходят решать важные проблемы.
7
– Доброго вам вечера! Принимайте узников.
Запыхавшийся мужчина еле удерживал объемную сумку с инструментами в правой руке, полосатую замызганную зверушку – в левой.
Софья Ивановна брезгливо взяла кошку, сморщила нос:
– А запах-то, – она присмотрелась к мужчине, и взгляд ее потеплел. – Здравствуйте, проходите.
Счастливая Вета тащила трех котят. Несмотря на голодовку, они вопили и рвались из рук спасительницы.
– Нет с тобой покоя, горюшко ты мое. Ну зачем ты их притащила, а?
– Они же в заточении были, бабушка. – Из-под розовой шапки умильно смотрели серые с зелеными крапинками глаза.
– На старую куртку положи в прихожей, вон в том углу… И ненадолго они у нас! С ума сойдешь с тобой! Мало мне забот было.
Мужчина с интересом наблюдал за развернувшейся возней. Хозяйки принялись наперебой благодарить его.
– Пойдемте к столу. Помогли внучке, благодарю вас, сударь. – Софья Ивановна, если желала произвести впечатление, изъяснялась с помощью самых изысканных оборотов.
– Спасибо вам! Если бы не вы… – Вета не находила слов.
– Ничего особого я не сделал. Это долг мужчин – вызволять дам, попавших в беду. Спасибо за чай. Я пойду, уже поздно.
Он тихонько вышел, оставив бабушку и внучку разбираться с пополнением в семействе.
8
– Бабушка, я решила. Кошку назову Констанцией, котят – Атосом, Портосом и Арамисом, – восторженно сообщила Ветка.
Софья Ивановна скептически оглядела полосатую Констанцию. Кошка, тщательно вымытая и расчесанная – все руки Веты были исцарапаны после процедуры – облезлости своей не утратила. Констанция тщательно вылизывала пакостного «мушкетера», тот с задумчивой мордочкой созерцал шторку.
– Дитя мое, вышеуказанные герои не были связаны родственными узами. Может, стоит перечитать Дюма?
– Он нудный. Писал бы, как Александр Волков.
– А лучше, как Алексей Толстой.
Бабушка и внучка любили литературу, порой допоздна засиживались за чтением романов, а потом самозабвенно спорили о героях.
– Ну бабушка…
– Да хоть Шваброй, Веником, Совком и Полотенцем их назови. Мне-то что! Следи, чтобы шторы не разодрали эти доблестные вояки!
Возмущенная, бабушка ушла на кухню и загремела кастрюлями.
Не говорить же внучке, что, сколько она ни экономит, на новый немецкий протез денег катастрофически не хватает. И мысли об этом не дают спать по ночам. А еще четыре пушистых проглота!
9
Поздний звонок в дверь переполошил Констанцию. Бродячее прошлое сделало ее крайне пугливой. Звонким мяуканьем кошка подозвала детенышей, запихала под полосатый живот и настороженно выглядывала из своего угла в прихожей.
Засыпанный первым снегом мужчина зашел в квартирку. Два пакета оттягивали руки. Александр сам не понимал, зачем понадобилось идти сюда, в квартирку на Пихтовой. Чужая девочка, чужое зверье… Но радостные прыжки Веты вокруг него и полных пакетов наполнили сердце забытым теплом, сделали все простым и ясным.
– Сейчас снег мы стряхнем… Куртку сюда, – Софья Ивановна суетилась вокруг гостя.
Чуть не до полуночи пили чай с пирожными и конфетами, вели неспешные разговоры.
– Как вас по батюшке? – Софья Ивановна вопросительно замолкла.
– Александр Николаевич.
– Не надо было так…
