Английская тайна - Андрей Остальский

«Надо закричать, только громко и решительно, чтобы все обернулись, чтобы все поняли, что это не шутки, что это — киднеппинг, похищение!» — проносилось в голове у Сашка, но он не успел додумать свою мысль до конца, потому что регбисты вырулили его на автобусную остановку, на которой живописная толпа вяло препиралась с чернокожим кондуктором даблдеккера — двухэтажного красного автобуса.

«Full up inside!» — кричал он, дескать, места больше нет, ждите следующего, а толпа — белые, черные, желтые лица — смотрела скептически, не верила, но не буянила. Сашок со своими сопровождающими оказался прямо напротив кондуктора, который нервно дергал за свою веревку, подавая сигнал водителю к отправлению, но автобус все не мог сдвинуться — потому что мост был забит обычной для этого времени колоссальной пробкой.

«I have been kidnapped», — не слишком все-таки громко провозгласил Сашок — так, что, наверно, один кондуктор и услышал. Пальцы регбистов вонзились Сашку под ребра, стало трудно дышать. А кондуктор повертел головой и раздраженно ответил: «I’m telling you, governor, there is nowhere even to stand», — то есть даже и стоять у меня негде, не приставай, начальник, не до юмора твоего, не до шуток. «No, you don’t understand. I have been kidnapped», — уже более энергично настаивал Сашок, и боль под ребрами стала невыносимой. «Sorry, not even upstairs», — сочувственно отвечал кондуктор — то есть сожалею, конечно, но и наверху, на втором этаже, у меня ни одного местечка не найдется. Превозмогая боль, Сашок набрал наконец в легкие достаточно воздуха, чтобы заорать как следует, но тут автобус резко отвалил от остановки, и на его место с мягким шуршанием въехал огроменный лимузин неестественной длины и с затемненными стеклами, в каких возят обычно всяких знаменитостей и помешавшихся на своем величии нуворишей. То ли от изумления, то ли от боли Сашок упустил момент для крика. Задняя дверца распахнулась, один из регбистов нырнул на заднее сиденье, утягивая за собой Сашка, а второй, точно как в полицейской хронике, нажал Сашку на голову, и тот — никуда не денешься! — погрузился в засасывающее чрево лимузина, который немедленно тронул с места.

То есть тронул-то он тронул, но далеко не уехал, а тут же уперся в заблокировавшую мост Лондон Бридж массивную пробку.

— Час пик, боюсь, придется торчать здесь целую вечность, — извинился перед Сашком человек, сидевший к нему спиной — там, где в нормальном автомобиле располагался бы водитель. Но здесь, в этом VIP-лимузине (это называется «стретчд», вспомнил Сашок), было так просторно, что можно было максимально вытянуть ноги и все равно не достать до сидящего впереди джентльмена, а тем более до перегородки, отделяющей салон от водителя. Здесь еще, вспомнил Сашок голливудские фильмы, должны быть телевизор, кажется, холодильник с баром и что-то еще в этом духе… Но место телевизора занимал монитор компьютера, в который нет-нет да поглядывал ожидавший Сашка в машине джентльмен. В полумраке его трудно было разглядеть, но по осанке и роскошному оксфордскому произношению легко было сделать вывод о его высоком социальном статусе. Просто сэр какой-то!

— Приношу вам свои извинения, — «сэр» сделал широкий и вроде бы несколько брезгливый жест рукой, охватывающий, видимо, и вульгарный автомобиль, и жестоких регбистов, и саму неловкость ситуации, — но возникла некоторая непредвиденная и срочная необходимость пообщаться с вами, мистер Тутов.

— Вы из полиции? — с надеждой спросил Сашок. Спросил так, на всякий случай, на самом деле он прекрасно понимал, что надежда слабая: где это слыхано, чтобы полиция пользовалась виповскими лимузинами? Да у них там экономия на всем: бумаги и скрепок не хватает!

— Не совсем, мистер Тутов, не совсем (О, это несравненное английское выражение: «Not exactly!»). Но что-то в этом роде, — отвечал «сэр». Потом он выдержал небольшую паузу и сказал: — Мистер Тутов, прежде всего я хотел бы, чтобы вы позвонили домой и предупредили, что немного задержитесь. Потому что меньше всего мне хотелось бы причинить вам домашние неприятности.

— Но у меня нет мобильного!

— Не страшно, мистер Тутов, не страшно! Воспользуетесь моим. При условии, конечно, что вы дадите мне честное слово, что не станете вдаваться в э-э… подробности.

Сашок понял, что ему так страстно хочется услышать голос Анны-Марии (а в крайнем случае даже Джона и Мэгги!), что он на что угодно готов согласиться ради этого звонка. Кроме того, можно надеяться, что жена что-то угадает в его голосе, поймет, что с ним происходит нечто из ряда вон. И вообще — что значит «не вдаваться в подробности»? Заорать, например, в трубку: «Меня похитили!» — это как, подпадает под это определение или нет? Формально говоря, нет. Но с другой стороны, придушить или покалечить в этом случае могут без всяких формальностей. И Сашок покосился на двух шкафов, застывших по обеим сторонам от него, словно роботы. «Они, кажется, и не дышат даже», — пришло в голову Сашку.

