Переписка князя П.А.Вяземского с А.И.Тургеневым. 1837-1845 - Петр Вяземский

12-го января/31-го декабря.

На обороте: Allemagne. Le prince Pierre Wiazemsky. А Francfort sur Mein. Recommandé aux soins de la mission de Russie.

828.

Тургенев князю Вяземскому.

Почтовый штемпель: 21-го апреля 1839 г. Париж.

Воскресенье. 9 часов утра.

Сию минуту получил письмо твое от четверга, прочел его Леонтьевой и простился с нею. Она едет через полчаса и, вероятно, застанет тебя еще во Франкфурте; остановится в Hôtel de Russie, но уедет недели на две в Висбаден. Грустно, очень грустно! Я совсем осиротел без вас. Но с кем отвести душу и усладить иссохшую гортань русским чаем! Нежно, очень нежно поцелуй у ней руку, если Провидение сведет еще вас на европейской почве; меня – вряд ли: еду недели через две или три в Россию. Куда, зачем – право, не знаю: везде буду один и собою, и другими недоволен. Жуковский и не отвечал на письмо. Опять и здесь, и в Лондоне заговорили о приезде туда цесаревича. Полуехтова послала княгине два платья, хотя я был и противного мнения.

Чтение было превосходное, но с мелким интересом. Письма сестры Шатобриана к нему печальны, хотя душа в ней была уныло-ангельская; последнее письмо огорчило Шатобриана, ибо она почитала себя ему в тягость; он прискакал с дачи к ней à l'abbaye de St.-Miehel, но ее уже похоронили – с бедными! Не знают даже, где положен прах её, кем, как? Он не мог отыскать его. И много записал из сего чтения и сообщу тебе; вот девиз сестры его: «Une lune dans le nuage» с надписью: «Souvent obscurcie, jamais ternie». Вот одна из фраз Шатобриана: «II eu est des douleurs comme des patries: chacun à la sienne». Сегодня опять чтение для многих о дюке d'Enghien.

R[écamier] дала почувствовать Сент-Беву, чтобы не приходил, ибо Ламартины будут. Вероятно, и я не пойду, хотя и не по той причине. Я сам был в аббатской церкви, говорил о бокале и цветах с служкою: нельзя и негде там поставить, но лучше в церкви, где похоронена она, в её деревне, миль за 15 отсюда. Пойду в дом, где она жила и отдам для доставлении бокал и цветы, сказав от кого.

Книжки Рашель и Мюссе доставлю сам. Я думал и хлопотал об отдаче на театр, но не удалось. Еще похлопочу à la Renaissance и посоветуюсь с Рашель.

Вообрази себе, что первый номер отданных мною пакетов в посольство не послан, а в нем были все письма. Просил переслать прусского министра; не знаю, удастся ли? Пожалуйста, отправь отданный тебе при случае или свези. Третьего дня получил письмо от 21-го марта старого стиля от Булгакова и от Норова. Первый пишет к тебе, что твой князь Трубецкой, почтамтный, наследует после какой-то княгини Черкасской. Я ее знавал в детстве моем.

Князь Дмитрий Григорьевич Голицын женится на графине Платовой; какой-то Глебов на моей Мероне Баринг. Описывает завтрак à 3500 personues Зимнего дворца. Он получил все мои пакеты от Прянишникова и твой к какой-то даме, и Прянишников спрашивает его, не знает ли чего он обо мне. С этими письмами в третий раз серьозно жаловался я Прянишникову на него самого о неполучении уведомления о письмах; и от сестрицы ни слова. На это писал я вчера к Булгакову но почте, прося его списаться с Прянишниковым и спросить его: что значит сей вопрос обо мне, когда письма мои получены в письме к нему, на которое нет ответа; просил его побывать и у сестрицы и отобрать от неё словесно, получила ли она все. Авось, добьюсь толку. Ответ пришлется уже в Киссинген. И от Плетнева письмо нежное ко мне от ноября прошедшего года с уведомлением, что послали продолжение того, что отдал тебе; а я просил опять прислать первый номер. Где же все это?

Одно письмо от апреля 1838 г. из Петербурга и Дрездена чрез Петербург! Один князь Александр Николаевич аккуратен. Он давал читать Жубера государю и послал уже экземпляр в Москву. Уведомь, куда писать к тебе и когда? Где будешь? Album твой у Циркура, но он не надеется добиться руки Nodier, ибо он всем отказывает, а надоедалам-дамам пишет des choses scabreuses, чтобы отучить их от просьбы. Может, он даст одно из своих писем. От Ламартина постараюсь добиться, по и его жена часто за него пишет; впрочем, это как – мощи: была бы вера. Сент-Ббв часто у нас. Передам поклон твой Réc[amier]. Шатобриан о тебе всегда справляется и жалел, что не был в воскресенье.

