Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Для прояснения картины обстоятельств, при которых проходили аресты элиты армян в столице, нам следует рассмотреть случай д-ра Погосяна, врача, арестованного в своем доме 25 апреля, примерно в два часа ночи. Трое «полицейских» «вывели его», препроводив в офис начальника полиции под предлогом того, что тот болен и нуждается в оказании неотложной помощи (разумеется, в ходе тех арестов часто использовались такие уловки, выдуманные для сокрытия истинных целей полиции). Производившие арест полицейские, встретив нежелание Погосяна покидать свой дом в столь поздний час, в конце концов продемонстрировали свое намерение применить силу. В аресте Погосяна проявляется коварство Османской империи. Поскольку он имел ранг офицера в органах системы здравоохранения, его доставили в тюрьму Министерства военных дел на площади Султан Баязед и содержали в помещении для офицеров. Там к нему присоединился д-р Бардизбанян, главный редактор «Азатамарта» (позднее эти двое снова увидятся в Айяше). Затем Погосян предстал лично перед Исмаилом Канболатом, генеральным директором бюро государственной безопасности и человеком, который охарактеризовал Погосяна как «прирожденного преступника». Когда же доктор выразил протест по поводу своего ареста, который был абсолютно незаконным, так как в его обоснование не было предъявлено никаких обвинений, Канболат пришел в ярость: «Если бы я убил тебя здесь как пса, кто бы стал тебя искать? Если бы уничтожил всю армянскую расу, что я и намереваюсь сделать, кто бы привлек меня к ответственности? Я полагал что ваш народ разумный. Но вы все тупые, один глупее другого. И вы думаете, что Европа собирается призвать меня к ответу? Вовсе нет: европейцы не такие безрассудные, ка, вы. Выметайся отсюда». Погосян, видимо будучи не особо задет этими словами, ответил: «Ты можешь убить меня и всех армян. Нс будь уверен в том, что если ты сделаешь это, то этим самым убьешь Турцию»[1459].
Такой, по всей видимости, достоверный разговор явным образом отражает взгляды лидеров младотурок по состоянию на конец апреля 1915 г. Вынужденные долгое время скрывать свои эмоции, дабы избежать подозрений со стороны армян, теперь они, похоже, почувствовали, что настало время развеять иллюзии, которыми долгие годы жили их жертвы.
В четвертой части данного исследования мы увидим ту участь, которая была уготована элите армян провинций, а также всем депортированным в Айят и Чанкири. В этом мы можем убедиться сами, изучив «секретную информацию, поступившую 1 мая 1915 г. в Патриархат из провинций: там прокатилась огромная волна арестов. Зограб, которого не депортировали вплоть до 2 июня, задавался вопросом, «на какое же число запланированы массовые убийства армян?»[1460]«Ибраносян и Братья», одна из крупнейших компаний Турции, вдруг обнаружила 9 мая что директора всех ее подразделений в провинциях были арестованы[1461]. Это послужило знаком того, что теперь иттихадисты приступили к претворению в жизнь своих «экономических» планов.
Суд над гнчаковцами, или «Вина» армян
По словам патриарха Завена, все меры предосторожности, принятые правительством, чтобы избежать волнений среди армян столицы, оказались бесполезными из-за объявления о «мятеже» в Ване[1462]. Если бы нас попросили назвать событие, побудившее Иттихад привести в действие свою программу геноцида именно 24 апреля, нам бы пришлось ответить, что «мятеж», который он запланировал в Ване, представлял собой идеальное алиби для них. Другими словами, КЕП выбрал, по его мнению, подходящий момент для решения проблемы, которую представляло в их глазах присутствие армян в Турции. В этой связи он собрал материал, который дал ему возможность дополнить свои действия сильной пропагандистской кампанией. Данная пропаганда даже сегодня составляет ядро «турецкой версии истории», которую некоторые иначе называют ревизионистской позицией.
Первый признак того, что власти намеревались продемонстрировать, что «армяне» виновны в противоправном поведении разыгрывании протеста против перехода на сторону политического противника и в мятеже в Ване, появился 28 апреля 1915 г., когда председательствующий судья военного суда Стамбула объявил о том, что лидеров Гнчака, большинство которых находилось за решеткой с конца июля 1914 г., обвинили в нарушении общественного порядка и подсевной деятельности»[1463]. В каком-то смысле это был суд над всеми армянами. Это придает действиям властей юридическую законность, также предоставив им возможность формального выражения критики в отношении армянского народа.
Незадолго до полудня 11 мая двадцать восемь обвиняемых, двое из которых, Степанос Сапах-Гулян и д-р Вараздат, были «беглецами от правосудия» и поэтому осуждены заочно, предстали перед военным судом под руководством генерала Нафиза-бея. Двое говорящих по-армянски переводчиков также заняли свои места в зале, Сурейя-бей и Мустафа Решад-бей, глава Департамента по политическим делам национального управления полиции[1464]. Обвиняемых удивило присутствие «личного судьи» («техарри мемури»): им был Артур Есаян, также известный как Аршавир Саакян[1465], человек, раскрывший секретные решения конгресса Гнчака в Констансе в декабре 1913 г. Министерству внутренних дел. В своей вступительной речи председательствующий судья выразил сожаление о том, что обвиняемым пришлось десять месяцев ждать суда в тюрьме; он также напомнил им, что «поскольку османское правительство предоставило всем османцам право свободного выбора политической партии, я заявляю, что мы не считаем факт принадлежности к партии Гнчак [основанием] для обвинения». Сочетая обходительность с настойчивостью в соответствии с буквой закона, он также пообещал обвиняемым, что у них будет право на объяснение своих действий и защиту и что суд будет справедливым. Активисты Гнчака в ответ отметили, что выдвинутые против них обвинения основаны по большей части на содержании их устава и программы в форме, которую они избрали до восстановления Конституции в июле 1908 г.[1466]. Однако во время второго заседания суда, состоявшегося 15 мая, в судебный протокол были внесены некоторые крайне компрометирующие документы: из них выяснилось, что некоторые члены СДПГ планировали организовать самооборону среди армян и что они также стремились свергнуть иттихадистское правительство[1467].
Обвинение, зачитанное на пятом заседании суда, включало следующие пункты: 1) сепаратистский заговор; 2) план по созданию «автономной или независимой Армении»; 3) заговор по организации мятежей; и 4) заговоры с целью террора, тщательно разработанные при пособничестве «предателей» (намек на полковника Садыка и генерала Шериф-пашу). Тем не менее на шестом заседании суда, состоявшемся 26 мая, в судебный протокол была внесена важная информация о несогласии центрального комитета Гнчака Турции с решениями конгресса Констанса. На его третьей генеральной ассамблее, проходившей в Стамбуле с 24 июля по 8 августа 1914 г. с участием тридцати одного делегата от местных