Вслух же он сказал:

— Клянусь, божусь или как там… I swear by almighty God, в общем.

Сэр торжественно кивнул и извлек откуда-то из-под компьютера необычный мобильник с множеством непонятных кнопок и рычажков.

— Напомните, пожалуйста, ваш домашний номер. Один три ноль три семь…

Сашку показалось, что сэр на самом деле знает его номер наизусть — так быстро летали по кнопкам мобильника его пальцы. Набрав, он протянул телефон Сашку, и — вот сюрприз! — аппарат оказался таким тяжелым, что Сашок чуть не уронил его. Но, без сомнения, в трубке звучал знакомый гудок. Надо так удивить Анну-Марию, лихорадочно соображал Сашок, чтобы она заподозрила неладное. А вот и родной голосок.

— Хэллоу, — в маниакально-веселом тоне заорал Сашок, — Анна-Мария, это ты?

— Ну, разумеется, это я.

— Я хотел бы поговорить с Анной-Марией.

— Саш, Саш, да я это, я! Что с тобой? Ты же никогда не звонишь с работы! Что-нибудь случилось?

— Я задерживаюсь на работе, слышишь меня, — заорал Сашок что есть мочи («Плохо слышно», — бросил он сэру), — диктую по буквам: за-дер-жи-ва-юсь на ра-бо-те!

— Саш, Саш, не надо так кричать, я все слышу!

— На работе, говорю, задерживаюсь, а что? Ты думаешь, не может быть такого? Может!

— Ничего не понимаю, почему ты кричишь? — От волнения Анна-Мария тоже вдруг перешла на крик: — Саш, что происходит?

— У меня срочная работа! Да, да, у меня опять срочная работа! Диктую по буквам…

— Что значит «опять»? Такого еще не бывало. Ты же мне сам говорил, что мистер Сингх вас всех после шести выгоняет.

— У меня опять — повторяю — опять — очень много работы, — стоял на своем Сашок, — у меня тут семьдесят статей, три тысячи файлов, десять тысяч курьеров…

«Эй, поосторожнее, лучше без Гоголя», — сердито зашипел «сэр».

— Кроме того… Мы празднуем рождение дочери…

— Какой дочери? Чьей дочери?

— Мистера Сингха, конечно, чьей же еще!

— Ты же говорил, что у него взрослые дети, жене — 50 лет…

— Даже двух дочерей — родилась сразу двойня. Это теперь бывает.

— Саш… Извини, но… может, ты… выпил?

— Чисто символически… Мы тут немного празднуем… Еще у пары коллег тут… события. У Вугара день рождения… Ты же знаешь Вугара? А у Цветы — помнишь Цвету? У нее полное исцеление!

— Какое исцеление, от чего исцеление?

— Полное, полное исцеление, говорю тебе… Просто невероятно… И все это в один день, мистика какая-то! Мистер Сингх фактически пляшет и поет!

— Мистер Сингх? Пляшет?

— Ну, условно говоря… Вот он, кстати, рядом со мной, шлет тебе привет… Хочешь с ним поговорить?

Игнорируя Анну-Марию, пытавшуюся сказать, что она вовсе не желает разговаривать с мистером Сингхом, Сашок попытался было всучить трубку «сэру», но тот игру не принял и трубку сердито отпихнул.

Анна-Мария тем временем явно рассердилась.

— Я не понимаю, что с тобой случилось, — сухо сказала она. — Мне некогда разговаривать. Я ухожу на экологический семинар… Если вернешься раньше меня, ключи будут у соседей.

— Послушай, — выкрикнул Сашок, но поздно — Анна-Мария уже повесила трубку.

Некоторое время Сашок огорченно молчал. «Сэр» забрал у него телефон и сочувственно сказал:

— Такая тактика могла привести к результатам, обратным желаемым.

Сашок же только пожал плечами. Что ж тут поделаешь…

Тем временем суперлимузин уже пробился сквозь пробки в районе Ватерлоо и приближался к «Элефант энд Касл».

«Слон и Ладья» — все-таки надо быть шахматистом, чтобы жить в районе с таким названием», — промелькнуло в голове у Сашка.

— Мистер Тутов, — нарушил наконец молчание «сэр», — расскажите, пожалуйста, все с самого начала.

Да нечего особенно рассказывать! Все произошедшее было похоже даже не на триллер, а на какую-то пародию! Никаких больших денег, никаких наркотиков или там секретных документов.

— Чего они от меня хотят, — говорил Сашок, — понять совершенно невозможно. Сначала подменили мне портфель, всучили всякую дрянь: ржавый будильник, словарь, веревку какую-то промасленную… Ну скажите, может быть в этом хоть какой-то смысл? А имена-то какие: Беник, Дынкин, Лещ… Дынкин, кстати, почему-то негр, хотя по речи — чистый рецидивист из какой-нибудь… Коломны…