Внутри клетки - Саша Чекалов

В городе то же самое: никто на пути не помеха… Разве что по собственной дурости наткнёшься на кого-нибудь, а так не-ет… Люди же всё равно что элементы пейзажа! Ты идёшь, а они навстречу попадаются…

Этот – столб фонарный: ты его не трогаешь, и он тебя не тронет… Этот как забор: нельзя обойти – зато повалить можно… Эта – типичная мокрая курица… и больная к тому же. Сочувствие вызывает, но чем ты ей, дуре, поможешь?! Ничем… Этот – типичный хорёк, вот-вот, лучше не трогать: если в палец вцепится, тут уж не вдруг стряхнёшь его… Вот лиса. Может хороший воротник получиться, а может и тяпнуть… Это – свинья. Умнее, чем думают, – в этом преимущество данного вида. И запачкаться не боится, что тоже плюс… Лось? Гордый тип… Красивый, сильный… и глупый. По рассеянности налетит на тебя – с испугу затопчет! – ну его… Гусь. Бесстрашный – до безрассудства, вроде тебя. Такому шею свернуть – плёвое дело! Хоть и жалко… Медведь, хитрая мразь… Никогда не знаешь, чего от него ждать. Разозлишь – пожалеешь…

Ты не подумай, что в деревне каждый вечер такой зоопарк по дорогам разгуливает, – просто к слову пришлось… В городе-то выбор животных побогаче будет… Налей-ка!

…Явная змея, самое лучшее, что можно сделать, – держаться подальше… Типичная лошадь: взнуздал, оседлал, поскакал… Но куда? Не имею ни малейшего представления… Тут у нас корова, о ней и сказать нечего… А вот эта мадам… это сложнее: она – как коровий хлев! Понимаешь?.. Ну, вот добрался ты до дома. Калитки не нашёл, через плетень перелез, – тут силы и кончились. Лишь на то и хватило их, чтобы до хлева доползти… В принципе, перекантоваться можно: до утра… но в доме-то, на печке, не в пример лучше! Понял? Во-от… Этот парень – он как та самая калитка: увидишь такого, и сердце радуется… а не увидишь – ищешь, ищешь… пока не увидишь! – да поздно уже: плетень разорён вдрызг… А э-этот… вот это как раз волк (что большая редкость) … Нет, не волк, пёс одичалый: эти-то гораздо чаще попадаются… и они – опаснее волков. Потому как всем скопом нападают… И волки, конечно, тоже, да… в голодные годы… Смотри-ка! Должно быть, от своих отбился… Придушить его надо бы, да возни много… Потом, собак почему-то всем жалко! – ещё лось какой-нибудь вступится или матушка-гусыня… Плесни-ка! Киитос… А вот голубь…

Смолкла речь: Юкку прибило. Прямо так, сидя, и заснул – голову запрокинув. Ещё и храпеть начал, почти сразу же…

* * *

Смотрю на него, спящего… Стоп, а ну-ка… Словно искорка какая-то в голове проскочила: какое-то понимание… Так… О чём я там себе думал-то? Ага, вот! Кого сам герр Ваарма мне напоминает, по его же собственной классификации? Вероятно, медведя. Хитрый ведь, а?.. Да ты посмотри на него, посмотри! Даже во сне ухмыляется так, что мурашки по коже… Бесспорно, хитрый! Чего от него ждать? Не знаю, не знаю. В штабе-то про меня наговорит, пожалуй… и одному Амитабхе известно, чем это всё кончится. Вот недавно я его разозлил, так или нет? Так… А что он наплёл про себя? «Чуть что, сразу в хлебало»… Почему же я-то в «хлебало» не получил, спрашивается! – ведь вон же как обозвал его, тут кто угодно разозлился бы… Непонятно, загадочно? Скажу больше: подозрительно… и страшно. Что ни говори.

А вот Пилле… Пилле – это голубь. Символ мира, блин… Худой мир лучше доброй войны, вот ведь как некстати пословицы вспоминаются. Эх, Пилле. Могла ведь, а не улетела… А в медведе этом – ну никакой чуткости! Зверь настоящий.

…По повадкам, это во-первых. А во вторых – комплекция сама за себя говорит: здоровый, как слон! Ганеша, блин… Странно, я раньше не замечал, какой он огромный. Интересно, на сколько может потянуть такая туша? Килограмм на сто десять? Если не на все сто двадцать… А во мне каких-то жалких пятьдесят пять, и это при росте метр семьдесят! Типичный астеник. Если вздумается, он меня сможет одним пальцем…

Минуточку! Во мне – пятьдесят пять, так. А сколько было в Пилле? Сколько может быть весу в такой голубке? Уж наверно, не больше, чем во мне, – тем более что и Пилле особой упитанностью не отличалась… Пятьдесят пять мои плюс Пиллины… где-то сорок восемь – это по максимуму получается… получается… Что же получается? Юкка, ты мог… Мог! Мог схватить нас обоих и… Фу, чёрт! – ещё одна несообразность: когда нас выводили из подвала, ноги освободили, но руки-то – остались наручниками за спиной сцеплены, их сняли только с Пилле… Каким же образом герр Ваарма меня спас: кто его освободил от браслетов?.. А меня?! Ничего не понимаю… Хотя… Постойте-ка…

