Русские фамилии - Борис Унбегаун

В целом ряде случаев фамилии на ‑ов/‑ев обнаруживают колебания в акцентуации, причем противопоставление форм, различающихся по своему ударению, может иметь социолингвистический характер. Это объясняется тем, что в дворянской среде могут сохраняться более архаичные акцентные формы.

По своему происхождению фамилии на ‑ов/‑ев представляют собой притяжательные прилагательные: соответственно, их акцентуация и определялась первоначально теми закономерностями, которые определяют место ударения в притяжательных прилагательных. Так, прилагательные, образованные от имен с ударением на флексии, закономерно получают ударение на суффиксе ‑ов/‑ев; такое ударение принимали и соответствующие фамилии, ср. Хвосто́в (хвост, хвоста́), Бобро́в (бобёр, бобра́), Быко́в (бык, быка́), Шипо́в (шип, шипа́), Дьяко́в (дьяк, дьяка́) и т. п. В дальнейшем, однако, фамилии на ‑ов/‑ев полностью обосабливаются от притяжательных прилагательных и начинают жить самостоятельной акцентуационной жизнью: иначе говоря, они могут подчиняться особым акцентным закономерностям, которые и отличают их от соответствующих прилагательных. Так, в частности, для двусложных и трехсложных фамилий характерно передвижение ударения на первый слог: этот процесс распространяется на фамилии, но не затрагивает притяжательных прилагательных. В результате фамилии Шипо́в, Быко́в, Дьяко́в, Кусто́в, Пласто́в, Новико́в и т. п. начинают произноситься как Ши́пов, Бы́ков, Дья́ков, Ку́стов, Пла́стов, Но́виков[76]. Точно так же, например, фамилию Топоро́в часто произносят как То́поров, Чебышёв как Че́бышев[77], Живо́в как Жи́вов[78].

Поскольку у дворян фамилии обычно образованы непосредственно от притяжательных прилагательных, у них может сохраняться старое ударение (которое совпадает с ударением притяжательных прилагательных); сохранению такого ударения естественно способствует консерватизм дворянской среды, культивируемая здесь приверженность родовым традициям — соответственно, мы наблюдаем здесь формы Шипо́в, Быко́в, Новико́в, Жебелёв и т. п.[79] Иначе обстояло дело в тех слоях населения, где соответствующие формы осваивались в качестве уже готовых фамилий (которые никак не ассоциировались с притяжательными прилагательными); будучи обособлены от притяжательных прилагательных, эти фамилии переживают вполне самостоятельные акцентуационные процессы — соответственно, здесь распространяются такие формы, как Ши́пов, Бы́ков, Но́виков, Же́белев и т. п.[80]

В других случаях мы наблюдаем противоположный процесс, когда в фамилии на ‑ов ударение переходит на суффикс; в каких-то случаях это, безусловно, связано с вульгаризацией фамилии. Так, советский писатель С. В. Михалков — выходец из дворянской семьи Миха́лковых: фамилию Миха́лков он изменил на Михалко́в и это, видимо, объясняется стремлением к социальной мимикрии[81] — действительно, в фамилиях, произведенных от собственных имен с суффиксом ‑ко (Михалко, Василько и т. п.), ударение на ‑ков в принципе может восприниматься как просторечное, сниженное[82]. Другим (правда, менее понятным) случаем такого рода является изменение фамилии Ива́нов в Ивано́в. В. Пяст, описывая в своих мемуарах сцену обыска на квартире у поэта Вячеслава Иванова в 1905 г., вспоминает, что полицейский «называл хозяина упорно „Вячеслав Иванов“ — с ударением на последнем слоге. До сих пор никому в голову не приходило такое произношение, — продолжает Пяст. — Мне чудится в этом или нарочитое издевательство, — или же … признак того, что весь внутренний мир вот этих, полицейских, коренным образом разнился с тем миром, в котором вращались все прочие люди»[83]. Свидетельство В. Пяста — мемуариста, очень чуткого к языку и особенно к звучащей речи, — можно понять двояко: либо он вообще никогда ранее не слышал произношения Ивано́в, либо он не слышал, чтобы так называли Вячеслава Иванова; при этом он воспринимает подобное произношение как вульгарное и даже оскорбительное. В любом случае данное свидетельство представляет для нас непосредственный интерес[84].

