Над квадратом раскопа - Андрей Леонидович Никитин

А это было не совсем верно.

Как показали исследования последних десятилетий, в системе отношений «природа — человек» природа выступала отнюдь не пассивным, тем более страдательным партнером. Человеку только казалось временами, что он берет над природой верх; что не природа ему, а он природе диктует свои законы, которым она начинает послушно следовать. Чем дальше развивалась наука, чем глубже она постигала систему Вселенной, в которой человеку отведено не малое, но и не столь уж большое место, тем чаще тот или иной исследователь склонялся к мысли, что путь прогресса определяется отнюдь не навязыванием природе наших желаний. Наоборот, этот путь требует самоограничения, вдумчивого и неторопливого постижения законов и закономерностей природы, умения ими пользоваться, поскольку человек в своей биологической сути по-прежнему остается частью природы, подчиняется законам биосферы.

Терпеливая, гибкая, самовосстанавливающаяся природа отступала перед натиском человека все последние столетия, пока он овладевал силами пара, электричества, атома, развивал металлургию, химическую промышленность, используя ресурсы Земли, уничтожая и перерабатывая для своих нужд огромные количества биомассы. Богатства биосферы казались человеку неисчерпаемы. Он вырубал леса, распахивал степи, создавал огромные водохранилища, собирался растопить ледники на горах и направлял в обратную сторону воды рек. Но внезапно все изменилось.

После сотен лет победоносной войны с природой за какие-то полтора-два десятилетия выяснилось, что все это не так просто и не так хорошо. Что, беря у природы, ей обязательно нужно давать соответствующую компенсацию. Что при концентрации промышленных предприятий необходимо создавать вокруг них обширные леса и парки, создавать искусственные водоемы и очищать воду. Что вырубленные леса не восстанавливаются сами, а их исчезновение резко меняет климат в худшую сторону. Что огромные водохранилища на месте бывших лугов и полей катастрофически нарушают сложившееся за тысячелетия экологическое равновесие. И если человек заинтересован в собственном будущем, он должен со вниманием относиться к своему настоящему, в первую очередь к природе, которую получил в наследство от предшествующих поколений.

Так в последние годы пальма первенства среди наук неожиданно перешла к экологии, о которой еще недавно знали разве что только специалисты.

История триумфа экологии повторяет историю Золушки. Одно из третьестепенных направлений в биологии, изучавшее отношение организма или вида к окружающей среде, стало планетарной наукой, рассматривающей одинаково и процессы биосферы, и влияние деятельности человека на природу. «Венец природы», каким привык было считать себя человек, внезапно обнаружил, что существование его как вида зависит от существования природной среды — и не вообще какой-нибудь, а именно той, в которой он возник, сформировался, вместе с которой развивался на протяжении десятков и сотен тысяч лет.

Человеку нужен воздух, — но лишь того химического состава, которым он дышал на протяжении сотен поколений; ему нужна вода, — но лишь с теми примесями, которые необходимы его организму; ему нужна пища, — но именно та, к которой он приспособился в чреде предшествующих поколений, и так — до бесконечности. В конце концов, человеку нужна вся биосфера Земли — такая, в которой он родился и развивался, а не измененная промышленными выбросами и радиоактивными отходами.

Эта биосфера, состоящая из бесчисленного количества составляющих ее компонентов, часть которых потреблялась в пищу, часть — сжигалась и уничтожалась, часть — видоизменялась, при ближайшем рассмотрении оказалась единой. Из нее ничего нельзя было изъять безнаказанно. Каждый мельчайший биологический вид, каждая часть поверхности планеты со своей фауной и флорой, каждый кубометр воды, участвующий во всеобщем круговороте, являлись необходимым звеном в единой цепи жизни. И, рано или поздно, каждый разрыв этой цепи приводил к необратимым изменениям.

Примеры нарушения человеком экологического равновесия в природе широко известны. Среди них расселение кроликов в Австралии, которые, не встретив конкуренции, принялись размножаться с катастрофической быстротой, уничтожая посевы и растительность; привоз в Европу из Америки филоксеры, которая стала грозой виноградников Старого Света; появление в Черном море рапаны, уничтожившей устриц, которыми лакомились не только древние греки, но и люди, еще живущие среди нас.

Но то были объекты изучения прежней экологии, ограничивающей поле своего наблюдения биологическим видом.

Современная «большая» экология оперирует не только всеми био- и геологическими объектами, она еще использует материал истории, социологии, экономики, гео- и биофизики, химии, физики, астрономии и других столь же далеких, казалось бы, дисциплин. Она определяет не просто условия, необходимые для продуктивного существования какого-либо биологического вида, но условия, необходимые для наиболее успешного существования совокупности видов той или иной географической зоны, полосы, сообщества. Прослеживая по возможности все связи между каждым из видов, между ними и природной средой, включающей в себя и климат, экология вместе с тем определяет наиболее слабые звенья, которые разрушает или может разрушить человек своим вторжением, и те последствия, к которым такое нарушение может привести. При этом выясняются иногда любопытные вещи.

Так, отсутствию лесов по берегам Средиземного моря и в степях северо-западного Крыма мы обязаны отнюдь не климату, не почвам, а хозяйству древних греков и римлян. Они усиленно разводили огромные стада коз, поедавших молодую поросль, в то время как взрослые деревья переводили на дрова и постройки. Возникновение ряда эпидемических заболеваний, оказалось, зависит не только от вспышек на Солнце и усиления потока космической радиации, но происходит в результате вымывания некоторых необходимых для человеческого организма микроэлементов из почвы, истощенной непрерывной пахотой. Массовая гибель рыб в водоемах может быть следствием не только загрязнения их промышленными отходами, но результатом развития сине-зеленых водорослей, бурно размножающихся после появления запруд и плотин на ранее проточных озерах и реках. Казалось бы, как могут быть связаны такие два явления, как использование химических удобрений и вспышки туляремии, которую разносят грызуны? Однако небрежность в обращении с химикатами привела одно время к полному уничтожению лисиц, охотившихся на зайцев и мышей, а это уже вызвало неконтролируемое размножение грызунов…

Истоки настоящего следовало искать в прошлом, все равно далеком или близком.

В глубинах тысячелетий складывалось единство человека и природы, разрываемое, порой на наших глазах, цивилизацией. Как считает большинство социологов, такое положение вещей вовсе не было предопределено прогрессом. Так, может быть, стоит спуститься в глубины прошлого, чтобы выяснить, как именно шло развитие человеческого общества и где, на каком этапе возникает та или иная роковая ошибка, ставящая сейчас под угрозу будущее? Одинаково — будущее природы и будущее человека…

Опыт Севера давал пищу для размышлений, но его нельзя было перенести целиком сюда, на Ярославщину, куда я после многолетнего перерыва приехал снова этой весной, —