Почему тот парень, что читал по бумажке, сказал… Как он там выразился?.. «…Наш товарищ… пробудившийся при странных обстоятельствах, хоть это сейчас и…» – не важно? Как же это? «Несравненный» сыграл в ящик при странных обстоятельствах, и это не важно? Но почему?! И почему эти Тигры не устроили нам дознание? допрос с пристрастием, а? Мол, колитесь, мерзавцы, кто нашего светоча прикончил, а то хуже будет… Что, Бодхитхупа утратил актуальность? Но это возможно в одном единственном случае: если появился кто-то более ценный, чем Бодхитхупа. И этот кто-то…

Пристально оглядев лицо Юкки и удостоверившись: спит он не до такой степени чутко, чтобы случайный шорох мог его разбудить, – я заглянул под его лавку… Ничего. Никаких вещей, никакой ручной клади. Странно… Самым логичным было бы предположить, что мужика купили: ведь не из идейных же соображений он там шустрил! Я снял с крючка его пиджак и ознакомился с содержимым внутреннего кармана. Обнаружились: вроде бы стальной брегет на цепочке со множеством брелоков – которые я узнал сразу же… прядь белокурых волос в полиэтиленовом пакетике, принадлежность которых в полутьме поначалу определить не удалось… пока я наконец не разглядел, в чём это таком тёмном они выпачканы… два паспорта – на его и МОЁ имя, с туристическими визами…

И, главное, наручники: одна пара. Неужели мои?! Хм… Ну а его где, в таком случае?

* * *

Чёрт знает… Гонорара при Юкке нет, кажется… Может быть, в карманах брюк? Да нет, вон же видно: нет у него ничего в карманах-то. Спрятал в другом месте? Но где?.. Да и зачем ему такие сложности – коль скоро я ни о чём не догадываюсь? Допустим, заподозрил, что мне может прийти в голову проверить его наличность… и что?! Если даже и придёт – ему ведь меня даже бить не понадобится, просто навалится и раздавит: я всего лишь юный, неопытный салага. Школу сверхназа закончивший? Ха! Так ведь и Пилле её закончила, – не помогло.

…Каким образом у него оказались эти побрякушки? Трофей? Подарок соратника?.. А локон Пилле зачем? На добрую память?.. Но когда ж успел срéзать-то? И – каким образом смог это проделать: с руками, сцепленными за спиной?! Или что, Тигры освободили его? В таком случае…

Ладно, допустим, они его купили. А на кой? Чем он мог оказаться полезным им? Сдать меня? Но – вот же я, вот: не там, а здесь, в одном купе с этим проходимцем… именно им из плена и вызволенный! Так что вряд ли… Убить Пилле? Тогда вопрос – почему не убил? Давно мог бы исполнить, в любое время… и в любом месте: там укромных уголков хватает… Взрывы организовать? Зачем?! Достаточно было бы обойти периметр и по очереди снять одного за другим всех караульных, – уверен, справился бы, с его-то силой и опытом… Или, скажем, проникнуть на кухню и подсыпать в котлы с готовящимся ужином снотворное! – после чего оставалось бы только рассредоточиться по помещениям и перерезать наших ротозеев СПЯЩИМИ, такой метод несравненно надёжнее… Какие там взрывы, что вы! Чтобы перебудить всех, кого можно?!

Но… собственно, так оно и вышло. И, между прочим, это большое везение, что Тигры победили: численный перевес на нашей стороне был…

Как ни крути, если и был резон для переполоха, то лишь один: отвлечь внимание часовых… то есть предполагалось, что они в момент первого взрыва находились на своих постах в добром здравии. Их – не устранили. Следовательно… их и нельзя было устранить. Отсюда вывод: на момент штурма Тигры не имели в общине пособников. Ни единого.

А раз так – то и предательство герра Анируддхи (если оно вообще имело место!) относится к более позднему периоду.

Возвращаемся к основному вопросу: что им от него нужно – если сейчас мы на всех парах несёмся в направлении границы?! Ответ… очевиден: им нужно, чтобы он сделал для них нечто такое, чего нельзя провернуть, оставаясь в Тибете.

* * *

…Предположим, его как-то раскололи и он сообщил им всё, что знал о моём задании…

Цель железнодорожников – добиться реального равноправия с ламаистами, не более того. (В самом деле, ну зачем им переворот устраивать – рискуя привлечь к себе внимание русаков, редко упускающих шанс поживиться плодами соседских неурядиц?!) И вдруг такая инициатива… причём исходящая не из какой-нибудь солидной Японии, а от далёких варваров с крайнего севера, никому здесь неизвестных.