Императрица всех сезонов (ЛП) - Джин Эмико

Самурай был крупным, его лицо было из острых углов. Он был невероятно красивым, как клинок катаны. Его длинные волосы были в кривом пучке. И между его глаз было пятно грязи. Мгновение было слышно лишь шумное дыхание Мари.

Она ударила ногой по ноге самурая, а потом коленом по его животу. Он согнулся. Он что-то прорычал. Она ударила коленом по лицу. Сломала с треском нос. Ладонь на ее горле сжала сильнее. Мари билась, размахивая руками и ногами.

— Замри! рявкнул самурай.

Мари застыла. Не из-за приказа, а потому что ей нужны были секунды. Она убрала руки за спину, взывая к зверю. Самурай подошел к ней, почти задел щекой. Кровь капала с его носа на ее ноги.

— Ты пробралась во дворец императора, — сказал тихий голос. Кто ты и что тут делаешь?

ГЛАВА 14

Таро

Таро отпрянул, глядя на то, что поймал.

Девушка. Ее длинные черные волосы были заплетены в толстую косу. Она сжимала губы, ее карие глаза пронзали. Ее кимоно было простым, но из хорошей ткани. Не слуга, но и не придворная. Может, она была из города, прибыла для состязания. От этой мысли кровь Таро раскалилась.

— Если я тебя отпущу, обещаешь не бить меня? спросил он.

Она зашипела. Он решил, что это да. Таро ослабил давление на ее горле, но придвинул тело ближе, оставляя ее в ловушке. Она дрожала.

— Кто ты? ее веки опустились. Она не ответила. Как тебя зовут? с нажимом спросил он.

Она стиснула зубы, лоб блестел от тонкого слоя пота.

— Мари, — сказала она.

Таро опустил голову.

— Мари?

— Да, — она подняла ладонь, погладила свою шею, задела трепещущий пульс.

— И что ты тут делаешь? спросил он.

Ее глаза вспыхнули с предупреждением.

— Сложный вопрос, — он наступал. Она вскинула руку, отгоняя его. Я забрела далеко от гостиницы и заблудилась, — Таро отошел. Она выпрямилась, и ее рост не впечатлил его.

Он догадывался, что она ждала извинения за грубое поведение. Но наследник престола ни перед кем не извинялся. Она отряхнула кимоно и подобрала что-то с земли. Медь заблестела в ее ладони.

— Это моя птица, — он потянулся к ее руке.

Мари убрала птицу за спину. Она вскинула голову.

— Я не вижу на ней твоего имени.

«Она компенсирует рост уверенностью».

— Ты даже не знаешь мое имя, — сказал он, прижав ладонь к носу. Он с хрустом поправил его. Он скривился от боли. Девушка грязно билась. Вообще-то на хвосте вырезана Т. Это мои инициалы.

Мари поджала губы, разглядывая хвост птицы.

— Что за Т? спросила она.

— Таро, — ответил он. Он ждал узнавания, и чтобы она заметила метку меж его бровей, поклонилась и поцеловала его ноги. Ничего. Девушка не знала, кто он. Она думала, что он был просто самурай. Он был потрясен но и раздражен.

— Милая птица, — она отдала ее Таро. Прости, что не сразу поверила. Я подумала, что тяжелые ладони не могут сделать ничего деликатного.

Извинение и оскорбление в одном. Уголок рта Таро невольно приподнялся.

— Боги и богини, ты впервые улыбнулся? спросила она с большими глазами. Тебе нужно больше тренироваться.

Еще шип в нежной ткани. Он широко улыбнулся. Это казалось неестественным.

Мари отвернулась от него, ощупала стену.

— Нет камней, — пробормотала она.

— Ты остаешься в гостинице, — выпалил Таро, чтобы остановить ее, заставить посмотреть на него и вызвать у него еще улыбку.

Мари хмыкнула, будто соглашаясь, и оглянулась.

— Подтолкни меня, самурай.

Таро нахмурился. Он не хотел отпускать ее. Он хотел потребовать развлечь его еще. Но он понимал, как испорчено это звучало. Он опустил птицу на камень, покрытый мхом. А потом присел и сцепил пальцы, чтобы она ступила на них. Он не говорил, что под лозами был тайный вход. Мари с величием императрицы опустила ногу на его ладони.

Он подтолкнул ее, и она села на стену, луна сияла за ней. Она была не очень красивой, но было в ней что-то манящее. Он не мог отвести взгляда. Таро обычно не обращал внимания на внешность. Фарфоровые тарелки выцветали и собирали пыль. Женщины и мужчины старели, лица покрывали морщины. Со временем все увядало.