Жаль Языкова! Долго ли он в Ганау пробудет? Я бы заехал, если бы знал наверное. Моя Клара – страдалица: le tic douloureux мучит ее; кричит, валяется на полу, почти в беспамятстве от боли. Теперь лучше, но тяжело расставаться с больными. Сейчас получаю подарок от Давида: статуйку сидячего Тика. Удивительное сходство! Жаль, что ты не навестил его рабочей: вся знаменитая современность в лицах! Базилевский здесь; получил письмо от графа Велгурского: сыну лучше. Ожидают сюда отца, а мать к сыну. Жуковский 'не был в Неаполе, ибо влюбился в Рим и под конец жил у Кривцова.

Не худо бы ему после Рима и Ганновера освежиться в Англии. Нельзя не радоваться, что он, поэт, пожил и насладился в Италии; но и нельзя не огорчаться за него и за истинные обязанности, кои лежат на нем, что он не исполнил святой, не отклонимой от него обязанности, для коей приставили его к наследнику; не его вина была бы, если бы он и надоел напоминаниями; не рисовать, а читать, учиться надлежало. Я сужу строго, по я все еще люблю его, как брага, а вы, как поэта-друга и баловня вашего. У него должна была быть одна мысль: заронить искры, пробуждать чувство, обращать, отвращать от балов и парадов и устремлять на лучшее устройство; заговаривать о важном, хотя бы и не слушали его, не отвечали ему. Россия, друзья истинные его и отечества не заглянут в его альбумы, а спросят, что узнал он и его воспитанник; чем прельщался он и что вывез из Германии и Англии для России. Ему надлежало так надоесть великому князю и прочим приставникам, чтобы быть отослану или с дороги, или по возвращении, и тогда бы он дорисовал свой album спокойною кистию и со спокойною совестию на досуге и сохранил бы otium cum dignitate. Вообрази себе, что Плетнев, учитель языка и литературы и корреспондент пишет письмо ко мне, хотя с чувством о старых наших сношениях, которое меня тронуло, но с грамотностью замоскворецкой дамы. И он – наследник журналиста Пушкина и биограф его!

Б[улгаков] прислал мне «Современную песню» Д. Давыдова. Какая подлость в слоге! Но вот и порядочная строфа:

А глядишь: наш Лафайет,Брут или ФабрицийМужиков под пресс кладетВместе с свекловицей.

Впрочем, тут и бородавки, мошки да букашки, червяк голодный, почешет и прочее, и прочее, и прочее.

На обороте: Allemagne. Sou excellence monsieur d'Oubril, ministre plénipotentiaire de s. m. i. do Russie. А Francfort sur Mein, а вас покорнейше прошу доставить его сиятельству князю Петру Андреевичу Вяземскому.

829.

Тургенев князю Вяземскому.

8-го июля 1839 г. Франкфурт.

Жуковский здесь уже третьего дня, а вчера приехал и великий князь. Я провел с первым весь день у Козловского с графом Велгурским, где вчера и обедали; ввечеру у Убри с великим князем, где и танцы. Я нашел великого князя здорового, подобревшего, а граф Орлов рассказал мне его успехи в Англии. Они пробудут здесь еще с неделю, разъезжая по окрестностям. Твои будут дня через четыре; не знаю, дождусь ли, ибо зажился в ожидании Жуковского. Марч[енко] получила от княгини письмо. Пора в Киссинген, ибо желаю объехать скандинавский север; Дашков начертал мне маршрут. Жуковский здоровее прежнего. Князь Козловский – краснобай по прежнему. Здесь и все его семейство, а сын и с невестой: он благословил их по своему. Вчера танцовали у Убри, а по утру Жуковский прочел у них твой «Самовар» и находит, что это лучшая пиеса твоя, и что ты как-то созрел душою и следовательно поэзиею. М[арченко] обещала мне les impressions de voyage твои, но сдержит ли слово? Орлов рассказал кое-что об Англии, где великий князь очень понравился. Он был и у Брума. Графиня Велгурская получает письма от мужа; но мы знаем, что ему не лучше, скрываем от неё и не знаем, поедет ли она к ним на встречу в Марсель или будет ожидать писем еще из Рима. Брат графини Пушкиной и Демидовой приехал сюда из Рима, где их видел, по прежде писем отца. Сердце раздирает смотреть на мать и сестер, а надежда плоха. С Марч[енко] много и часто о тебе: ты любим в семействе. Они надеются дать еще бал великому князю, по вероятно я не дождусь его. Приемом великого князя я доволен. Вся его свита здесь. Перешли это письмо и к Булгакову: нет времени писать другого. Жаль Д. Давыдова! Он хлопотал о перевозке князя Багратиона, а его и самого свезли. Я не любил его самохвальства и того, чем он хвастался, но иногда мне он очень нравился, и в нем была оригинальность, хотя не совсем без искусства. Он, кажется, готовил, какую-то книгу о Польской войне.

Простите! Кланяйтесь всем, кто вспомнит на Неве и в Москве. Я видел панораму пожара 1812 г. в Париже. Так и обдало душу воспоминаниями детства и университетской жизни, особливо на Моховой, которая, и с Пашковским домом, очень верно представлена.

Я писал к вам отсюда с князем Юрием Трубецким, но это получите вы, вероятно, прежде. Здесь Мещерские. Демидовы будут опять в Киссингене. Брат графини Пушкиной ни чего не знает о ней.