Лучшая зарубежная научная фантастика - Стивен Бакстер

— В шкафу слева от панели управления, — слова давались ему с трудом.

Видя, что Дарен приклеился взглядом к его плечу, Сипакна тоже посмотрел туда. Красное пятно разливалось по светлой льняной рубахе, которую он надел. Вот тебе и кровоостанавливающая повязка. Пуля, наверное, прошла глубже, чем он думал, или задела артерию. Хорошо хоть патрульные не задержались дольше.

Подошел Пьер с аптечкой. Сипакна начал снимать рубаху через голову, но боль пронзила как молния, окрасив все в белый цвет. Он увидел бледно-зеленый свод потолка, подумал: «Я теряю…»

Очнулся он в своей кровати, с трудом пытаясь вспомнить, куда он едет и что он выпил накануне, отчего так зверски болит голова. Заморгал, когда увидел чье-то лицо. Дарен. Он рывком сел, голова раскалывалась.

— Вы отключились. — Глаза Дарена больше не были залиты тьмой. — Пьер вынул пулю у вас из плеча, пока вы лежали без сознания. Вы потеряли много крови, но он сказал, что жить будете.

— Где Пьер? — Сипакна сбросил ноги с кровати, стараясь побороть головокружение. — Сколько я тут провалялся?

— Не очень долго. — Дарен отошел в сторону. — С курами все в порядке. Я приглядел.

— Спасибо. — Сипакна поднялся, держась за стену. Быстро проверил панель управления и убедился, что Пьер там ничего не тронул. Снаружи было светло. Раннее утро. Он перевел камеру видеонаблюдения в режим сканирования. Камера показала отсутствие вертолетов. Ночной рейд завершился. Сипакна наблюдал за меняющимися картинками ландшафта на экране: почерневшие поля, искореженные трубы и гора тлеющих угольков — вот и все, что осталось от общинного центра. Огонь распространился от старого магазина и на пару разрушенных домов неподалеку. Тут Сипакна засек какое-то движение. Пьер. Копает. Он выключил камеру. Дарен вернулся к курам. — Побудь здесь, ладно? Я боюсь оставлять их одних.

— Хорошо, — ответил мальчик так, словно от него осталась одна скорлупка, как от выпитого яйца.

Сипакна шагнул в раскаленный воздух, в голове отдавался каждый шаг, пока он пересекал высушенную землю, направляясь к останкам Паломы. На горячем утреннем ветру трепыхалась красная бандана, зацепившаяся за мескитовую ветку. Он увидел женскую сандалетку посреди пыльного асфальта главной улицы, выцветший красный рюкзак. Поднял его, заглянул внутрь. Пусто. Отшвырнув рюкзак в сторону, перешел улицу и свернул на север, где приборы засекли Пьера.

Тот как раз заканчивал рыть вторую могилу. Возле одной лежал мужчина. Кровь, пропитавшая одежду на груди, казалась черной. Сипакна узнал всклокоченную рыжую бороду и редеющую шевелюру, хотя имени мужчины не вспомнил. Тот не потреблял особых яиц, довольствовался теми, что помогали от любой новой заразы, приходящей извне. Пьер вылез из мелкой ямы.

— Тебе еще рано разгуливать. — Он смахнул с глаз пряди грязных волос.

Не говоря ни слова, Сипакна обхватил щиколотки трупа. Пьер, пожав плечами, взялся за плечи. Тело было негнущимся, словно холодная пластмасса, несмотря на утреннюю жару. Они молча подняли его и опустили в свежевырытую могилу. От койотов она, скорее всего, не спасет, подумал Сипакна. Но они хотя бы не сразу доберутся до него. Он выпрямился и перешел ко второй могиле.

Элла. Лицо печальное, глаза закрыты. Он не увидел крови и решил, что с ней просто случился сердечный приступ. Она не выдержала, когда все, что она старалась сохранить, запылало огнем.

— Дарен видел, как она умерла? — тихо спросил он и скорее почувствовал, чем увидел, что Пьер поморщился.

— Не знаю. Не думаю. — Он вонзил лопату в кучу грязи с камнями и, набрав полную, швырнул в яму.

Сипакна нашел правильные слова под ритмичный хруст лопаты. Сначала он произнес католическую молитву, как хотела бы его мать, затем помолился старым богам, после чего произнес краткую молитву новым богам, в распоряжении которых не было даже своего языка, а лишь пыль и жажда, приливы и отливы мировой политики, сметавшей людей с шахматной доски жизни как пешек.

— Ты мог бы позволить им пристрелить меня. — Пьер перебросил последнюю лопату грязи на могилу Эллы. — Почему же не сделал этого?

Сипакна устремил взгляд на суровое голубое небо.

— Дарен. — Там в вышине зависли три крошечные черные точки. Стервятники. Их привлекла смерть. — Давай заключим сделку. Я переведу на твое имя некоторую сумму, чтобы ты мог начать торговлю в этих краях. Запрещенные растения оставишь раз и навсегда. Дарена я увезу с собой и добьюсь для него мексиканского гражданства. Он может рассчитывать на будущее получше, чем у тебя.

— Не сумеешь, — с горечью произнес Пьер. — Я пытался. Несмотря на то, что у его матери двойное гражданство, они не принимают детей, рожденных здесь. Очереди на переселение в Мексику ждать пятнадцать лет. — Он приклеился взглядом к могильному холмику Эллы. — Она так разозлилась, когда забеременела. Кажется, имплант подвел. Она хотела вернуться в город и принять меры, но… я получил ранение. Вот она здесь и застряла. — Он помолчал немного. — А потом было слишком поздно, Дарен родился, а США закрыли границу. Официально мы здесь потому, что сами захотели этого. — Он скривил губы.

— А зачем ты сюда приехал?

Пьер поднял на него взгляд. Заморгал.

— Мои родители из этих краев. Видимо, не могли ужиться в цивилизации. — Он пожал плечами. — Я поехал в город, получил работу. В то время людей через границу свободно пропускали туда и обратно. В городе мне не понравилось — столько народу, столько ограничений. Поэтому я вернулся сюда. — Он невесело хохотнул. — Занялся торговлей. На меня напала банда грабителей. Вот тогда… я заработал ранение. Серьезное ранение. Прости. — Он отвернулся. — Как бы я хотел, чтобы ты добился для него гражданства. Он ведь не выбирал себе такой судьбы.

— Я добьюсь. — Сипакна понял, что Пьер замер, хотя тот не обернулся. — Она… была моей женой. Мы поженились в Оахаке. — Как же трудно было произнести эти слова. — Она автоматически получила двойное гражданство. В Мексике требуется только ДНК матери для подтверждения гражданства. Мы прагматики, — с горечью добавил он.

Какое-то время Пьер молчал. Наконец он обернулся, лицо его было безжизненным, как окружающий ландшафт.

— Твоя взяла. — Он устремил взгляд мимо Сипакны на Дракона. — Ты мне не нравишься, сам знаешь. Но я думаю… ты станешь хорошим отцом Дарену. Лучшим, чем был я. — Он посмотрел на грязное стальное лезвие лопаты. — Договорились. Сделка заключена. Я продам тебе своего ребенка. Потому что это хорошая сделка для него. — Он прошел мимо Сипакны к трейлеру, отшвырнув лопату в узкую тень от полуразрушенного дома. Она упала, наделав шума и звона, словно горный раскат грома.