Очень Крайний Север. Восхождение - Валерий Лаврусь

– Техники и ребят нет вторые сутки… – Славка заглядывал в печку, пытаясь определить: сунуть ей ещё одно полено или обойдётся. – Погода – дрянь… Чего ж тут… непонятно?

– А ч-число сегодня какое? – ни с того ни с сего Григорича вдруг понадобилась сегодняшняя дата. – Не-не седьмое?

– Седьмое! – старший захлопнул дверцу печи и загрустил: – У моей Сашуни сегодня день рождения…

– Рождество! Ох, не-не надо было их пускать… Ох, не надо… Ладно, давайте есть и с-спать ложиться – нечего зря дрова жечь.

– Давайте, – и Славка поставил на печку разогревать гречневую кашу.

Это сейчас мы без мобильного не ходим даже «до ветру», это мы сейчас контролируем местоположение себя, своих родных и знакомых ежечасно и даже ежеминутно. Все знают, самый распространённый вопрос по мобильному: «Ты где?» А тогда, двадцать лет назад, ничего этого не было. У парней даже рации не имелось!

Мужики лежали в спальниках, не спали, но молчали. Каждый пытался представить, где сейчас латыши. Плохие были дела, совсем плохие… Не сказать бы хуже.

Ночь прошла в ожидании. Ближе к полуночи утихла пурга. Снова установилась ясная, тихая и морозная погода. Славка и Григорич всю ночь по очереди подтапливали печку – в душе надеясь, что, может быть, вернутся…

А потом наступило утро. Надо было вставать, готовить завтрак и идти на работу.

В десять они, как обычно, ушли: Юрка – на профили с локацией, Григорич с Игорем – нивелировать профили для Юрки.

В двенадцать они слышали, как где-то прошёл трактор и прогудела машина.

В два они вернулись к вагончику и увидели, что дорога к ним расчищена, а Славка сидит на деревянной колоде, запаренный, без шапки, видимо, только что колол дрова, курит и при этом сияет, как начищенный самовар.

– До-дошли!

Славка кивнул и рассказал: пока они были на профилях, приезжал бульдозер с «Уралом». На «Урале» приехал главный инженер «Латдорстроя» и сообщил, что парни дошли, но подробностей он не знает, ему поручили передать бутылку водки, четыре банки тушёнки, пару буханок хлеба и искренние благодарности.

– Ну, мужики? Отметим? – Славка только что не приплясывал. – День рождения у дочки. А?.. И парни… парни-то дошли!

– Давай, – Золевский оббил унты от снега, – обязательно н-надо отметить!

Через два дня за «гэтом» приехали Янис и Стас. Были они живы, здоровы и довольны как слоны, хотя рожи всё-таки обморозили. И не только рожи. Они рассказали – чтó у них произошло.

Сначала они пошли на лыжах по дороге, потом выбрались на трассу газопровода – о ней с утра говорили, как о возможном ориентире, которого надо будет держаться. Но началась пурга, и трассу они потеряли. Куда идти, стало непонятно. Попробовали прятаться от ветра в лесу и одновременно идти, но там было столько снега, что не спасали даже лыжи. А когда выходили на болото, сдувал ветер. В конце концов, решили пересидеть пургу в лесу. Выкопали в снегу яму и развели костёр. Несколько часов сидели у костра, грелись, рубили деревья, пили чай. Выпили весь, съели всё печенье, всю тушёнку и сало. Ночью, когда стало проясняться, встали на лыжи и пошли на факел. Уже на исходе сил, в полночь, выбрались на кустовую площадку и попали на объезд бригады ремонтников, которые своим ЗИЛом и привезли их на подбазу. Повезло!

– Слафка, я теперь снаю, сачем нужна ферёвка в тунтре, – весело со своим прибалтийским акцентом сообщил Янис.

– Да-а-а-а-а? – притворно удивился Славка, – И зачем же?

– Связываться. Связываться нато ферёвкой. Котда стало ничего не видно… из-за пурги, мы связались. А так я бы Стаса потерял, – Янис аккуратно почесал обмороженную щёку. – Никогта бы не поверил, что вот так можно саблудиться и самёрзнуть в этих местах.

– Я же говорил, – развёл руками Юрий Григорьевич. – Ё… ные туристы!

Основная часть латышских работников «Латдорстроя» вернулась домой в Прибалтику в 92-м, через год после развала Советского Союза. Они вернулись, а российские парни остались. Им возвращаться было некуда… Да и незачем. На Большой Земле начинались «лихие 90-е».

Но связей с домом они не теряли.

Интермедия: Дорога домой

Поздней осенью 93-го к младшим Серовым в гости решились приехать родители Сони. «Решились», потому что «просто» добраться в Северный – было непросто. Прямых поездов не существовало. Прямые рейсовые самолёты летали только летом, да и то: не чаще двух раз в неделю.

