Глазами надзирателя. Внутри самой суровой тюрьмы мира - Нил Сэмворт

– Что ты здесь делаешь, босс? – спросил один. – Персонал сюда не ходит.

Персонал крыла В подкупал тем, что был очень спокойным, как бы непринужденным, но на самом деле сотрудники там были просто ленивыми ублюдками, которые проводили весь день у чайника, в то время как заключенные управляли крылом. У зэков крыла В регулярно брали мочу на анализ, но есть масса способов обойти такие тесты.

Крыло С было для пожизненников, немного светлее и чище, чем какое-либо еще, хотя они не все находились там действительно пожизненно. Тот восемнадцатимесячный «пожизненный срок», о котором я упоминал ранее, достался как раз парню из этого крыла, убившему другого подростка в драке на ножах: просто трагедия, учитывая их возраст и незрелость. Там случается не так уж много происшествий, хотя, потому что там действительно огромное количество убийц, если что-то происходит – это всегда серьезно.

В крыло D, по сути, отправляли тех, кто не поместился в крыло К – крыло для всего, что вы можете себе представить: арест, пожизненное заключение, хулиганство, вандализм, психическое расстройство… Все что угодно. Прогулка по крылу С: красиво и светло. Крыло D – дыра. Но некоторые сотрудники любили его. Там было шумновато, много тестостерона витало вокруг. «Смиффи, ты придурок, живо приведи все в порядок…» – простое, вполне приличное место для работы. Офицеры мигрировали туда, где им было удобнее и больше нравилось. Отправьте сотрудников крыла D в крыло C, и им быстро станет скучно.

Крыло Е было как три крыла в одном. В нем размещался изолятор, где заключенные были заперты на весь день, и небольшое отделение категории А со своим сводом правил, полное особо опасных преступников. Напротив него было отделение для УЗ (уязвимых заключенных): сексуальных преступников, насильников, педофилов и других подобных типов, которые содержатся и тренируются отдельно от остальной части тюремного контингента для их собственной безопасности. А еще у них своя зона посещений.

Я помню одного зэка из УЗ, который перешел к нам в крыло, довольно старый, жестокий ублюдок, тощий, как черт. У него были седые волосы и не было зубов, зато он носил макияж, черные колготки и платье с блестками.

Можно подумать, что в другом крыле он не продержится и двух минут, да? Не тут-то было. Этот парень предлагал пойти на хрен и персоналу, и заключенным – он заходил в их камеры и угрожал убить их. Но обычно УЗ не доставляют хлопот. Да, на свободе они могли считать себя сильными, но здесь, среди действительно опасных парней, все было по-другому. И в основном они были достаточно сообразительными, чтобы осознать это.

В «Манчестере» была «аномалия»: специальный отдел СЗ, аббревиатура, означающая «собственная защита». Наркоман, назанимавший кучу денег у других заключенных, например, может подать заявление на перевод туда, хотя большинство из тех, кто это делает, попадает в итоге в УЗ. С другой стороны, многие из СЗ – подлые ублюдки, так что им все равно, в какой ужасной компании находиться.

Наличие трех категорий в крыле Е сначала может показаться странным, но на самом деле все было хорошо спланировано. Особо опасные преступники не хотят общаться с извращенцами, не так ли? У них жесткий образ крутых парней, который нужно поддерживать. Эти две зоны были хорошо разделены, так что не было никакой связи между ними или риска пропустить что-то подозрительное. Все это была нижняя тюрьма, а в верхней тюрьме находилось крыло G, где происходили осмотры поступающих заключенных. Их привозили в фургонах, сажали в камеры предварительного заключения, лишали имущества в приемке и перевозили туда – за исключением сексуальных преступников, которые отправлялись прямиком в крыло Е.

В крыле G они проходили пятидневный вводный курс. Заключенным рассказывали, как звонить по телефону, общаться с остальными, зарабатывать деньги, в общем, как выжить. Нормальных ребят держали там довольно долго. А говнюков быстро доставляли в крыло К – в течение нескольких часов. Никому не нужны лишние неприятности в крыле.

В крыле I воняло. Оно предназначалось для детоксикации наркоманов и алкоголиков. Запах немытых тел оттуда не выветривался. У большинства не было навыков гигиены; они считали, что ванны предназначены для того, чтобы в них жили пауки. Многие из них жили на улице. Они не заботились о себе, приходили ни с чем и уходили ни с чем. Всего 70 заключенных – в дни, когда это место было под завязку, – этим количеством не так уж сложно управлять. Они были как роботы или овощи: лекарства утром, лекарства за ужином, лекарства вечером. По прибытии в Стрэнджуэйс новички получают паек – сладости или курево. Это делает их мишенями в принципе, но в крыле I, где все чего-то жаждали, они похожи на червей в поле, окруженных воронами. Как только они проходили детоксикацию, то отправлялись в крыло H, чтобы завершить предполагаемое восстановление. Такое вот постоянное движение скота.

В тюрьме все считают, что в том крыле, куда они поначалу поступили на работу, были самые неблагоприятные условия. И это было верно для крыла К в Стрэнджуэйс, куда поступил я. У нас были все виды заключенных, весь спектр: от жестоких убийц и тех, с кем другие крылья просто не могли справиться, до торговых представителей, отбывающих месячное наказание за разбитую машину. Из-за этого у персонала крыла К сложилась определенная репутация жестоких людей, несмотря на то, что они не были жестче или лучше экипированы, чем кто-либо другой. Парни из частного сектора говорили мне, что это похоже на Бейрут, и не ошибались, хотя, пожалуй, пока я был там, все держалось под контролем благодаря Берти и другим офицерам. И все же у меня остались очень теплые воспоминания. Мы знали, чего от нас ждут. Персонал и заключенные, которые были у нас на содержании, делали тюремную жизнь настолько нестабильной и захватывающей, насколько это возможно. Крыло К было большим, но работало как часы.

Местным заправилой был офицер Пеннингтон, один из полковых сержант-майоров старой закалки. У него были усики, он был элегантно одет и похож на Фултона Маккея[18] с английским акцентом. Вход в верхнюю тюрьму был назван в его честь – Черный ход Пеннингтона. Он очень гордился этим. Его манера выражаться была легендарна.

Однажды во дворе произошла драка, 200 заключенных на учениях и только два надзирающих за ними сотрудника. Какие-то наркотики перелетели через стену.

– Вытаскивайте дубинки! – заорал главный офицер Пеннингтон, словно генерал на коне на холме.

Так все и поступили, но ничего не могли сделать из-за смеха. В другой раз по радио раздался его голос: «Пошлите вторую волну! Нам нужно подкрепление».

Его начальником