Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«События», происходящие в Киликии и в других местах, вынудили патриарха вызвать Петроса Халаджяна 1 апреля 1915 г. и попросить его поговорить с партийным руководством младотурок, чтобы «они пощадили гражданское население»[1440]. Из этого мы можем сделать вывод, что патриарх уже знал, хотя это и не точно, что планировали в кабинетах на улице Нури Османийе. 9 апреля 1915 г. П. Халаджян снова пришел на встречу с патриархом, чтобы сообщить ему об ответе Талаата. Министр внутренних дел сказав что он с глазу на глаз поговорит с Энвером насчет политики, которой нужно придерживаться в отношении армян. 13 апреля Халеджян встретился с патриархом еще раз. У него была новая информация: он снова виделся с Талаатом. Министр, который, как он сказал обсудил этот вопрос с Энвером в промежутке между сессиями, сообщил ему с определенной долей цинизма: «В провинциях не могут происходить убийства, потому что правительство не потворствует им»[1441]. Однако, как позже писал патриарх, информация, которую получало патриаршество через различные каналы (в некоторой степени запоздалая), несмотря на строгую цензуру, указывала на обратное. Армянское население все еще продолжало обеспечивать армию одеждой и различного рода поставками также оказывая солдатам медицинскую помощь и помогая им заботиться о раненых. В то же самое время жесткие реквизиции сравнимые с грабежами, только набирали свой ход[1442]. Разговор с министром внутренние дел, который запросил патриарх, состоялся через несколько дней, 21 апреля 1915 г. Талаат заверил Завена, что иттихадистская организация не намеревается проводить такую политику в отношении армян, что армянские солдаты были разоружены в результате необдуманного решения и что у него нет никаких сведений об убийствах, совершенны» в провинции Эрзурум[1443]. Эти заверения не убедили прелата, который 23 апреля 1915 г созвал собрание Смешанного совета, на котором также присутствовали депутаты парламента и сенаторы Зарех Дильбер, Григор Зограб, Вардгес Серингюлян, Арутюн Бошгезенян и Овсеп Мадатян. Патриарх рассказал обо всех расправах, которые недавно произошли в Кайсери, Муше, Битлисе, Ване, Дёртёле и Зейтуне. Он подчеркнул, что это является очевидным доказательством неприязни и злого умысла и что это обусловлено тем, что правительство не доверяет армянам. Все присутствующие повторно подтвердили, что необходимо продолжать убеждать правительство, как это делает патриарх, в том, что армяне преданы Османской империи. Зограб призвал всех присутствующих делать все возможное, чтобы уменьшить степень враждебности правительства к армянам. Он предложил им составить меморандум, чтобы его подписали все депутаты и сенаторы, в котором будут перечислены все недавние события с подтверждающей документацией. В конце этого дня Зограб и Дильбер были назначены для написания этого текста[1444]. Составленный ими документ, представленный на собрании, проводившемся 26 апреля 1915 г. в Галате, начинался с перечисления арестов, которые только что произошли в Стамбуле. «Армянский народ, — гласил этот документ, — не понимает, почему правительство относится к нему с подозрением», добавляя, что «это ошибка — приписывать политическую подоплеку случаям дезертирства армянских солдат» и что армяне «боятся, что насилие, причиняемое им, ведет к всеобщему уничтожению»[1445]. Следует отметить, что кампания в прессе против армян еще не началась, даже если описание правительством иттихадистов проблем, возникающих в провинциях, характеризовалось незамаскированной необъективностью.
Аресты армянской элиты 24 апреля 1915 г.
Облава на армянскую элиту столицы, имевшая место 24–25 апреля, коснулась нескольких сотен человек; не только активистов партий Дашнак, Гнчак и Рамгавар, но также и наиболее выдающихся армянских журналистов, а также писателей, юристов, врачей, директоров средних школ, священников и торговцев[1446]. Нескольким лицам, включая Себуха Агуни и Ерванта Отияна, удалось избежать этой облавы: их арестовали позднее. На свободе оставили двух знаменитых армянских лидеров, депутатов парламента — Зограба и Серингюляна. Ранним воскресным утром 25 апреля оба эти депутата, которых проинформировали о произведенных этой ночью арестах, в частности об арестах лидеров дашнаков Акнуни, Р. Зардаряна и К. Пашаяна, вместе пришли в дом Талаата с просьбой об аудиенции с зелью получения объяснений. Талаат тянул зремя. Зограб с некоторой горечью написал в своем дневнике, что «АРФ, после работы бок о бок с иттихадистами и в их интересах, теперь получает от них удары»[1447]. Он бился об заклад, что знает, по какой причине он все еще на свободе, но не указал эту причину. Мы склонны полагать, что его вместе с его коллегой Вардгесом держали в запасе, так как правительство опасалось того, что события могли принять неблагоприятный для империи оборот: 25 апреля французские и британские войска начали высаживаться в проливе Дарданеллы, в Галлиполи и были ускорены приготовления к переводу правительства в Эскишехир. После увиливаний и маскировки своих истинных целей в течение нескольких недель с целью прояснения вероятности реакции армян, иттихадисты в конце концов решили перейти к действиям. Первым шагом была нейтрализация армянской элиты.
Вполне очевидно, что эта операция, в которой были задействованы несколько сотен государственных представителей, была тщательно подготовлена. Согласно отчетам, которые справочное бюро Патриархата добыло после Мудросского перемирия, министр внутренних дел создал (в неустановленную дату; мы можем предполагать, что это было в феврале — марте) специальный комитет, ответственный за контроль в столице и провинциях всех этих аспектов плана младотурок, которые касались административных и полицейских методов. Данный комитет непосредственно подчинялся КЕП[1448], а в его состав входили наиболее известные члены КЕП: генеральный директор бюро государственной безопасности, а позднее — глава столицы — Исмаил Джанболад[1449], глава отдела государственной безопасности при Министерстве внутренних дел Азиз-бей, заместитель министра этого же министерства Алиф Мюниф, начальник полиции столицы Бедри-бей, помощник
