Глазами надзирателя. Внутри самой суровой тюрьмы мира - Нил Сэмворт

был управляющий тюрьмой. В свое время у нас их было несколько. В самом верху тюремной иерархии находится управляющий номер один – тот, у кого берут интервью по телевизору, когда что-то идет не так, – но в каждой тюрьме есть несколько менеджеров пониже рангом, которых тоже называют управляющими. В каждом тюремном крыле есть такой человек. Среди наших управляющих был и начальник учебного центра, которому я поначалу не понравился – назовем его капитан Харрикейн[19]. Но за большинство вещей отвечали три старших офицера, отличные менеджеры, работающие по сменам. Вторым – после Берти – был парень по кличке Губка Боб, низкорослый чувак, со стрижкой «ежик». Некоторые считали, что он пытался подражать Берти, но что с того? Они оба работали хорошо. Иногда они спорили, и на этом все кончалось. Счастливые дни. Уэйнерс, третий наш старший офицер, был романтиком, а не бойцом, скромным человеком, уже долго работал здесь. Он занимался административными делами. В отличие от Берти Бассетта и Губки Боба, он не был одним из тех, кто раздает приказы или вступает в конфронтацию, но тоже стал отличным менеджером.

Еще были ребята, которых все назвали Трактор с Прицепом, супружеская пара – редкое явление среди тюремных служащих. К отношениям внутри коллектива относились неодобрительно – они приводили к серьезным конфликтам интересов, и как им удалось обойти это, я не знаю.

Что я точно знаю, так это то, что это сработало на ура. Они познакомились в тюрьме «Ливерпуль» и полюбили друг друга. Но лично я не хотел бы, чтобы кто-то, кого я люблю, работал в тюрьме, особенно в том же крыле.

Прицеп Пит был приятным человеком с козлиной бородкой и выглядел как молочник или библиотекарь, а не как банальный тюремщик вроде меня. Он был так же нежен, как была ласково-сурова Трактор Хелен, его жена, окидывающая понимающим взглядом поверх очков. За то время, что мы работали вместе, она похудела, и, как всегда, подавала пример Питу, сподвигая его есть салаты за ужином, даже если на самом деле хотел пиццу или гамбургер. Они были идеальной парой.

Хелен обычно работала в офисе. Но, боже мой, какой грубой она могла быть, когда она бывала в крыле. Она говорила все как есть, неважно, насколько ты большой или крутой. Ни от персонала, ни от заключенных она никогда не терпела хамства. Если бы она все еще работала в тюрьме, где из-за нехватки персонала надо всем потеряли контроль, на нее, скорее всего, постоянно нападали бы. Но она не отступила бы, даже без поддержки окружающих. Она нас всех довольно сильно пугала в какой-то момент.

Пит, как и я, был простым тюремщиком, отпирал людей, снова запирал их, болтал с заключенными, время от времени останавливал драки, пил чай и немного подшучивал. Бумажная работа? Не-а. Оставь это другим. Хотя он и мог вспылить, если на него давили, Пит не был особенно жестким, он был заботливым человеком, и зэки уважали его. «Я не Джонни Бетон», – говорил он, и я улыбался. Если у заключенных возникали проблемы, он либо разбирался с ними, либо говорил, что не может ничем помочь, и больше не влезал в это. В 2008 году Пит получил премию Стрэнджуэйс «Тюремный офицер года», и, думаю, он действительно заслужил ее. Он был очень честным, один из тех людей, что делают жизнь светлее.

В тюрьме я не носил часов, и это сводило Пита с ума. Это было бы удобно, но я знал, что тогда меня будут спрашивать о времени каждые пять минут, и предпочитал действовать Питу на нервы. В конце концов он так разозлился, что подарил мне свои дорогущие позолоченные часы с ремешком из крокодиловой кожи.

– Они у меня уже десять лет, – сказал он. – И обошлись мне в 200 фунтов.

Я носил их всего две минуты, потому что нас вызвали для сдерживания. Вскоре осколки стекла были разбросаны по полу, а от часов остался только ремешок.

Было просто удивительно, как Трактор и Прицеп справлялись вместе 24/7 со всеми беспокойствами и напряжением, которые приносила такая работа. Кстати, несмотря на то, что они находились в одном крыле, их редко можно было увидеть при одном и том же инциденте. Правда, однажды это все-таки случилось. В тот день Хелен отвечала за запирание троек и ставила всех, включая Берти, на место. Я был на двойках. Услышав шум, я поднял глаза и увидел, что Пит спорит с заключенным, а Хелен входит в камеру и достает дубинку. Раньше у тюремщиков были деревянные дубинки с кожаной ручкой; теперь – складные. Когда у вас 200 заключенных – дубинка не является сдерживающим фактором, а еще есть просто нежелание их использовать – по юридическим причинам. Пит вошел вслед за ней, кто-то нажал на тревожную кнопку, и мы все пошли втроем.

Оказалось, что Пит видел, как кто-то из заключенных порезал себя. У меня, кстати, есть своя система классификации самоповреждений по шкале от одного до десяти. Девять и десять – хардкор. Эти зэки идут на крайности, не боятся и не знают границ. Если они и не поступили в тюрьму сразу в медицинское отделение, то в конечном счете все равно окажутся там – но это менее 5 % заключенных. С 4 до 8 – тоже настоящие самоповреждения. Такие заключенные будут заниматься этим годами, они могут быть психически больны или подвергались насилию в детстве. Это может быть крик о помощи. Когда-то у нас в крыле К был парень, которого не любили остальные. Время от времени он сильно резался – выплескивал эмоции. «Извините за беспокойство, мистер Сэмворт, не могли бы вы попросить медсестру перевязать меня?» Он не хотел покидать крыло. Таких типов немного, и все это совершенно разные случаи.

Парень, которого увидел Пит, был в группе 1–3 – манипулятор. Сюда относятся, например, наркоманы, которые хотят свалить в другое крыло, потому что по уши в долгах. Такие парни могут показать сотрудникам петлю и сказать, что собираются повеситься. Среди тех, кто причиняет себе вред в тюрьме, они составляют большинство. А если кто-то действительно собирается совершить самоубийство, он не скажет никому об этом, а сделает все по-тихому.

Короче говоря, этот парень расцарапал себе руку бритвой, а Пит пытался его утихомирить. А Трактор оттолкнула Прицепа с дороги, ворвалась в камеру и отлупила его. В смысле заключенного – не своего мужа.

В каждом крыле имелась небольшая комната отдыха, где офицеры могли воспользоваться чайником, поесть, оставлять продукты в холодильнике, греть еду в микроволновке и все такое.

В крыле К такое помещение было на четверках.