Как видим, функция ударения в фамилиях на ‑ов/‑ев оказывается весьма сложной — ударение на этом суффиксе в разных случаях выражает разную информацию.

Фамилии на ‑ич. Фамилии на ‑ич появляются на великорусской территории вместе с выходцами из Юго-Западной Руси (Украины и Белоруссии). В XVII—XIX вв. фамилии с таким окончанием могут иметь также сербское происхождение. Итак, фамилии на ‑ич — не великорусского происхождения, и это обусловливает особое к ним отношение.

Восприятие фамилий такого рода в Великой России определялось тем обстоятельством, что отчество на ‑ич имело здесь специальную значимость. Вообще говоря, как фамилии на ‑ов/‑ев и ‑ин, так и фамилии на ‑ич имеют патронимическое происхождение, т. е. восходят к отчествам. Однако, в отличие от форм на ‑ов/‑ев или ‑ин, отчества на ‑ич в Московской Руси никогда не становились фамилиями, т. е. не превращались в родовое наименование; иначе обстояло дело в Руси Юго-Западной. При этом отчество на ‑ич было в Московской Руси исключительно престижным: право именоваться таким образом составляло особую привилегию и регламентировалось специальными указами. В XV в. отчества на ‑ич в официальных документах применяются только к князьям и боярам; в XVI—XVII вв. такие отчества становятся не сословной, а должностной привилегией — княжеское происхождение уже не дает право на подобное наименование, но так именуются бояре, думные дворяне, окольничие, постельничие, оружничие, сокольничие, казначеи[85].

От XVII—XVIII вв. до нас дошел ряд специальных установлений, регламентирующих написание отчества. Иногда они имеют частный характер, т. е. относятся к именованию конкретного лица. Так, царь Иван Грозный велит называться таким образом немцу-опричнику Генриху Штадену, сыну Вальтера (он стал называться Андреем Володимеровичем)[86]; царь Василий Шуйский в 1610 г. жалует «именитого человека» Петра Семеновича Строганова и велит писать его «с вичем»[87]; ср. также царские указы «О писании имени убитого народом Траханиотова по прежнему с вичем» (1649 г.)[88] или «О внесении имени стряпчего с ключом Семена Полтева в боярский список под думными дворянами с вичем» (1687 г.)[89]. В других случаях такие постановления имеют достаточно общий характер, т. е. определяют право на соответствующее наименование той или иной группы лиц. Так в 1626 г. царь Михаил Федорович «велел комнатным ближним людем на поместья писати свои государевы грамоты в челобитье без вичей опричь бояр и окольничих и думных дворян»[90]. В 1681 г. царь Федор Алексеевич издает указ «О писании думных дьяков во всяких письмах с вичем»: «…велеть их в наказех и в … Государевых грамотах и во всяких делех писать с вичем; а в боярском списку писать их по прежнему, как они до сего его Государева указу писаны»[91]. Это правило распространяется и на жен думных дьяков, и, соответственно, в 1685 г. от имени царей Ивана и Петра Алексеевичей и регентши царевны Софьи Алексеевны выносится следующее постановление: «Будет кто напишет думнаго дворянина жену без вича: и им на тех людех Великие Государи и сестра их, Великая Государыня, благородная Царевна, указали за то править безчестье»[92].

При Екатерине II написание отчества в официальных бумагах приводится в соответствие с табелью о рангах: в специальной «чиновной росписи» указывается, что отчество особ первых пяти классов следует писать с окончанием ‑ич, отчества лиц шестого, седьмого и восьмого классов — с окончанием ‑ов или ‑ин, для всех же прочих чиновных лиц отчества не указывать[93]. Вместе с тем, в 1765 г. Екатерина повелевает Сенату «при сочинении жалованных грамот, даваемых разным персонам на деревни или достоинства, кому именно отечества с окончанием на вич писать и кому не писать, так как оное зависит от собственнаго Ея Величества к тем персонам благоволения, докладывать всегда Ея Императорскому Величеству словесно»[94]. Итак, если в XV в. написание отчества такого рода в принципе определялось происхождением именуемого лица, в XVI—XVII вв. — занимаемой им должностью (отступления от этого принципа предполагают, вообще говоря, особый законодательный акт), то в XVIII в. оно может непосредственно зависеть от расположения монарха: в этих условиях способ наименования характеризует не столько данное лицо, сколько отношение к нему монарха на данный момент.