Сумма наших жизней - Софи Астраби
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мужчина нерешителен, и на изготовление букета уходит времени больше, чем она ожидала. Ей не очень нравится его выбор, но она помалкивает. Она научилась не вмешиваться. А главное, поняла, что красота бывает разной и это хорошо.
Когда она вручает ему готовый букет, мужчина улыбается, и Камилле этого достаточно для счастья. Она говорит себе, что на самом деле продает не цветы, а улыбки, заразительные улыбки, и каждый раз, когда она видит довольного клиента, она испытывает радость от ощущения собственной полезности.
Прежде чем уйти, он спрашивает, можно ли добавить небольшую открытку.
– Не могли бы вы написать своей рукой? У меня ужасный почерк…
Он диктует, и Камилла послушно пишет. Она выводит большие красивые завитушки. Пусть наша страсть будет вечной, повторяет она, довольная собой. Она вручает ему букет, и он уходит. Перед тем как переступить порог, мужчина оборачивается к Камилле с озабоченным лицом.
– А доставка у вас есть?
– Да, конечно.
– Я подумал, что, наверное, стоит послать такой же и моей жене…
20
Камилла
Как только клиент ушел, Камилла закрыла магазин. Она считает себя тонким психологом, но никак не ожидала такой развязки.
Ее поражает легкость, с какой некоторые люди разрушают самое прекрасное в этом мире. Завтра она пошлет цветы женщине от мужчины, который первым делом думает о любовнице. От мужчины, который, не утруждая себя лишней деликатностью, выбирает для обеих один и тот же букет. Камилле захотелось добавить к цветам записку, но как только это пришло ей в голову, она предпочла закрыть магазин.
Опуская металлическую решетку, Камилла вспоминает о блинчиках с соленой карамелью, которые готовил для нее дедушка в дождливые дни, когда они не могли пойти на пляж. Ей хочется перенестись в детство и снова ощутить во рту то сладко-соленое удовольствие, но она знает, что волшебства не бывает.
В тот момент, когда ее посещает эта мысль, Камилла оказывается перед витриной агентства недвижимости.
Ее взгляд сразу же цепляется за фотографии квартир, выставленные в окне, и она уже не может думать ни о чем другом. Ни об обманутых женщинах. Ни о глупых мужчинах. Ни о красивых цветах, которые слишком быстро вянут из-за плохого ухода. Ни об оскверненных красных розах. Она предпочитает думать не о своей жизни, а о жизни других. О жизни, протекающей в шикарных османовских домах[2], где квартиры стоят более полумиллиона евро. Просторные лофты с интерьерами в индустриальном стиле, буржуазные квартиры с высокими лепными потолками и персидскими коврами на скрипучем паркете и бесчисленные крошечные квартирки-студии, где душевые не отличить от умывальников. Камилла просматривает объявления, ее глаза перебегают с одного ценника на другой, и она задается вопросом, кто эти люди, способные выложить такие суммы.
Внезапно она натыкается на взгляд мужчины по ту сторону витрины. Она не знает, ей ли он улыбнулся или просто автоматически ответил на улыбку, которая застыла на ее лице с того момента, как она остановилась перед витриной, завороженная этими фотографиями. Она смущенно отворачивается, но, когда снова поднимает взгляд, мужчина все еще там. Она уже собирается уйти, но в последний момент, сама не зная почему, толкает дверь и входит в агентство.
– Добрый вечер.
Уже поздно, в агентстве тишина, и Камиллу охватывают сомнения.
– Вы же еще не закрыты?
– Нет! Чем могу вам помочь?
– Я… хочу купить квартиру.
Камилла сама не знает, почему она это сказала. По сути, это не вполне ложь, ведь она хочет купить квартиру с тех пор, как ей исполнилось шесть лет.
Правда, в то время у нее, наверное, было больше сбережений, чем на данный момент.
– Очень хорошо. Какую именно квартиру вы ищете?
– Трехкомнатную. Минимум.
У нее всегда было смелое воображение.
– Может быть, присядем и все обсудим?
Камилла не может поверить, что это сказала она, а Тома – что это сказал не он.
– Конечно! Прошу прощения! Пройдемте в мой кабинет.
Комната находится примерно в том же состоянии, что и утром, когда он принимал свою первую клиентку. Тома вздыхает с досадой, но ему ничего не остается, как впустить Камиллу. Он хочет сказать, что в обед, перед тем как уйти, наводил порядок, но вовремя вспоминает, что эта девушка – не его мать.
– Итак, вы сказали, что хотите купить квартиру. Где-то неподалеку?
– Да, я очень привязана к этому кварталу.
– Понимаю вас, очень приятный район. У вас наверняка есть сумма, которую вам не хотелось бы превышать.
Он не задал прямого вопроса, и Камилла подумала, что с его стороны это очень ловко.
– Я действую скорее по велению сердца.
Тома серьезно кивает. Камилле кажется, что они играют в покер, но при этом на руках у ее соперника лишь карты для игры в «Уно». Чтобы не вызвать у него лишних подозрений, она добавляет:
– В пределах разумного, конечно. Было бы бессмысленно предлагать мне апартаменты ценой в пятнадцать тысяч евро за квадратный метр… Разве что удастся втиснуть кухню, кровать и ванную комнату на площадь в двадцать метров.
У Камиллы вырывается легкий нервный смешок, но Тома, кажется, этого не замечает.
– Прекрасно понимаю, мадам. За последние годы цены значительно выросли, но все еще можно найти немало выгодных предложений.
Ей кажется, что такой серьезный вид ему совсем не идет. Они, должно быть, примерно одного возраста, плюс-минус пара лет. Она смотрит на кучу визитных карточек, разбросанных по столу, и пытается незаметно прочитать его имя. Тома Руссо.
– Вы живете в одиннадцатом округе? – спрашивает она, чтобы прервать молчание.
– Я живу в двадцатом, рядом с Пер-Лашез, – улыбаясь, отвечает он, прежде чем вернуться к своему компьютеру.
– В своей квартире?
– Да, мне повезло.
– Значит, сапожник без сапог – это не про вас…
Она не решается продолжить. Он нажимает несколько клавиш, и Камилла слышит вдалеке шелест бумаги, выползающей из принтера.
– Вот, я отобрал несколько вариантов, которые мы можем изучить вместе, – говорит он, вставая, чтобы взять распечатки.
– Знаете… если вы не против, я хотела бы поступить несколько иначе.
Тома останавливается и смотрит на нее немного растерянно. Она сомневается, стоит ли продолжать.
– Скажем так… Я предпочитаю не знать, что меня ожидает. И потом, на бумаге я могу зацепиться глазами за какую-нибудь мелочь, на которую во время визита и внимания не обратила бы. Для меня очень важен дух места.
Тома пятится назад и возвращается в свое кресло. Он берет лист бумаги, ручку и начинает писать.
– Старая или новая?
– Старая… или совсем новая.
– Первый этаж?
– Скорее, последний.
– Лифт?
– Не обязательно.
– Какой-нибудь важный критерий?
Камилла на секунду задумывается. Внезапно ее лицо озаряется.
– Что-нибудь волшебное.