Ехали железной дорогой с пересадкой в Сургуте. До Сургута – почти двое суток поездом Самара – Нижневартовск, прибытием в 23 часа «с копейками». Семь часов ожидания. Пересадка, и ещё шесть часов на поезде Челябинск – Пурпе. Чтобы не испытывать терпение тестя – тёща у Юрки мобильная, – Серов решил их встретить на машине прямо в Сургуте. Сам Юрка по жизни водить автомобили так и не научился – не сложилось у него с техникой, – поэтому он попросил Колганова помочь на его «копейке».

Из Северного они выехали за семь часов до прибытия поезда. За пять с половиной добрались до Сургута. После полутора часов ожидания Юрка встретил тёщу, тестя и – совершенно неожиданно – сестру жены Татьяну с малолетней дочерью. Это стало сюрпризом! Если бы нужно ехать – ну, хотя бы два часа, можно было бы наплевать и уехать всем вместе «на Коле». Но пять с половиной… Посты ГАИ на выезде и въезде…

И Юрка принял решение: старые и малые едут на машине, а они с Татьяной дожидаются поезда. В результате на всё про всё у Юрки ушло около двадцати часов. Почти сутки!

Всё это я здесь расписал, чтобы немного, хотя бы в первом приближении, стало понятно: как непросто было добираться в посёлок Северный, если даже встреча занимала столько времени! И смена вида транспорта ничего не меняла. Можно летать на самолётах с пересадками, что выходило дорого. Можно ездить на поездах с пересадками. Можно было комбинировать. За время проживания в Северном братья испробовали разные варианты.

Вариант: поезд Самара – Нижневартовск, пересадка в Сургуте, далее Челябинск – Пурпе, описан выше. Выходило почти трое суток.

Позже Серовы модифицировали его в вариант: Самара – Нижневартовск с пересадкой в Челябинске, а далее – поездом Челябинск – Пурпе. По времени выходило то же, зато сидишь в Челябинске, днём и только четыре часа. Ну и потом, Челябинск, конечно, тоже не Париж, но уж точно интереснее Сургута, который за многие годы уже вызывал изжогу, особенно своим железнодорожным вокзалом. По времени – те же трое суток.

Были варианты пересадки в Свердловске.

Да-да, именно в Свердловске, не в Екатеринбурге. Это город у них Екатеринбург, а станция аж по 2010-й носила имя революционера-ленинца. Но братьям на этот феномен было наплевать: всё равно же трое суток!

Существовали и чисто самолётные варианты. Но рейсовые самолёты летали только летом, а вахтовые с подсадкой – использовали только вначале 90-х, потом стало не пробиться. Впрочем, особого удовольствия от использования авиационного транспорта никто не получал. И вахты, и рейсовые самолёты в Северный, равно как на весь Крайний Север, вылетали из Самары исключительно в интервале от 2 ночи до 5 утра. Учитывая, что самарский аэропорт Курумоч у чёрта на куличках, выезжать надо часа за четыре до вылета. Как минимум! То есть ночь никто не спал.

Понятно, что рейсы в другие северные города и посёлки были ненамного лучше. За столько лет Серовы не один раз летали через тот же Сургут, а однажды Юрка использовал совсем экзотический маршрут: долетел до Нижневартовска, а потом двумя поездами добирался до Северного. Прямого железнодорожного сообщения между Нижневартовском и Северным никогда не было… и, наверное, уже не будет: пик освоения тех территорий прошёл.

В самом начале своей северной эпопеи, в марте 90-го, Юрка летел в Северный через Тюмень. Не худший вариант, но там долго приходилось ждать стыковки. И ещё… Кто бы ни использовал этот маршрут, всегда зависал в Тюмени по метеоусловиям аэропорта прибытия.

О, эти метеоусловия аэропорта прибытия!.. Начиная с ноября, по середину апреля эти погодные условия бывали настолько гадкие, что, вылетая на Север, в аэропортах Самары, Тюмени и Москвы можно было сидеть сутками! Там скапливалось огромное количество здоровых северных мужиков, которые от скуки начинали бузить. А можно было неожиданно попасть в историю. Как это случилось с Юркой в конце 90-х, когда он возвращался из московской командировки.

Рейс из Внукова в Северный вылетал в половине одиннадцатого, летел порядка трёх с половиной часов, учитывая разность во времени: два часа, в аэропорт Северного самолёт прибывал около четырёх.

В ту декабрьскую пятницу самолёт вылетел с задержкой на полчаса. На задержку внимания никто не обратил, как потом выяснилось, – зря! На рейсе был неординарный пассажирский состав: в салоне бизнес-класса летело всё руководство Северной нефтяной компании, которое возвращалось после защиты бюджета в головной Компании.