Из записок мага - Козырь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Радуйся, брат мой Нопалцин! – вскричал Иккохтли, сердечно его обнимая. – Радуйся, ибо я нашел то, что так долго искал. Сегодня же мы можем отправиться в путь, когда закат окрасит этот мир, к утру мы будем на месте, и каком месте!
Нопалцин угрюмо кивнул: всеми мыслями он был в Теночтитлане, и его мало заботило, где будут зарыты сокровища отца, лишь бы поскорее от них избавиться и вернуться в город. И вот тогда он уже не послушает старого Сатхлу, и сделает для Родины все от него зависящее, пусть даже это будет его смертью.
Иккохтли весь день безумствовал: он не сидел на месте, в возбуждении потирал руки, в его молодых и восторженных глазах светилась радость человека, нашедшего ладони самого Бога, он что-то неразборчиво бормотал, то и дело замолкая на полуслове. Молчаливые воины с удивлением поглядывали то на одного, то на другого хозяина, силясь понять, что с ними творится.
Вечером маленький отряд оставил место своей уединенной стоянки и бесшумно углубился в джунгли. Темен и непроходим был лес, но ни одно животное, ни одна птица не напугала бы путешественников больше, чем поступь человека, ибо нет на свете зверя страшнее и хитрее его.
На рассвете усталые путники прибыли к небольшой пещере, вокруг которой стояло несколько сейб, причем одна из них была настолько крива, что ветки ее указывали в небо огромными пальцами. Иккохтли нежно провел рукой по стволу и сказал:
– Запомни, Нопалцин, это дерево, пусть оно будет знаком, на случай, если твой отец захочет вернуть свои сокровища, в этой пещере захороним мы их.
– Зачем мне запоминать? – усмехнулся Нопалцин. – Ведь мы оба вернемся домой живыми и здоровыми, вот сам и расскажешь Сатхле, куда ты зарыл его золото.
Иккохтли укоризненно покачал головой и предложил всем передохнуть, перед тем как начать свое нелегкое и опасное дело. И как только безлунная ночь опустилась на джунгли, неугомонный Иккохтли растолкал своих спутников и заставил их выгрузить мешки с золотом.
– Мы с тобой, Нопалцин, – сказал Иккохтли, зажигая факел, – пойдем вперед, а воины следом понесут мешки. Спрячем золото и скорее вернемся в твой Теночтитлан, – улыбнулся Иккохтли. – Да не оскудеют его богатства!
– Это золото погубило нас. Ведь именно за золотом пришли теоли! – негодующе ответил Нопалцин, входя в пещеру вслед за Иккохтли, которого, казалось, нисколько не беспокоили захватчики.
– Нет, Нопалцин, – грустно сказал Иккохтли, не скрывая, однако, своего торжества, – они пришли за властью и вашими душами.
Нопалцин ничего не ответил, и они молча пошли по темным переходам пещеры. Сумрачна была пещера, сумрачна и страшна. Нопалцин еще никогда не видел такого ужасного места. Прожилки белой кристаллической породы рассекали стены; они мерцали от света факелов, превращая пещеру в мистическую и волшебную дорогу.
– Как красиво! – воскликнул Нопалцин.
– А я что говорил! – торжественно ответил Иккохтли. – Неужели это место не достойно, чтобы похоронить в своих недрах сокровища?!
Последний слог Иккохтли прокричал таким громовым голосом, что древние стены пещеры содрогнулись и вибрацией отдали звук, пронзая черепа его спутников.
– Но мне здесь не нравится, – шепнул Нопалцин и обернулся на идущих с опаской воинов.
– Не бойся, – рассмеялся Иккохтли. – Это же просто эхо.
– Нужно ли нам идти дальше? – недоуменно спросил Нопалцин, останавливаясь. – Мы могли бы спрятать сокровища прямо здесь.
– Зачем тогда вообще заходить в пещеру, если ты не собираешься дойти до ее конца? – спокойно ответил Иккохтли, и шествие двинулось дальше.
А проход становился все уже и уже, лишь один человек мог идти по нему, и компания растянулась в цепочку; кристаллическая порода в стенах здесь лежала крупными пластами, так что в пещере было светло, как днем, всего от пары факелов.
Долго шли они, воины начали сгибаться под тяжестью мешков, Нопалцина больше не интересовал причудливый рисунок стен, ему хотелось единственно поскорее покинуть это место; лишь Иккохтли невозмутимо шел вперед, будто знал, куда идет.
Что бы там ни было, а вышли они в огромную пещерную залу, стены, пол и потолок которой сплошь состояли из сверкающей кристаллической слюды. В центре лежало небольшое озерцо с прозрачной водой, которое постоянно пополнялось журчащим ручейком, выбегающим из отверстия в стене. Несмотря на это, озеро не выходило из берегов, видимо, вода вытекала из него через донное отверстие.
Красота залы захватила маленьких людей. Даже глупые воины поставили мешки, пораженные подземным пейзажем.
– О, великий Кецалькоатль! – воскликнул Нопалцин, и эхо не ответило ему. – Неужели это сделала природа?!
– Больше, чем природа, – усмехнулся Иккохтли. – Посмотри, это место достойно великого правителя, – и он указал на прозрачный кристаллический трон, высившийся у озера.
– Да, верно, – только и мог сказать Нопалцин.
– Это очень старое место, друг мой, – серьезно сказал Иккохтли. – Когда-то земля имела другой лик. Наверное, именно здесь древние люди вершили суд над смертными и бессмертными. Здесь вещает сам Бог. Хочу спросить у Него, для чего я, странное существо, живу на этом свете!
– Это проклятое место, господин, – обронил один из воинов.
– Возможно, – спокойно сказал Иккохтли. – Но пока мы не будем нарушать здесь порядок, никто не тронет нас. Неизвестно, остался ли кто еще из этих людей, – и он указал на противоположную стену, испрещенную непонятными знаками.
– Здесь мы и оставим наши сокровища, – робко сказал Нопалцин, поежившись.
– Нет, иначе древние поймут это, как воздаяние. Посмотри, вода из озера уходит вниз, мы спустим мешки в нижнюю залу.
– Но… – недоуменно сказал Нопалцин, – но ведь тогда мы не сможем достать их обратно.
– Боюсь, что не мне, не тебе… – сказал Иккохтли и осекся. – Прыгай в озеро, Нопалцин, и плыви через отверстие вниз.
– Нет, – промолвил он бескровными губами.
– Ладно, тогда я пойду первым, ты за мной, а воины сбросят нам мешки. Поняли? – грозно обратился он к сбившимся в кучу от страха воинам.
Дождавшись, когда они закивали головами, Иккохтли со смехом, стократно увеличившим ужас воинов, начал стягивать с себя одежду, пока не остался в одной набедренной повязке и ожерелье из нефритовых бусин. Затем он окинул трусов презрительным взглядом и исчез в прозрачных водах.
– Господин, – робко обратился