«Все, кроме духа», — душа всегда оставалась.

Таро хотел хоть немного побыть с Мари. Он крикнул:

— Что привело тебя в город императора?

Мари отвернулась, готовая слезть со стены и пропасть. Она замерла, склонила голову, толстая коса покачивалась на спине.

— Я прибыла для состязания.

Разочарование пробило путь горечи в сердце Таро. Он оскалился.

— Надеешься стать императрицей? Хочешь, чтобы принц в тебя влюбился? Хочешь носить красивые наряды и жить в роскоши до конца жизни?

Мари вздохнула.

— Как плохо ты думаешь о противоположном поле.

Таро хмыкнул.

— Я знаю принца. Он не любит, чтобы его считали призом.

— Женщин все время так воспринимают, — ответила Мари. И, чтобы ты знал, я не хочу быть императрицей, — Мари соскользнула со стены.

Таро слушал, как ее шаги утихали. Он схватил медную птицу с камня. Дверь к его свободе была в паре футов от него под лозами. Он мог за секунды оказаться на другой стороне. К утру он мог покинуть Токкайдо, начать новую жизнь. Таро посмотрел на небо, на круглую луну. Он пытал забыть Мари, отогнать воспоминание. Он глубоко вдохнул. Без толку, девушка пробралась в его разум. Он сунул птицу в карман, отвернулся от двери и пошел к дворцу.

«Она не пройдет даже первую комнату Времени года», — решил он. Но Таро все равно хотел увидеть девушку снова. Свобода могла немного подождать.

ГЛАВА 15

Акира

Давно прошел ужин, желудок Акиры урчал. Он пробивал путь в торговом районе. Он схватил рисовый шарик в водорослях с лотка с едой, убрал черную ткань с лица и сунул шарик в рот. Несколько часов назад он видел, как Мари прошла в гостиницу «Гана». Решив, что она была в безопасности вечером, он пошел в одиннадцатый район.

Как только он заметил торговый район, Акира понял, что это его место. Тут была толпа, идеальное место, чтобы пропасть. Это было лучшее место для сбора информации. Пока Мари состязалась, Акира не будет лениться.

Он уже провел половину вечера в тенях, следил и слушал. Он уже услышал о распространяющемся Сопротивлении и мастере оружия, обученном элитной группой монахов, который собирал армию.

Акира не хотел становиться частью Сопротивления ёкаев.

«Что я могу предложить?» — но он хотел узнать, как сражаться, быть достойной его девушки-зверя. Акира представлял себя ронином, сопровождающим Мари с горы, с мечами на боку, что украшали его шаги.

Акира забредал все глубже в торговый район, двигался по переулкам. Старые лотки стояли вплотную, продавали еду, ткани и припасы. Там было сакэ, торговцы шелком, глиной, табаком, матрасами, изделиями из камня, статуэтками и лекарствами. Он миновал куратора, мужчину с синей душой, на его прилавке были клетки из прутьев, яркие рыбы в сосудах, большие черепахи. Он даже заметил торговец острова Оллис среди толпы, их светлая внешность выделялась среди смуглых местных.

Акира прошел мимо рыбного рынка. Запах соли и крови проникал сквозь ткань на его лице. Еще пара футов, и прилавки резко пропали, сменились поляной сердцем торгового района. В центре цвела большая вишня. Акира побелел, увидев под ней пленников, замысловато привязанных, ждущих публичной кары. Их души были болезненно желтыми. Возле пленников был глотатель мечей. Рядом с ним был кукольный театр для детей. Бродили уличные псы. Вдали было слышно часы на башне.

Акира пересек центр и прошел на рынки, направился по влажным переулкам домов одиннадцатого района, зданий, где собирались многие ёкаи. В незаметных углах они жались вместе, временно спасенные от людей и монахов с их обжигающей магией.

Акира вошел в случайный переулок. Сверху висели веревки, сохли вещи в неподвижном воздухе. Он замедлился у тупика.

Два ёкая сидели на бочках, другая бочка была столом между ними. У них были зеленые души, цвета мха. Одинокая свеча озаряла тени. Один курил кисеру. Ёкаи были одинаковыми в три-четыре фута высотой, одноногие, с острыми зубами. Их тела покрывали серые волосы, у них были головы в форме яйца, один большой глаз посередине лбов и маленький возле левых висков. У обоих были ржавые ошейники. Ёкаи замерли, их глаза разглядывали черный переулок.